Коста, раскрыв рот, вытаращилась на Крейна.

– Ты где его откопала, Миллс? – спросила она наконец.

Эбби чуть не ляпнула в ответ, дескать, в могиле за городом.

– Ну ладно, – сдалась Коста, – я не хотела вам ничего говорить в принципе, пока вы не упомянули тройное обезглавливание. У нас тут, видите ли, похожий случай. Идем.

Она развернулась и пошла в музей.

По дороге Крейн поинтересовался у Эбби:

– Как у нее это получается? Полы плаща так и реют на ветру.

В ответ Эбби только хихикнула.

Поднырнув под желтую заградительную ленту, они вошли в здание музея, и сразу же, в вестибюле, увидели первое тело – точнее, пять его частей. Голова лежала в ближнем углу, слепо глядя в потолок; правая рука и левая нога – на стойке дежурного, остальные две конечности – в дальнем углу, а туловище – посреди помещения.

Эбби сама не заметила, как сказала:

– Крови маловато.

– Какая проницательность, – едко проговорила Коста. – Этого звали Кайл Минс, он был одним из трех охранников на зарплате у трастового фонда Кортландтов. И да, ты права: если расчленить тело таким образом, крови должно быть море. Патологоанатом подтвердил, что раны не прижигали. В общем, я в тупике…

Коста провела Эбби и Крейна в одну из галерей, где обнаружилось еще два набора расчлененных тел – женского и мужского. Женщина – афро-американка, мужчина – латинос. Крови тоже натекло очень мало.

– Насколько я вижу, детектив, – заговорил Крейн, – следов кражи или взлома нет. Полагаю, ни один из музейных экспонатов не пропал?

– Почти, – ответила Коста, указав на открытую витрину.

Эбби заглянула внутрь: на фетровой подушечке имелось светлое пятнышко в форме креста. Под ним – табличка, прочитав надпись на которой, Эбби выругалась:

– Вот гадство.

– В чем дело, лейтенант? – спросил Крейн.

Эбби молча указала на табличку.

Нагнувшись, Крейн прочел вслух:

– «Данный Крест Независимости был изготовлен французским серебряных дел мастером Гастоном Мерсье. Это был один из десяти крестов, которыми наградили героев Американской революции, проявивших особую доблесть в борьбе с тиранией британской короны. Этой награды – известной также как Крест Конгресса, поскольку она была учреждена Вторым Континентальным конгрессом… – Тут Крейн стрельнул взглядом в сторону Эбби. – …удостоился Эзикиел Кортландт в 1775 году, вместе с девятью другими соратниками, а выпущен крест был в 1785 году». Поразительно.

– Поразительно? – нахмурилась Коста. – В каком смысле?

– Пока еще не знаем, – поспешила ответить за Крейна Эбби. (Как бы чего не ляпнул.) – Это может быть связано с нашим делом, а может, и нет. Будем держать тебя в курсе.

– Отлично. – Ответ Косту явно не удовлетворил, но и возражений не вызвал. Вот и ладно. Детектив направилась к выходу. – Насмотрелись? Пора и честь знать.

Пока они шли через галереи, Эбби спросила:

– На записи с камер что-нибудь есть?

– Нет, записи удалены. Мастерски. – Коста фыркнула. – Что это за профессионал такой, не знаю, но про камеры он не забыл. И про компьютеры тоже: стер все, подчистую. Надеюсь, наши спецы хоть что-то да восстановят.

Проводив Крейна с Эбби за дверь, Коста сказала:

– До скорого, – и развернулась, хлопнув напоследок полами плаща.

– Очень впечатляет, – восхищенно произнес Крейн.

Эбби закатила глаза и нырнула под ленту.

К ней поспешил пожилой господин в наспех надетом костюме. Костюм этот, впрочем, стоил больше, чем Эбби зарабатывала за месяц.

– Прошу прощения, вы тут главная? Объясните, что творится?

– А вы кто такой?

– Меня зовут Дэниел Капсис. Мы с супругой руководим трастовым фондом Кортландтов и требуем объяснений, черт подери!

Эбби улыбнулась в ответ отработанной годами улыбкой, которую всякому назойливому гражданину следовало понимать как «отвали!».

– Простите, мистер Капсис, но я, боюсь, не отвечаю за расследование. Вам нужна детектив Лиза-Анна Коста. Она только что вошла в здание музея. Можете перехватить ее.

– Отлично. Благодарю. – Капсис протиснулся мимо Эбби и нырнул под ленту. Увидев это, два офицера в форме поспешили ему наперерез.

– Ты его разыграла, – заметил Крейн.

– Еще как. Поехали, отоспимся. Мне сейчас в глаза хоть спички вставляй. Не волнуйся, – вскинула она руку, – вести я смогу. Чтобы не справиться с управлением, я должна устать куда сильнее.

– Существуют транспортные службы, которые могут…

– Я подброшу тебя, – с нажимом произнесла Эбби. – Утром позвоню Дженни, и мы займемся расследованием. Три трупа – это уже серьезно.

– Не только три мертвых тела, лейтенант. – Крейн глянул на музей. – Три смертоубийства, явно совершенных сверхъестественным способом.

– Ну да, ну да, – кивнула Эбби. – Тех бедолаг уж точно убило нечто – или некто – ненормальное. Одно радует: в списке награжденных появилось еще имя. Может, по Кресту Независимости удастся нарыть больше сведений, чем по Кресту Конгресса.

– И, возможно, выясним, что сталось с крестом, предназначенным мне.

– Да, будем надеяться.

Копы – козлы, – выругалась Дженни Миллс, копаясь в третьем по счету картотечном шкафу в поисках «Справочника духов» Тобина[5].

Остальные – ее сестра Эбби, Крейн и капитан Ирвинг – оторвались от занятий. Крейн удивился, Эбби лишь улыбнулась.

Зато капитан поморщился, словно лимон съел.

К закидонам Дженни он так и не привык.

– Это с какой такой стати?

– С такой вот. – Она раздраженно задвинула ящик. – У Корбина все было разложено по полочкам, пронумеровано, в алфавитном порядке, по датам. С перекрестными ссылками… Каталог Библиотеки конгресса по сравнению с его архивом – мусорная корзина! Потом пришли ваши копы и безо всякого порядка, без организации перетащили архив сюда, в крохотный подвальчик. Свалили все в кучу. Само собой, о связности материалов, о ссылках речи уже не идет. Порядок утерян. Как прикажете мир спасать, если мы не можем отыскать того, при помощи чего этот мир нужно спасти?

Все так и уставились на Дженни, которая словно в дурдом вернулась.

– Честное слово, – заговорил наконец капитан, – если бы я только знал, что от этих материалов будет зависеть судьба всего мира, я бы о них лучше заботился. Когда Корбин только погиб, мы пришли освободить его кабинет и нашли там кучу бесполезного хлама.