— Да! Кто там? — крикнула она, прекрасно понимая, что спрашивать не имело смысла — она и так знала, кто стоит за дверью.

— Это я.

Девушка испуганно прижала пальцы к губам.

— Картер, уходи.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Тебе нельзя заходить ко мне, — заявила она. — Пожалуйста, уходи, пока кто-нибудь не увидел тебя здесь.

— Тогда спустись в гостиную. — Он немного помолчал, а затем добавил: — Я вернусь, если ты не придешь через пять минут.

Этого времени ей едва хватило, чтобы унять дрожь. Девушка прекрасно понимала, что ей не следует идти у него на поводу, но боялась, что он выполнит свою угрозу, если она его не послушает. Туго затянув пояс все на том же уродливом халате и сунув ноги в шлепанцы, Слоун осторожно приотворила дверь и направилась в гостиную. Как только она вошла в комнату, Картер шагнул к ней из тени и прижал к стене всем своим телом.

— Слоун! Слоун! — шептал он, водя лицом по ее волосам, вдыхая ее аромат.

— Нет, Картер.

Отблески гаснущего пламени играли в его волосах, заставляя их светиться красноватым блеском. Ей так хотелось запустить в них руку и крепче прижать его голову к своей шее.

Но она упустила эту возможность. Выпрямившись, Картер крепко обхватил лицо Слоун руками и впился взглядом в ее бездонные глаза.

— Я весь день был пай-мальчиком. Не сделал ничего такого, за что мне было бы стыдно. Весь день просидел за этой чертовой машинкой, пытаясь выжать из себя хоть одно осмысленное предложение, хоть одну фразу! Но, черт меня возьми, ничего не выходило! Все мои мысли были связаны с тобой…

— Нет… — слабо протестовала Слоун.

— Да! — перебил он ее.

От Мэдисона одуряюще пахло бренди — он явно предпочел этот напиток кофе. Может, именно от спиртного его лицо горело? Но не исключено, что бренди было ни при чем. Картер все сильнее прижимался к ее животу. Девушка закрыла глаза и застонала от удовольствия.

— С того самого мгновения, как я увидел тебя, ты не выходишь у меня из головы, — продолжал он. — Я только и думаю о том, как обнимаю твое обнаженное тело, как занимаюсь с тобой любовью.

— Прекрати! — умоляла она. — Не говори больше ничего. Ради бога, Картер, подумай! Подумай об Алисии, Адаме и Дэвиде. Все они зависят от тебя. Они нуждаются в тебе.

— А я — в тебе, — прошептал он, крепко обнимая ее, и, наклонившись к самому уху Слоун, Мэдисон прошептал: — Ты мне нужна.

Девушка до крови закусила губу, из-под опущенных век потекли слезы. Как же хотелось сдаться и уступить их взаимному желанию! Но Слоун все же удалось взять себя в руки, и она отстранилась от Мэдисона.

— Ничего не выйдет, — всхлипывая, пробормотала она, не подпуская Картера к себе. — Тебе это известно. И мне тоже. И пожалуйста, не подходи ко мне больше. — И Слоун Фэйрчайлд поспешила наверх, в свое надежное укрытие, в свою комнату.

Мэдисон завтракал теперь с остальными гостями в столовой. В других местах они не встречались. Слоун обычно поджидала, пока Картер уйдет, чтобы поменять постельное белье и повесить в ванной чистые полотенца. Заходя в его комнату, она старалась не смотреть на его вещи, на бритвенный прибор в ванной комнате, на разбросанную по всей спальне одежду. Но однажды она не выдержала и аккуратно развесила его вещи в шкафу. Да что там скрывать от самой себя: она ведь и убирала в его комнате и старалась менять почаще белье лишь для того, чтобы дотрагиваться до его вещей.

Мэдисон был вежлив, но равнодушен. Когда банкир с женой и учительницы уехали, их номера заняли две супружеские пары из Айовы, путешествующие вместе. Они, разумеется, тут же узнали известного писателя, и ему пришлось вновь и вновь пересказывать истории о том, как он создает свои произведения. Вечерами Картер обычно извинялся и сидел в своей комнате или уходил куда-то на несколько часов.

Как-то раз ему пришло письмо от Дэвида — адрес на конверте был написан крупным детским почерком. Слоун оставила конверт возле тарелки Картера на столе.

— Благодарю вас, мисс Фэйрчайлд, — промолвил молодой человек, церемонно кивнув.

— Не за что, мистер Мэдисон.

Однажды позвонил какой-то человек и, представившись агентом мистера Мэдисона, попросил позвать его к телефону. Трепеща от страха, девушка поднялась наверх и постучала. За дверью яростно стрекотала пишущая машинка.

— В чем дело? — раздраженно крикнул писатель.

— Звонит ваш агент. Хотите поговорить с ним?

— Нет!

Клавиши машинки забарабанили с новой силой, а Слоун вежливо передала короткий ответ обозлившемуся агенту.

— Мистер Мэдисон! — позвала она как-то раз, услыхав тяжелые шаги молодого человека, который уныло брел к лестнице от входной двери.

Картер остановился и вопросительно взглянул на Слоун. Она гладила гору салфеток, скатертей и постельного белья — девушка все стирала и гладила сама, пользоваться прачечной было ей не по карману. От горячего утюга ее щеки раскраснелись. Волосы Слоун заколола наверх, но несколько прядей выбились из пучка и курчавились в насыщенном паром воздухе. Слоун понятия не имела, до чего она мила и привлекательна в таком виде.

— Звонила Алисия и просила вас позвонить ей.

— Что-то случилось? — встревожился Картер.

— Нет, — едва дыша, прошептала Слоун.

Впервые после их размолвки она позволила себе посмотреть Мэдисону прямо в глаза. От него чудно пахло ветром и дождем, капли которого сверкали на его непослушных волосах и на куртке. «Интересно, где он был?» — подумалось ей.

— Нет, — повторила она. — Кажется, ничего не случилось. Можете позвонить из моего кабинета.

Хозяйка провела писателя в крохотную комнатенку и собралась было уйти.

— Ты можешь остаться, — удерживал ее Картер.

— Уверена, что вам есть о чем поговорить с вашей невестой.

Несчастный телефонный аппарат! С какой же яростью Картер рванул трубку и принялся зло тыкать в кнопки, набирая номер Алисии!

Слоун отнесла стопку отутюженного белья наверх, в бельевой шкаф, а спускаясь вниз, натолкнулась на Мэдисона, поднимавшегося в свою комнату.

— Вы уже поговорили? — недоуменно спросила она.

— Да. Она поинтересовалась, как дела с моей книгой.

— Да? И как же дела?

— Пока что я создал лишь кучу мусора, — рявкнул он, не замедляя шага.

Должно быть, Слоун правильно поступала, не давая своим постояльцам ни малейшего повода для сплетен. Но вечерами, направляясь в свою комнату, она сжималась в комочек, стараясь не обращать внимания на зов своего тела. Ведь каждый миллиметр ее кожи жаждал прикосновения Картера.

Девушка не могла забыть, как крепко он сжимал ее, но какими при этом нежными были его руки. Она слишком хорошо помнила, каким взглядом Картер смотрел на нее, когда они вместе оказались на кровати. А каким горячим было его дыхание, когда, обжигая ее кожу, он прошептал: «Ты мне нужна!» Он мог не говорить этого — Слоун и без слов почувствовала его возбужденную и настойчивую плоть, впивающуюся в ее хрупкое, податливое тело.