— Теперь можешь идти, — произнес он наконец.

— Спасибо, папа.

Сэм улыбнулся, и сердце у Зака сжалось в груди. Ему так захотелось обнять сына, прижать к груди. Таким трогательным казался Сэм, терпеливо ожидавший, пока отец поможет ему раздеться.

Спасибо тебе, Кэтрин, подумал он внезапно.

Спасибо за этот шанс вернуть сына, которого я люблю больше всех на свете.

— А теперь, Сэм, хочешь узнать особые правила жизни на лодке? — спросила Кэтрин.

— Да, пожалуйста, — ответил с готовностью Сэм. «

— Хорошо. Ты, наверное, уже знаешь, что воду нужно экономить, — начала Кэтрин. — Но на лодке каждая капелька — драгоценность, потому что она сюда попадает не через трубу, как в обычных домах.

— Тогда как она сюда попадает? — Сэм сморщил лобик, и Зак узнал свою собственную привычку морщить лоб, когда думает.

— Нам повезло. У нас есть шланг, который тянется к колонке на берегу. С его помощью я наполняю душевой бак.

— Как интересно, — пробормотал Зак.

— В других местах, — продолжила объяснять девушка, — лодочникам приходится ездить за водой в специально отведенные властями для этого места.

Поэтому мы выработали привычку экономить воду. Мы не сидим часами в душе. Наоборот, моемся как можно быстрее и выключаем воду. Понятно?

Кэтрин протянула Сэму мочалку и маленькую бутылочку.

— Это от масляных пятен, — проинструктировала она. — Потом закрой бутылочку.

Улыбнувшись ребенку, Кэтрин закрыла дверь душевой кабины и начала снимать свою рабочую одежду. Смутившись, Зак вышел в коридор, чтобы подождать Сэма там.

Но у него перехватило дыхание, когда Кэтрин, как бабочка из кокона, выскользнула из своих перепачканных маслом одежд. На ней оказались безумно короткие ярко-голубые шорты и плотно облегающий топ. А ноги были просто фантастические. Стройные и загорелые.

Зака словно током ударило. Он резко втянул в себя живот. Почему она? — недоумевал он. Почему именно она зажгла в его теле такое всепоглощающее пламя страсти?

Кэтрин не из тех женщин, к которым он привык. Невысокая, смуглая. Равнодушная к моде и занимающаяся каким-то шарлатанством.

Но двигается она божественно! Зак завороженно наблюдал, как Кэтрин повесила грязную одежду на крючок с грацией балерины. Ее стройное тело было одновременно сильным и хрупким. Он с трудом сдерживался, чтобы не протянуть руку и не коснуться ее тонкой талии. А затем провести рукой по ее изящной спине и…

— Зак, — выдохнула она, повернувшись к нему.

Лицо ее покрывал легкий румянец. Их глаза встретились.

— Да? — неуклюже пробормотал он.

— Не могли бы вы накрыть стол в кухне? — попросила девушка.

Зака словно парализовало. Он утратил способность мыслить.

— Что? — переспросил он спустя пару минут.

— Там… — девушка сглотнула, и он понял, что, должно быть, неприлично уставился на нее, — там есть коробка с ножами, вилками, тарелками, кружками, солью и перцем, — поспешила закончить Кэтрин.

— Я хотел помочь Сэму вытереться…

— Возвращайтесь через пару минут. Я пока умоюсь, — сказала Кэтрин, поворачиваясь к нему спиной. — Я, должно быть, выгляжу как пугало.

К счастью, она не подозревает, как восхитительно выглядит и как безумно ему хочется стереть масляное пятнышко с ее аккуратного носика.

Не осознавая, что делает, он провел пальцем по масляным следам на ее совершенном лбу и точеных скулах.

— Только недолго, — пробормотал он, запрещая себе целовать эти зовущие губы.

Голосок безумия пискнул: «Почему бы и нет?»

Но в двух шагах, за дверью душевой кабины, его сын весело напевал что-то, и Зак взял себя в руки.

— Почему недолго? — удивилась Кэтрин.

Зак нахмурился.

— Потому что я хочу проследить, тщательно ли Сэм вытрется, — пояснил он.

И, чтобы не поддаться искушению поцеловать эти нежные розовые губы, поспешил выйти.

Словно зачарованный, Зак следил, как Кэтрин с Сэмом хлопочут над завтраком. Его собственные попытки нарезать грибы закончились тем, что половина оказалась на полу.

Кэтрин сделала вид, что виной всему теснота крохотной кухоньки.

— Почему бы вам не отдохнуть? — предложила она. — А потом можете помыть посуду, если хотите.

— Это я умею, — благодарно улыбнулся Зак.

Хорошо, что она не стала высмеивать его неуклюжесть. Другие женщины поступили бы именно так — посмеялись над его неумелостью и неуклюжестью в женских делах.

Успокоившись, Зак присел на скамейку, с которой мог украдкой разглядывать девушку. Кэтрин сотворила чудо. Его неловкий, робкий сын рядом с ней превратился в уверенного в себе, спокойного малыша. Она умело руководила им, причем это получалось так легко и непринужденно, как ни у одной другой женщины.

Ни одна из женщин, с которыми он знакомил Сэма, включая исполнительную и хладнокровную Джейн, не сумела пробиться сквозь стену ледяного неприятия, воздвигнутую сыном.

Но эти двое, казалось, знали друг друга всю жизнь. Они заговорщицки хихикали, готовя завтрак. Как Кэтрин удалось то, что не удалось другим? — недоумевал Зак.

— Почему у меня так чисто? — рассмеялась Кэтрин. — У меня нет места для мусора, Сэм. И потом, мне нравится жить просто, мне не нужно много вещей. Зачем мне сто пар туфель, когда я вполне могу обойтись и одной? Мне так правится, Сэм, я сама выбрала такую жизнь. И я работаю для того, чтобы жить, а не живу, чтобы работать.

Зак сжал губы. Его сын еще слишком мал, чтобы понять это.

— Что ты имеешь в виду? — Вопрос Сэма подтвердил его опасения.

— Держи тарелки, а я буду накладывать.

На мгновение Зак решил, что она не будет отвечать. Но когда тарелки появились на столе и восхитительный аромат наполнил кухню, Кэтрин снова заговорила, и ее голос был очень серьезным.

— Я работаю ровно столько, сколько нужно, чтобы заработать на жизнь. В остальное время мне нравится встречаться с друзьями и любоваться природой, — улыбнулась девушка. — Друзья и семья это самое главное в жизни.

— У тебя есть дети? — удивился Сэм.

— Нет. Я не замужем. И мои родители умерли. Я выросла в детском доме.

— Но это ужасно! — воскликнул Сэм.

— Нет, вовсе нет, — рассмеялась девушка. — У меня была куча друзей. Они — моя семья. И мне нужно время для моих друзей. Если бы у меня не было возможности общаться с ними, я чувствовала бы себя несчастной, словно лишилась чего-то очень важного.