Итак, он без пяти минут третье лицо в Межзвездном Флоте. Мер Сегеда мудрый старик, знает, кого выдвигать. Впрочем, он, Туроутир Агенарга, достойно проявил себя сам. Все по заслугам.

Перед отбоем Туроутир Агенарга вызвал дежурного техника и распорядился привести командную рубку в первоначальное состояние. Объявил умникам на первой и второй Цениях, что в их распоряжении не более 30 часов прежних наблюдений, а далее они в течение почти двух недель могут наслаждаться картинами гибели этого мира, и, сопровождаемый жалобным ропотом своих далеких респондентов, отправился на отдых. Не спать — какой тут сон! — помечтать в одиночестве.

Единственное темное облачко — тот сон, на Мирре. Скорее не сон, а больное наваждение, невозможное своей абсурдностью. Словно бы разговаривал Туроутир Агенарга с собратом недавно раздавленного им создания. Ему задавали вопросы, он отвечал, спрашивал сам. Туроутир Агенарга не должен был убить снусса. Эту возможность предвидели, пытались устранить. Собственно, нашествие Инверторов и было призвано сделать это. Причина появления их — он, Туроутир Агенарга да бедственное положение Флота. Он понес заслуженное наказание, сам оказавшись раздавленным. Но произошла накладка, досадное недоразумение. Мало того, что Туроутира Агенарга оживили, ему еще влили кровезаменитель, оказавшийся сильнейшим наркотиком для снуссов. Видимо, наказания заслуживает не только Туроутир Агенарга. В расцвете сил, едва разменяв третий миллион лет, погиб снусс. Под вопросом вообще симбиоз людей и снуссов… Бред какой-то.

Карликовая звезда, подталкиваемая всей мощью «Аиста», устремилась в объятия готовой взорваться сестры. Война с Инверторами Метмона вступила в фазу завершения.

Трудно встретить первую волну. Приобретя опыт, можно научить не бояться других. Затем найдутся те, которые в шторм будут учиться плавать.

Со временем придут к выводу, что охота на Инверторов — отличная практика для курсантов Межзвездного Флота. Оставшиеся Зеркала пересчитают, занесут в учетные книги как особо ценное учебное пособие. Примут законы, запрещающие самовольное их уничтожение. Организуют борьбу с браконьерами. Какую-то часть Инверторов меритцы укроют в своем Заповеднике. Все это будет, но не в этом соль.

Дальнейшая судьба Туроутира Агенарга сложится успешно. Он станет Первым лидером и возглавит объединенные силы Содружества в войне против неннов, потомков экипажа пропавшего «Огуза», чудовищно переродившихся под воздействием Зеркал. Славными деяниями заполнится одна из лучших страниц Истории.

Погибнет Туроутир Агенарга от рук предателя. Его дело продолжат другие. И только тогда, когда ненны будут окончательно повержены, меритские маги сведут человечество с Разумом, обогнавшим его на миллионолетия. Войну с Инверторами будут называть всего лишь первым робким предвестником этой встречи.

И может быть, истинным предназначением Туроутира Агенарга была не война, а провозглашение существования снуссов. Но поверить в это означало принять намек на то, что он мог быть пособником врага. Для настоящего военного это все равно что для обычного человека обвинение в предательстве. Адмирал ничего не сказал.

Человека издревле притягивали две бездны — бесконечные пространства космоса и парадоксальная сложность собственной психики. Чем дальше проходил он по дороге познания этих сущностей, тем больше условностей и запретов входило в его жизнь. В Ваннии, раздольно разместившейся на южном материке Квартара, даже для написания детских сказок был разработан особый кодекс правил. Предписывалось, например, чтобы все отрицательные персонажи были исключительно блеклыми и невыразительными, дабы у юных граждан не возникало желания подражать им. Мечта отцов-основателей Ваннии о пасторальном рае предъявляла жесткие требования к каждому члену их общины. Все как один с младенчества призывались следовать только идеалу.

Реннар не хотел быть как все. Это квалифицировалось как порок, и педагоги прикладывали много сил, пытаясь выправить изъян. Классная дама прибегала к крайним мерам. «Дети, — говорила она, — посмотрите на этого мальчика. Он поступает очень плохо. Никогда не делайте так».

Школьный врач определил, что Реннар получил психическую травму. Несчастному ребенку просто нравилось быть отрицательным примером. По заключению врача, травма эта с возрастом зарубцуется и потому не требует специального лечения — в конце концов мальчик не совершает явных антиобщественных деяний, а всего лишь самоутверждается.

Полагали, что случилось это следующим образом.

Природа человека неисправима, и никакие научно-технические достижения не могли искоренить былые предрассудки и суеверия. На окраине их поселка, за высоким забором стоял дом. Взрослые избегали проходить вблизи него, если же по хозяйской нужде и оказывались рядом, то опускали глаза или поплевывали через плечо, отпугивая лихо. Шепотом, как великую тайну, сообщали, что это дом колдуна, которому ничего не стоит напустить порчу на любого, кто ненароком подвернется ему в минуту дурного настроения. Впрочем, Реннар, дожив до шести лет, ни разу не видел легендарного обитателя дома. Поговаривали, что колдун отправился странствовать, чтобы усовершенствоваться в злом искусстве волшебства.

Мальчишки, с превеликими приключениями разведав несколько дырок в заборе, открыли, что в отсутствие хозяина за домом следило несколько вполне обычных и на первый взгляд совсем безобидных бытовых роботов. Нечто привораживающее вокруг дома все же витало — излюбленным местом игр с мячом стала лужайка у его парадного входа.

В тот день игра не пошла. С обеих сторон то и дело нарушались правила. В конце концов мяч был забыт ради восстановления справедливости. Такие важные дела всегда проходят бурно, тогда же не обошлось без взаимного обмена тычками и угрозами. Больше всех досталось Реннару, и когда он, помятый и злой, поднялся с земли, перед ним внезапно возник колдун. То, что незнакомец был тем самым колдуном, перед которым трепетала вся округа, Реннар принял как очевидность. И не странный наряд — широкие шорты и короткая жилетка — тому причина: всякий был волен одеваться, как ему вздумается. И не толщина — в талии он казался таким же по размеру, как в высоту, руки — что туловище обычного человека. Незнакомец источал Силу.

— Дети, — сказал он, — не могли бы вы поиграть где-нибудь в другом месте? Шум мне мешает.

Мальчишек как ветром сдуло. Реннар был бы рад последовать за ними, но ноги словно приросли к земле. Видимо, из своих сверстников он оказался чувствительнее всех к Силе незнакомца.

— А ты почему не убежал? — удивился колдун. — Не боишься меня?

Реннар, гражданин государства, входящего в Галактическое Содружество, с младенчества был приучен не лгать, и заискивающее «нет» застряло в горле. Незнакомец медленно подошел к нему и осторожно прикоснулся своей многопудовой ручищей. Послышался сухой щелчок, словно между ними проскочила электрическая искра.

— Как точно сказано, что много званных, да мало избранных. Я думаю, мы еще не раз встретимся. Меня зовут Шоанар. А тебя? Реннар? Ты так мал, что я даже меда не могу тебе предложить. Жаль. Что ж, поговорим в другой раз. И все же запомни, что человеку дана свобода воли только для того, чтобы найти в себе Бога. Поступая как все, мы убиваем себя. Иди.