Плохая видимость из танков требовала в бою указания им направления движения и целей для обстрела со стороны пехоты — для этого была разработана целая система знаков (платком на штыке, стрельбой осветительными ружейными гранатами в сторону цели и т.д.), но на практике пехотинцы редко ими пользовались, боясь демаскировать себя. Недаром инструкции рекомендовали танковым командирам как можно чаше переговариваться с пехотой, а, уйдя далеко вперед, «возвращаться к ней за указаниями». Но если взаимодействие удавалось наладить, результаты превосходили все ожидания. Так, один из американских офицеров в отзыве о танках «Рено» писал:

«Дайте достаточно дивизий, обученных и поддерживаемых танками, и ничто не остановит их».

25 октября 502-й полк «Рено» поддержат атаку 5-й армии на германскую укрепленную позицию «Гундинг». Наблюдатели противника ослеплялись дымовыми снарядами, специальные артиллерийские группы вели борьбу с ПТО, разведка предупреждала танки о минных полях. Танки провели пехоту через проволочные заграждения, а на следующие день помогли ей достичь дороги Сен-Кантен — Боне. В целом продвижение составило 2 км на фронте 6,5 км. Из 135 танков 51 был подбит огнем пушек и минометов, два подорвались на минах, укрытых в проволочных заграждениях (потери — 39%).

В это же время «Рено» 3-го танкового батальона поддержали наступление 47-й пехотной дивизии в полосе 1-й армии, движущейся на Гиз, и 27 октября танки с пехотой переходят к преследованию противника. Расчет делается на то, чтобы каждую колонну пехоты сопровождала рота «Рено». Но 30 октября наступление останавливается.

31 октября 30 танков «Рено» 314 и 315-й рот участвуют в наступлении 13-го американского корпуса к Шельде, а 75 «Рено» (пять рот) — в атаках на реке Эско во Фландрии. Наступление здесь развивается успешно, и к 2 ноября продвижение составляет 7 км, при этом фронт наступления расширяется с 2 до примерно 6,75 км.

Из 440 «Рено», потерянных с 18 июля по 11 ноября 1918 года, 356 были подбиты артиллерийским огнем, 13 подорвались на минах, 1 потерян от огня пехоты и 70 по «невыясненным причинам». Можно заметить эффективность германской противотанковой обороны.

Наибольшее число небоевых потерь «Рено» понесли при преодолении широких рвов и траншей.

Далее следуют технические причины. Даже не получая боевых повреждений и не застревая на препятствиях, «Рено» выходили из строя после нескольких дней активного применения. Частые выходы из строя ремней вентиляторов (в одной из американских танковых рот они не выдерживали и одного дня боев) вызывались как их качеством, так и неопытностью водителей. Обычно ремни летели при слишком быстром увеличении оборотов двигателя или в результате холодного старта, к тому же они быстро вытягивались, начинали перекашиваться и слетать. Выход из строя вентилятора приводил к перегреву двигателя, разгару цилиндров и т.д.

«Рено» FT оставался удачным, но все же чисто «пехотным» танком — использовать его для прорывов на большую глубину не позволяли его чисто технические возможности. И все же именно такие машины указали выход из позиционного тупика Первой мировой.

Капитан Дютиль, историограф французской «штурмовой артиллерии», оценивая роль «Рено» FT в войне, писал:

«Наши войска вместе с легкими танками двинулись навстречу победе со скоростью, присущей легкому танку».

Кроме некоторого пафоса, здесь звучал и вполне рациональный момент — в большинстве боев и операций последних месяцев войны французская пехота почти не действовала без легких танков.

Танк «Рено» FT (пушечный вариант) с литой башней

Танк «Рено» FT (пушечный вариант) с клепаной башней

Как и англичане, французы начали с деформирующей многоцветной окраски своих боевых машин. Постепенно стандартным стал двухцветный камуфляж из больших неправильных округлых пятен бежевого (или желтого) и зеленого (сине-зеленого) цвета, переходивших с одной поверхности на другую. Но использовалась также трехцветная (грязно-желтая, темно-зеленая, коричневая) и четырехцветная (зеленая, желтая, бежевая, коричневая) окраска. Иногда пятна окантовывали черными полосами. Танки окрашивались прямо на заводе вручную, так что подобный камуфляж по сочетанию расцветок, рисунку и форме пятен мог заметно отличаться. С увеличением выпуска танки стали чаше направлять в войска с заводов в однотонной темно-зеленой окраске. Соответственно обстановке их могли пускать в бой в такой окраске или наносить камуфляж в депо или в самих подразделениях.

Экипажи «Рено» NC-2 (M24/25) 508-й танковой роты в перерывах между боями. Северное Марокко, осень 1925 года. Видно, что машины имеют трехцветный камуфляж.

Французский танкист в каске Адриана модели 1918 года и стальной маске с очками-жалюзи и подвесной кольчужной «бородой». Западный фронт, 1918 год. Все это служило для защиты лица от осколков пуль, брони и капель свинца при обстреле машины.

На заводе «Рено» пятизначный серийный номер машины обычно изображался белой краской на балках ходовой части либо на лобовой части под крышками люка механика-водителя. Промышленные серии танков несли номера с 66000 по 73000. На бортах корпуса рисовался порядковый (видимо, армейский, учетный в частях «штурмовой артиллерии») номер. При нанесении камуфляжа эти номера часто закрашивались. Однако экипажи в подразделениях нередко сами наносили номер машины на борту или корме башни и на внутренней стороне крышки люка механика-водителя — для быстрого опознавания в подразделении на марше.