Устроив себе «дом», я пошел изучать его окрестности и проложил несколько тропинок среди листвы. Одна вела к источнику, возле которого я недавно познакомился со своей соседкой – змеей. Подойдя к воде, я заметил ее товарку, которая как раз утоляла жажду. Она заметила меня и замерла. Я пошел дальше и услышал, что она уползла в кусты. На земле я прочертил несколько «маршрутов», чтобы лучше ориентироваться на местности, а после этого сел и стал думать, как же выбраться отсюда. Но никакие идеи в голову не приходили. От любых размышлений становилось страшно. Вскоре я пришел к выводу, что, возможно, лучше пока побыть здесь. Потерявшийся в чаще, одинокий, я думал о том, что в лесу все же буду в относительной безопасности.

Рядом с источником росло несколько деревьев, на которых поспели незнакомые мне плоды. Каждое утро сюда прилетали птицы, чтобы полакомиться ими. Я тоже решил попробовать. Никакой другой еды все равно не было. Выбор был небогат: отведать неизвестный фрукт и, возможно, отравиться или просто умереть от голода. Пришлось рискнуть. Если птицы от этого не погибают, может, и для меня это не смертельно? Все еще терзаясь сомнениями, я сорвал плод, похожий по форме на лимон. Кожица у него была яркая, красно-желтая, а внутри – сочная и упругая мякоть с маленькими косточками. Фрукт распространял очень привлекательный аромат, похожий на спелый манго, апельсин и еще что-то приятное. Вкус его, правда, оказался не так хорош, как запах, но был вполне терпимым. Я съел, наверное, штук двенадцать плодов, запил их водой и сел под дерево ждать, что со мной будет.

Вспомнилось, как мы с Джуниором приезжали в Кабати и гуляли с дедом по дорожкам вокруг кофейных плантаций, находившихся рядом с деревней. Он показывал нам лекарственные растения и деревья, кору которых используют в медицине. Во время каждого нашего визита дедушка давал нам особое снадобье для активизации работы мозга и улучшения памяти. Чтобы изготовить свое чудо-средство, он сначала специальными чернилами, сделанными тоже из лекарственного растения, наносил слова арабской молитвы на специальную ритуальную табличку, затем смывал надпись, а воду собирал в бутылочку. Ее мы увозили с собой. Нужно было держать в тайне то, что у нас имеется такой стимулятор, и принимать его во время подготовки к экзаменам. Средство было очень действенным! В младших классах, да и потом несколько лет в средней школе я прекрасно запоминал все, чему нас учили, и знания долго сохранялись у меня в памяти. Иногда снадобье оказывало такой мощное действие, что я мог припомнить во всех деталях прочитанные страницы учебника. Они будто отпечатывались в сознании. Это было лишь одно из многочисленных чудес, происходивших со мной в детстве. До сих пор у меня отличная фотографическая память, которая сохраняет в первозданном и точном виде все события моей повседневной жизни.

Я стал осматриваться, пытаясь найти растение, которое, как говорил дед, нейтрализует действие ядов. Оно могло мне понадобиться, если окажется, что я отравился плодами, но никаких лекарственных трав поблизости не нашел.

Когда через два часа никакие симптомы отравления так и не проявились, я решил, что мне следует помыться. Я уже давно этого не делал. Вся моя одежда ужасно испачкалась, кроссовки почти развалились, а тело стало липким от грязи. Мыла под рукой не было, но в лесу нашлось то, что могло его заменить. Этот секрет я узнал как-то летом от бабушки. Нужно было сжать в руке пучок травы определенного вида, и она давала чудесную пену, которая не только очищала кожу, но и придавала ей свежий запах.

Затем я постирал одежду, вернее, сполоснул ее и разложил на земле, чтобы высохла. Сидя голышом, я чистил зубы кусочком мягкой древесины. В этот момент из чащи вышел олень[11], подозрительно посмотрел на меня и пошел дальше по своим делам. Любые мысли я гнал от себя подальше, вместо этого прислушиваясь к звукам леса – пению птиц, крикам макак и хохоту павианов.

Наступил вечер. Одежда была еще влажной, но я все равно надел ее, чтобы тепло тела высушило ее побыстрее, до наступления ночи. Неизвестный фрукт оказался неядовитым, поэтому на ужин я съел еще несколько штук. Я питался им и весь следующий день: другой еды у меня не было. Плодов было много, но рано или поздно они бы все равно кончились. К тому же мне казалось, что птицы бросают на меня недобрые взгляды – я стремительно уничтожал то, что раньше безраздельно принадлежало им.

Тяжелее всего в лесу было от одиночества. От него хотелось выть каждый день. А еще, когда нечем заняться, в голову лезут самые мрачные мысли. Мне это не нравилось, и я всячески пытался отвлечься от размышлений, но тщетно. Сначала я дал зарок игнорировать любую всплывающую мысль и ни в коем случае не обдумывать и не анализировать ее – слишком уж сильную душевную боль это причиняло. Я ел, пил воду и раз в два дня мылся, а почти все остальное время боролся с собой: только бы не думать о том, что мне довелось увидеть и пережить, и о том, что ждет меня в будущем. Трудно было не беспокоиться о себе, о семье и о друзьях. Но чем больше я старался отключить сознание, тем «тяжелее» становилась моя голова, тем дольше тянулись дни и беспокойнее становились ночи. Я не мог спать, потому что боялся, что чувства и образы, которые я гнал от себя в светлое время суток, явятся мне во сне.

Ежедневно я бродил в поисках еды и попытках найти тропу, которая вывела бы из леса. На меня могли напасть дикие звери – леопарды, львы, лесные свиньи. Поэтому я старался быстро, почти бегом, перебегать от дерева к дереву, чтобы иметь возможность быстро забраться наверх и переждать опасность. Однако казалось, что я забираюсь глубже и глубже в чащу. Я все упорнее старался выбраться из нее, но стволы вокруг казались все выше и неприступнее. По таким сложно карабкаться, и на них почти не попадалось веток, подходящих для сна.

Однажды вечером я подыскивал дерево с развесистыми ветвями, чтобы устроиться на ночлег, как вдруг услышал странные звуки. Тогда еще мне было невдомек, что за звери издают подобный визг. Но шум приближался, и я на всякий случай забрался повыше и оттуда увидел стадо лесных свиней, приближавшихся к месту моего укрытия. Я никогда раньше не видел этих животных и поразился, какие же они огромные. Каждая из них, встав на задние ноги, была бы выше меня, и у каждой из пасти торчали острые клыки. Когда они пробегали мимо моего дерева, одна из самых крупных остановилась и стала принюхиваться, вертя головой в разных направлениях – видимо, учуяла меня. Прошло некоторое время, стадо скрылось из виду, я слез и пошел прочь, но неожиданно наткнулся на двух огромных свиней, вероятно, отставших. Они погнались за мной. Я пробежал около километра в поисках дерева, на которое можно быстро взобраться одним прыжком. Наконец такое нашлось. Они остановились и стали рыть землю у его корней и при этом так громко хрюкали, что ушедшее вперед стадо вернулось. Все вместе свиньи пытались перегрызть корни у основания дерева, а я тем временем залезал все выше и выше. Наконец животные оставили попытки достать меня и убрались прочь, потому что уже застрекотали кузнечики, возвещая наступление ночи.