уже проходили через сложности процессов, которые на вас сейчас отражаются и нам удалось решить эту проблему.

– То есть, ваши пациенты не тупеют? – просто уточнила Анна.

– Ну, в отличии от профессора Георга, у нас нет отлаженного коммерческого потока, мы исследовательская компания. Однако вопрос поставлен правильно – наши пациенты не тупеют.

– Значит вы можете помочь мне? – тотчас ухватилась за это Анна.

– Да, совершенно точно и мы сможем вам помочь, – подтвердил молодой человек.

– О, я готова заплатить любые деньги!

– Нет-нет, у нас хорошее финансирование.

– Но вы же попросите что-то в обмен?

– Да, но совсем немного. У нас, конечно, весьма продвинутая программа, однако информация лишней не бывает.

– Вам нужны результаты исследований Георга?

– Лишь некоторые. Возможно какие-то акценты, перспективные направления. Если же что-то покажется вам слишком уж вызывающим, мы отзовем это требование или же предложим дополнительную плату.

– То есть вы вербуете меня? – напрямую спросила Анна.

– Получается так. Но похоже вас это не смущает.

– Если вы уберете этот ужасный побочный эффект, господин Молдер, то я в игре.

На том они и поладили. Спустя неделю Анна отправилась в спецклинику для косметологического обследования – это было версией для ее мужа. На самом деле, в секретной лаборатории укрытой под вывеской какой-то экспортно-импортной компании, ее целый час продержали в бочкообразной стальной камере, после чего странный доктор с лошадиной физиономией, смешно растягивая слова, сообщил, что все в порядке – «паразитные дельты стартовых фаз удалены».

13

Спустя несколько дней после тайной процедуры, Анна стала замечать, что корректировка начала действовать. Ее все меньше влекло к шопингу, она восстановила свой библиотечный ключ, чтобы получить доступ к архиву, а спустя еще пару недель, с удивлением обнаружила, что вновь может по памяти выводить весь бином Фобберга из ста двадцати восьми уравнений для режима динамических переменных.

Для Георга ей приходилось оставаться все той же дурочкой, чтобы он не начал задавать ненужных вопросов.

Для еще большего соответствия новому образу, Анна стала чаще появляться на разного рода собраниях и празднествах. Так поступали все клиентки ее мужа, чтобы продемонстрировать свою новую молодую оснастку.

Однако, не успела Анна начать получать удовольствие от возвращенной почти что молодости и восстановленного интеллекта, как ей в нагрузку был прислан Риддер. За него настойчиво попросил Молдер, уверяя, что это только усилит позиции самой Анны и послужит ей дополнительным прикрытием. Но она понимала, что новый человек на должности личного камердинера нужен Молдеру для еще большего контроля над ней.

Это ее совершенно не устраивало и она пыталась «сбросить» этот контроль.

Анна вызвала Молдера на встречу и в категоричной форме потребовала увольнения соглядатая, угрожая разрывом сотрудничества, однако это не подействовало, поскольку куратор намекнул, что коррекции полученные в его исследовательском центре можно отменить дистанционно. Мало того, был возможен вариант полного рассогласования параметров регенерационной пластины, которую ей имплантировали в клинике супруга.

Анна сделал вид, что смирилась, однако лишь для виду, а на самом деле опираясь на возвращенный ей интеллект, сумела, как ей казалось, тайно выйти на криминальные круги, где не церемонясь, оплатила услуги парочки убийц.

Они получили немалый задаток и – пропали. Риддер же остался при ней и вел себя, как ни в чем не бывало, играя роль слуги, а на самом деле с ухмылкой, совал нос во все исследовательские отчеты, которые ему вынужденно поставляла Анна.

Поначалу она решила, что подрядчики ее надули и сбежали с немалым задатком, однако спустя какое-то время с ней связался Молдер и поговорив о том – о сем, пожурил за слишком эмоциональную реакцию на контроль.

– Риддер это необходимость, поймите это, Анна. Не будет его, будет кто-то другой, плюс наши испорченные отношения, – сказал ей Молдер на одном из сеансов видеоконференции.

Но и после этого, она не хотелось сдаваться и однажды подкараулила Риддера во время одного из его редких выходных.

Было раннее утро, он шел по достаточном пустынному тротуару, а она неслась в прокатной машине взятой по фальшивому удостоверению личности. Теперь ничто не мешало ей лично поставить точку в череде его ухмылочек. Но все же Анна понимала, что проблемы это не решит и нужно учиться жить в создавшихся условиях. Поэтому проехала мимо, стараясь больше не думать о покушении.

И вот теперь она стояла с бокалом какого-то пойла перед этим «звездным» мальчишкой, о котором почти ничего не было известно и о котором требовалось собрать любую информацию. Годилось все – выражение лица, реакции на слова и шутки, как дышит, как кашляет или чихает, не сутулится ли при ходьбе, что предпочитает на обед.

Но пока Анна могла только улыбаться и продолжать строить из себя дурочку.

В результате, доставщик через пару минут, все же уехал, а ей осталось анализировать то, что она увидела и имитируя реакцию на болтовню Жануарии, прикидывать уме, как налить в отчете побольше «воды», но чтобы это выглядело значительно.

14

Ги Цирмон был самым «младшим» из четверки состоявшихся «звезд» компании и именно ему выпала честь «все уладить».

Этот термин придумал Леркок, самый авторитетный из четверки. Ги поначалу пытался протестовать, требовал, чтобы все решил жребий, но Леркок фактически назначил его.

– У тебя папаша сидел, малыш, значит твой генетический код для подобных делишек больше подходит, – почти серьезно заявил он и двое других, пряча улыбки, его поддержали.

Это было в клубном кафе «Штуг», на Ливенс-авеню в специальных апартаментах. Из окна была видна улица, транспорт и красивые девушки из художественной школы.

Леркок и Марциус часто прямо отсюда высматривали новые жертвы. Иногда заключали на них пари.

– Ну, допустим я согласился. Чего мы должны добиться? Какого результата? – спросил Ги, всем своим видом стараясь показать, что он принимает решения независимо, но на самом деле, его угнетала роль самого низкого звена в этой четверке, при том, что его доходы были повыше, чем у Леркока.

Да, когда-то у того была самая высокая оплата, но время шло, элитная публика жаждала новых кумиров и ставка Леркока съехала вниз.

Ставка съехала, однако авторитет остался на прежнем уровне. Леркок мог приказать любому из этих троих и никто не в силах был ему перечить.

– Валить этого ублюдка и дело с концом, – сказал Кардер, незаметно проверяя насколько плотно сидит приклеенная на шею марка.

Он думал, что делает это незаметно, но приятели знали, что он сидел на «шидарбане» и сберегая желудок, использовал дозу в виде марки.

Это было удобно, поскольку воротник скрывал шрамы от