– Хм, я в курсе, – сухо отвечаю. Неприятно.

– Ох, какая же это неподходящая партия для моего мальчика. Встретить бы ему кого-то вроде тебя. Вы так гармонично смотритесь вместе, но ведь и ты уже выбрала мужчину. Герман – очень хороший, добрый и заботливый. Не только мои пироги заставили вернуться тебя, да? Ох, что же любовь делает с людьми. Она так прекрасна, и никакие расстояния для неё не помеха.

Теперь я, вообще, в шоке. И не нахожусь что сказать.

– Мои мальчики самые лучшие. Им не дают прохода девицы, но они все были такими… как бы сказать, пресными, без породы. Надеюсь, что Дерик сделает правильный выбор и не испортит себе жизнь. Он явно не хочет идти по стопам отца. Какая была любовь… какая любовь… а привела к стольким смертям из-за её потери, – качает головой она.

Так, нужно бы её остановить, но мне даже некуда слово вставить.

– Но нужно следовать зову сердца. Ты правильно сделала, девочка моя, что вернулась в Альору. Она подарит тебе больше, чем Америка. Не важно, где ты родилась. Важно, где твоё сердце. Оно точно здесь. И у тебя такой стержень. Его сразу видно. Осанка королевская. Точёное личико. Вся ладненькая такая. Только вот женщина между друзьями – опасность, милочка. Разрушить дружбу можно очень быстро, а восстановить её как? Впервые Дерик приводит сюда кого-то, чтобы вместе встретить новый день. Я-то вижу, как он на тебя смотрит. Глазами просто поедает. Ты уж не морочь ему голову, тем более ему и так сложно. Ему нужно привыкнуть к новому статусу. Я очень рада, что он станет будущим королём моих детей и внуков. И всё же, женщина должна быть умнее мужчины, а ты именно такая. Не разбивай сердца двум мужчинам, тебе будет больнее. А та, что он выбрал себе – гадость, одним словом. Я не одобряю его выбор…

– Подождите, мадам Горади, мне очень приятно, что вы так заботитесь обо… хм, всех и за комплименты спасибо. Но я не встречаюсь с ним. Я в Альоре проездом. У нас дружеские отношения с Германом, больше ничего. Исключительно приятельские. И я бы никогда не встала на пути их дружбы. Я знаю, как они важны друг для друга, и уж точно в мои планы подобное никогда не входило. Я просто очень хотела снова попробовать ваши пироги, а Дерик предложил привезти меня в это время, пока нет посетителей. Да и времени у меня немного. Думаю, вы понимаете, лишние слухи ни к чему. Никаких интриг. Дерику, действительно, не нужны очередные проблемы и статьи в газетах про «ту самую американку», – быстро говорю.

– Боже мой, я извиняюсь, девочка моя. Я дважды видела тебя с Германом, вот и посчитала, что у вас любовь. Значит, наш принц спасён. Твоё сердечко ещё свободно, как и чувства. Ты уж дай пинка под зад этой наглой девице. Она мне не нравится. А ты мне нравишься. Ты добрая девочка, и именно с тобой он встречает этот день. А детишки какие будут! Загляденье просто…

– Мадам Горади! – возмущённый голос Дерика раздаётся как гром среди ясного неба. Мы обе подскакиваем на месте.

– Не повышай в моём заведении голос, мальчишка. Иначе пойдёшь есть крабов к Ромье, – грозно обращаясь к Дерику, она снова поворачивается ко мне и улыбается.

– Сейчас всё принесу, мои дорогие. Сейчас…

Женщина скрывается за прилавком. Дерик садится на стул и сверлит меня взглядом. Тихо смеюсь, прикрывая рот ладонью.

– Что она тебе наплела здесь? – шипит он.

– Ничего, просто переживает о тебе и твоём будущем, как и о будущем Германа. Она думала, что я встречаюсь с ним. Мы были здесь… не спрашивай, долгая история, и ничего личного. Так что всё хорошо. Я умираю от голода. – Разливаю чай и придвигаю чашку ближе к Дерику.

– Не слушай её. Она считает нас своими детьми. Мы знаем её очень давно…

– Дерик, всё в порядке. Правда. Она очень милая, – мягко перебиваю его.

Мадам Горади приносит нам два вида пирогов и, подмигнув мне, удаляется. Снова смеюсь под недовольным взглядом Дерика. Нет, милая старушка. Не совсем старушка, пожилая дама, но это не уменьшает её открытости и доброты.

Я лучше Сабины. Ха.

– Это так вкусно, – шепчу, слизывая сочащийся с пирога сок.

– Да… только держи язык подальше, Джина. Мне некомфортно, – приглушённо шепчет Дерик и ёрзает на стуле.

Жуя, непонимающе бросаю на него взгляд.

– Ты о чём?

Снова подхватываю языком начинку и довольно втягиваю в себя.

– Да ты издеваешься. Я сейчас вижу свой член вместо пирога…

Я аж давлюсь и кашляю.

– Извращенец, – смеясь, хлопаю его по плечу и делаю глоток чая. Он улыбается, довольный своей шуткой. Я красноречиво впиваюсь зубами в горячую выпечку, и его веселье исчезает напрочь.

– Это не смешно, Джина.

– А вот так? – Раскрываю рот шире и ещё раз смачно кусаю пирог.

– Боже, – Дерик откидывает назад голову, и его смех раздаётся по всему тихому пространству кафе.

– Сам напросился. Не порть аппетит.

– Помечтать-то могу.

– Подальше от меня.

Мы съедаем всё подчистую. За окном медленно и лениво поднимается солнце, окрашивая каждый предмет вокруг в яркие, тёплые оттенки. Его лучи падают на лицо Дерика, и я впервые за всё время нашего знакомства вижу его чёрные, немного расширенные зрачки в обрамлении чёрно-коричневого круга. Я не помню, чтобы его глаза были настолько живыми, как сейчас. Он говорит о своём турне, которое ожидает его в январе и продлится практически полгода. А глаза… на чёрном фоне словно мелкие вкрапления горького, пряного шоколада. Гастрономическое удовольствие. Просто смотришь, но слюнки всё равно собираются, и ты ощущаешь чувство голода. Или чёрный шоколад с самым высоким процентом содержания какао и тёмными орехами. Да… орехи. Как же тепло мне сейчас. Как же хорошо рядом с ним, в окружении невесомых сверкающих в лучах утреннего солнца пылинок.

К сожалению, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Мы возвращаемся в замок, потому что у Дерика впереди неотложные государственные дела. Но послевкусие прекрасного утра остаётся со мной, как и желание ещё немного поспать. Я так и делаю. Едва он уходит, пообещав, что скоро вернётся, снимаю с себя одежду и падаю на кровать. Сытая, довольная и безумно желающая вновь окунуться в негу тепла и комфорта.

Но удовольствие длится недолго, полудрёма никак не может перерасти в нормальный сон. Я валяюсь в кровати, стараясь уснуть, но ничего. Поднимаюсь с постели, одеваюсь и спускаюсь вниз. Брожу по кухне и открываю холодильник.

– Господи. – Шокировано касаюсь полок холодильника, забитых вяленым мясом, томатным соком, сыром и хлебом. Это что…

– Ну кого же ещё можно найти у холодильника, как не знаменитую Реджину Хэйл? – раздаётся весёлый голос.

Закрываю дверцу холодильника и радостно взвизгиваю.

– Герман!

Он улыбается мне, и я, добежав до него, обнимаю его за шею.

– Боже мой, а ты всё тот же недоделанный Купидон, – смеюсь я. Не изменился.