Странно было смотреть на эту гигантскую свалку с двух точек зрения. Согласно галактическим законам, это священная часть цикла сохранения Джиджо — сцена преданной заботы. Но, выросший на земных книгах, я мог сменить перспективу и увидеть загрязнение, место ужасного греха.

«Город» остался позади, а мы продолжали смотреть на странные фигуры, непонятные величественные предметы, машины звездной цивилизации, недоступные для осознания простыми смертными. Иногда я видел какие-то сверкания за пределами луча, вспышки молний среди руин, как будто там сохранились древние силы и испускают искры гаснущих воспоминаний.

Мы вполголоса переговаривались, каждый вспоминал то, что знал лучше. Ур-ронн рассуждала о природе материалов, из которых сделаны эти предметы, или какие функции они выполняли. Гек клялась, что видела надписи каждый раз, как луч проходил мимо полосы подозрительной тени. Клешня настаивал, что все это звездные корабли.

Помойка принимала наши предположения точно так же, как все остальное, с терпеливым смертоносным молчанием.

Некоторые огромные предметы уже глубоко погрязли, и над трясиной виднелись только их верхушки. Я подумал: здесь океанская плита Джиджо опускается под Склон, таща с собой кору, грязь и все остальное, что лежит поверх нее, утаскивает в глубину, в бассейны магмы, которые питают вулканы. Со временем все эти могучие предметы станут лавой или драгоценными рудами, чтобы их смогли использовать будущие обитатели этой планеты.

Я вспомнил хрупкий корабль своего отца и его рискованные плавания, когда он вез корзины со священными отбросами. Их посылали все племена Шести, частично расплачиваясь за грехи предков. В ежегодном ритуале каждая деревня прочесывает свою территорию, избавляя от собственных отходов и остатков того, что не убрали буйуры.

Пять Галактик могут наказать нас за жизнь здесь. Но мы жили согласно кодексу и были верны Свиткам.

На хунских собраниях поют сказание о Фу-уфьявуо, капитане мусорного корабля, который однажды увидел приближающуюся бурю и выбросил груз, не добравшись до синих глубин Помойки. Корзины и барабаны полетели в воду далеко от священной траншеи обновления, усеяв морское дно и осквернив ранее безупречно чистое место. В наказание Фу-уфьявуо был связан и отвезен на Равнину Режущего песка, чтобы провести остаток дней в тени дюны. У него хватало зеленой росы, чтобы выжить, но ее недостаточно, чтобы прокормить душу. Со временем его сердечный хребет был размолот в порошок и рассеян по пустыне, где вода не может омыть частицы и снова сделать их чистыми.

Но это Помойка, подумал я, пытаясь справиться с изумлением. И мы первыми видим ее.

Первыми, если не считать фувнтусов. И того, что живет здесь внизу.

Я почувствовал, что устал. Несмотря на корсет и костыли, спина сильно болела. Но мне трудно было оторваться от холодного, как лед, иллюминатора.

Следуя в океанской тьме за лучом прожектора, мы словно спускались в шахту, направляясь к груде драгоценностей — сверкающим предметам в форме игл, или приплюснутых шаров, или стеклянистых оладий, или шишковатых цилиндров. Вскоре перед нами показалась обширная сверкающая груда, больше залива Вуфон, грандиозней вулкана Гуэнн.

— Вот это действительно корабли! — провозгласил Клешня, жестикулируя когтем. Снова прижавшись к стеклу, мы смотрели на гороподобные груды труб, сфер и цилиндров, из которых торчали выступы, похожие на рога или перья встревоженного горного столлера.

— Должно быть, это корабли с-как-ее-там-называют вероятностью, которые используются для полетов между галактиками, — установила Гек, которая много читала о времени «Обители».

— Гребни вероятности, — поправила Ур-ронн на галактическом шесть. В вопросах технологии она разбиралась лучше меня и Гек. — Думаю, ты прав.

Наш квуэнский друг счастливо засмеялся, а прожектор сосредоточился на одной гигантской заостренной кверху груде. Вскоре мы все узнавали общие очертания, знакомые по древним текстам — торговые и курьерские корабли, мелкие суда и крейсеры, все брошенные давным-давно.

Гул двигателей изменился, стал чуть тише. Мы устремились к груде брошенных космических кораблей. Самый маленький из них превосходил импровизированный корабль фувнтусов, как рослый треки возвышается над маленькой кучкой навоза.

— Интересно, есть ли в этой груде корабли наших предков, — вслух размышляла Гек. — Знаете, те самые, что принесли наших отцов-основателей? «Ладду'кек» или «Обитель».

— Маловероятно, — ответила Ур-ронн, на этот раз на ломаном англике. — Не завудь, мы в Трещине. Это всего лишь воковое ответвление Помойки. Наши предки, вероятно, свросили свои коравли в главную траншею, туда же, где самые вольшие коравли вуйуров.

Я удивленно замигал и задумался.

Это — ответвление? Небольшая часть Помойки?

Конечно, она права! Но какая поразительная картина! И какие гигантские груды отходов в течение веков сбрасывались в главную впадину! Достаточно, чтобы подвергнуть испытанию даже очищающую силу перемалывающих плит Джиджо. Неудивительно, что благородные галакты на десять миллионов лет и больше оставляют планеты в покое. Требуется много времени, чтобы переварить все сделанные разумными существами вещи и вернуть их в природное состояние.

Я подумал о мусорном корабле отца, с его скрипучими мачтами, с трюмами, полными корзин, в которых лежит все то, что мы, изгнанники, не можем переработать. За две тысячи лет все отбросы, которые мы, сунеры, отправили в Помойку, не будут даже заметны на фоне гигантских груд брошенных кораблей.

Какими богатыми должны были быть буйуры и другие боги, чтобы выбросить такие огромные богатства! Некоторые покинутые корабли выглядели такими просторными, что могли поглотить все дома, куты и хижины, построенные Шестью Расами. Мы видели темные порталы, башни и сотни других деталей и все более остро сознавали — эти сумрачные гиганты были отправлены сюда, вниз, чтобы покоиться в мире. И мы не должны были нарушать их сон.

Наше падение к рифу мертвых кораблей становилось угрожающим. Неужели никто не замечает, что мы сближаемся слишком быстро?

— Может, это их дом, — размышлял Клешня, когда мы устремились к овальной руине размером в половину порта Вуфон.

— Может, фувнтусы собраны из частей старых машин, которые выбросили сюда, — подхватила Гек. — И все остальное тоже. Вроде этой лодки, собранной из хлама.

— А может, они слуги вуйуров, — прервала Ур-ронн. — Или расы, которая жила здесь раньше. Или мутанты, как в рассказе ов…

Я вмешался.

— А никому не пришла в голову простейшая мысль? Что, может, они такие же, как мы?

И когда друзья повернулись ко мне, я по-человечески пожал плечами.

— Может, эти фувнтусы тоже сунеры. Думали об этом?

Выражение их лиц ответило мне. С таким же успехом я мог бы предположить, что наши хозяева — нуры.

Что ж, я никогда не утверждал, что быстро соображаю, особенно когда разрываюсь от боли.