Как я берег, как оттачивал великолепное орудие, при помощи которого смогу утвердить свое господство! Рауль от природы отважен и безрассуден, он позволил бы убить себя как последний дурак. Пришлось сделать его холодным, рассудочным, отнять у него одну за другою прекрасные иллюзии, облечь его в доспехи опытности, сделать его недоверчивым и хитрым, как... старый ростовщик, и в то же время скрывать от него, кто я такой. И вот теперь любовь разрушает все это гигантское сооружение. Я прочил его в великие люди, а будет он всего-навсего счастливым человеком. Я же удалюсь доживать век где-нибудь в сторонке, под лучами его благоденствия. Его счастье будет делом моих рук. Но вот уже два дня, как меня сверлит мысль: не лучше ли будет, если принцесса Архосская внезапно умрет от... ну, от горячки, что ли? Просто непостижимо, чего только не может разрушить женщина!

Вотрен и Ляфурай.

Вотрен. Что тебе? Минуты покоя от вас нет. Ведь я не звал.

Ляфурай. Коготки правосудия собираются пощекотать нам макушки.

Вотрен. Опять какую-нибудь глупость выкинули?

Ляфурай. Да вот девчонка впустила какого-то прилично одетого господина, он желает вас видеть. Бютэ насвистывает песенку: «Нет приятней уголка, чем у родного камелька». Значит, идет шпик.

Вотрен. Только-то всего! Я знаю, в чем дело. Пусть подождет. Все по местам! Теперь — никаких Вотренов, я преображаюсь в барона де Вье-Шен. А ти ковори с немецкий виговор! Окрути его; наконец-то начинается большая игра! (Уходит.)

Ляфурай и Сен-Шарль.

Ляфурай. Каспадин те Фрейсекас нет тома, сутарь, а его убравляющи, парон те Фьей-Шен, занят с архитектор, который буди стройт отин большой творец тля наш каспадин.

Сен-Шарль. Простите, как вы сказали?

Ляфурай. Я сказал парон те Фьей-Шен...

Сен-Шарль. Барон?!

Ляфурай. Та, та!

Сен-Шарль. Он — барон?

Ляфурай. Те Фьей-Шен.

Сен-Шарль. Вы немец?

Ляфурай. О нет, нет. Я — эльзасец, а это большой разница. Немцы из Германии коворят «шулик», а эльзасцы коворят «шульик».

Сен-Шарль (в сторону). Слишком уж у него немецкий акцент; сразу видно, что парижанин.

Ляфурай (в сторону). Я его узнал! О-о!

Сен-Шарль. Если барон де Вье-Шен занят, я подожду.

Ляфурай (в сторону). Ах, голубчик Блонде! Внешность-то ты изменил, да голос остался прежним. Счастлив твой бог, если тебе удастся выскользнуть из наших лап. (Вслух.) Как же мне толожить каспадину убравляющему, чтобы он прервал свой занятия? (Направляется к двери.)

Сен-Шарль. Погодите, дорогой мой, вы говорите по-немецки, а я — по-французски, этак может выйти недоразумение. (Сует ему в руку кошелек.) Вот так-то будет понятнее.

Ляфурай. Конечно, мой каспадин.

Сен-Шарль. Это только задаток.

Ляфурай (в сторону). В счет украденных у меня восьмидесяти тысяч. (Вслух.) Значит, вы хотите, чтоб я шпионил за свой хозяин?

Сен-Шарль. Нет, уважаемый, мне нужны только кое-какие сведения. И говорите, не стесняясь, — вы ничем не рискуете.

Ляфурай. Это я и назифаю шпионить, как полагается топропоряточному немцу.

Сен-Шарль. Да нет же! Это значит...

Ляфурай. Шпионить. А как мне толожить о фас парону?

Сен-Шарль. Кавалер де Сен-Шарль.

Ляфурай. Понимаю. Сейчас его к фам приведу. Но ему тенек не тавайте: он еще более честный, чем все мы прочие. (Толкает его локтем в бок.)

Сен-Шарль. Другими словами, он стоит дороже.

Ляфурай. Вот именно, мой каспадин. (Уходит.)

Сен-Шарль один.

Сен-Шарль. Хорошенькое начало! Десять червонцев выброшено зря. Шпионить! Сразу же называет вещи своими именами! Это слишком глупо, чтобы не быть в высшей степени хитроумным. Если этот мнимый управляющий — ибо он, конечно, мнимый, — если барон такой же барон, как и его лакей — немец, то все свои выводы мне придется основывать лишь на том, что от меня попытаются скрыть. Гостиная недурна. Ни портрета короля, ни какого-либо сувенирчика об императоре... Словом, здесь свои убеждения не вывешивают на стенку. Может быть, мебель что-нибудь скажет? Нет. Она слишком нова, вероятно, даже еще и не оплачена. Но привратник при моем появлении стал насвистывать какую-то песенку, и это, по-видимому, — условный знак; если бы не этот свист, я, пожалуй, начал бы верить в существование настоящих Фрескасов.

Сен-Шарль, Вотрен и Ляфурай.

Ляфурай. Фот мой каспадин, парон те Фьей-Шен.

Вотрен (на нем светло-каштановый фрак старомодного покроя с крупными металлическими пуговицами, черные шелковые короткие штаны, черные шелковые чулки, туфли с золотыми пряжками, жилет в цветочках, с квадратным вырезом, две часовых цепочки, галстук времен Революции, седой парик. Лицо старческое, тонкое, потрепанное, развратное, голос надтреснутый. Говорит вкрадчиво. К Ляфураю). Хорошо, оставьте нас.

Ляфурай уходит.

(В сторону.) А теперь померяемся силами, почтеннейший господин Блонде! (Вслух.) Сударь, я к вашим услугам.

Сен-Шарль (в сторону). Лиса бывалая, дело сложнее, чем я предполагал! (Вслух.) Простите, барон, что беспокою вас, не имея чести быть с вами знакомым.

Вотрен. Я догадываюсь, сударь, о чем будет речь.

Сен-Шарль (в сторону). Вот так так!

Вотрен. Вы архитектор и собираетесь предложить свои услуги? Но я уже нашел подходящего человека.

Сен-Шарль. Простите, ваш немец, вероятно, неправильно доложил обо мне. Я кавалер де Сен-Шарль.

Вотрен (приподнимая очки). Позвольте, позвольте... Да мы же старые знакомые. Вы присутствовали на Венском конгрессе[11], и тогда вас звали графом Горкумом... Славное имя!

Сен-Шарль (в сторону). Сейчас подцепим тебя, старина! (Вслух.) Значит, и вы были на конгрессе?

Вотрен. Как же! И я очень рад снова с вами встретиться, ибо вы большой хитрец. Как вы их провели! Ах, как провели!