А значит, и сейчас, собрав без малого половину старших кланов под крышей своего дома, старик Окамацу будет неофициально нести волю Императора. Подходя к порогу резиденции, Ямано Атару понимал это как никто другой.

— Эфис, останься снаружи, — велел он помощнице и, разувшись, прошел в главный дом следом за служанкой.

В длинной просторной комнате за низким столом уже собрались представители заинтересованных кланов. Восемь человек, включая самого старика Окамацу. И среди них — аж два архонта: виденный ранее Хирага и второй, но отнюдь не по силе, глава клана Тенгецу. Похоже, дело было весьма серьёзным, раз привлекло к себе такие силы.

Поприветствовав остальных, Ямано занял свое место и приготовился слушать.

Хмурое, изрезанное морщинами лицо старика повернулось — он обвел внимательным взглядом собравшихся и заговорил.

— Не нужно объяснять, зачем мы здесь собрались, — сделав паузу, он продолжил. — Могами. Слова Императора были предельно ясны — если они откажутся выдать меч, начнется война. Не скрою, мой клан хотел бы обладать таким оружием. Но даже с соплячкой во главе, клан Могами силён.

— Это так, — кивнула женщина с броским макияжем из клана Мурано. — Лидерство клана строится на двух вещах: силе его членов и мощи его экономики — производства и торговли. Даже потеряв сильных бойцов, клан Могами обладает солидным числом воинов. А его экономику будет сложно разрушить.

— Зачем рушить экономику? — возмутился архонт Хирага и поджал губы, — нужно поставить им ультиматум. Меч в обмен на безопасность. Сколь бы они ни были сильны, против ударной силы двух-трех кланов они не выдержат.

Старик усмехнулся.

— А если они решат драться до конца? Сколько твоих людей поляжет? Или забыл, что случилось в "Доме белой цапли"?

Архонт прикусил язык. Он помнил, что за каждого убитого Ширасаги пришлось заплатить жизнями трех-четырех воинов.

— Решать вопрос силой — значит, ослабить себя перед другими, — неожиданно произнес второй архонт, глава клана Тенгецу. — А напасть в лоб — отвратить от себя союзников. Вероломство не в чести.

— С другой стороны, — продолжила рассуждать дама. — Экономика влияет на весь клан. Если Могами начнут слабеть — их люди отвернутся от сюзерена. Младшие ветви клана, почуяв слабость, пожелают взять все в свои руки. Рыба гниёт с головы.

— Тяжёлое время — лучшее для смены власти, — усмехнулся Ямано.

— Мои связи с младшим братом Рюэна весьма сильны, но даже он не рискнет предать свою кровь, — добавил архонт Тенгецу.

— Верно, свою кровь, — оскалился младший из присутствовавших, наследник Императорской ветви Овада Изая. — Клану Могами пора исполнить клятву и породниться с императорской семьей. Смешать кровь и влиться в правящий клан.

Ямано нахмурился: он знал, что парень был обручен с Могами Юи. В обмен на сохранение жизни последней Ширасаги Император взял с Рюэна обещание выдать дочь замуж за младшего из наследников, Овада. Им и стал Изая, многообещающий и довольно наглый эспер.

Если Юи нарушит слово, Император должен будет казнить Рюэна. И ничто более не остановит кланы от войны против Могами.

Окамацу согласно кивнул.

— Это самый безболезненный вариант.

— И тогда меч перейдет в семью Овада, — мрачно заключила Мурано, переглянувшись с остальными.

Никого не устраивал такой расклад: в случае замужества клан Могами полностью ассимилировался кланом Овада. Победитель забирал все. Остальные не получали ничего.

Это понимали все без исключения собравшиеся. Ямано едва сдержал усмешку: каждый клан хотел урвать свой кусок, а значит, война будет идти не только с кланом Могами. Но и между всеми, кто включится в гонку за меч и наследие Могами.

Отдавать такой жирный приз в одни руки — слишком расточительно. Но сказать об это не решится никто.

Заметив, как нахмурились остальные, Овада нахально улыбнулся.

— Возражения есть? Кто-то посмеет помешать воле Императора?

— Разве что сам клан Могами, — негромко заметил Ямано. — Юи еще не дала своего согласия.

— Это мы еще посмотрим, — усмехнулся наследник и поднялся из-за стола. Окамацу посуровел: нарушить древний этикет, поднявшись раньше старших кланов — оскорбление, но заявить об этом прямо наследнику Императора он бы не решился. Не тот статус — опуститься до уровня юношеских перепалок.

— Ваш пыл достоин уважения, — заявил он. — Но успех и горячность редко ходят рука об руку.

— Хорошая поговорка, — кивнул он. — Но я предпочитаю действовать, а не болтать.

Поправив вышитый символами имперского рода костюм, он кивнул остальным и вышел из комнаты.

* * *

Во всём теле была непривычная слабость. Собрав все силы, Фубуки открыла дверь, вошла в палату и села рядом с кушеткой. Там, под писк приборов и ровное гудение системы жизнеобеспечения лежал Рюэн Могами. На измордованном, заплывшем синяками и ссадинами лице — выражение умиротворения, от которого сердце болезненно сжалось.

Если бы она знала, чем всё закончится…

Сдержав вздох, Фубуки взяла его еле теплую ладонь и сжала. Сколько ни убеждай себя, но она поступила бы так же. Спасла дочь, доверившись мужу.

Оставалось лишь кусать локти в бессильной злобе и привыкать к новым — точнее, давно забытым старым ощущениям тела без толики магической силы. Первичный осмотр подтверждал — физически она в полном порядке, но такой слабой и незащищенной она себя не ощущала никогда.

Сзади хлопнула дверь — и в палату влетели Юи и Рикка.

— Мама! — Юи тут же бросилась ей на шею, но хватило одного строгого взгляда, чтобы её остановить.

— Тихо, — добавила Фубуки. — Мне и так дурно, давай не будем усугублять.

— Мне сказали, что твои силы… — начала Юи, но тут же осеклась. Тяжелый взгляд матери был красноречивее слов. Руки дрожали от слабости, на виске билась венка.

— Нам надо поговорить, втроем, — она кивнула Рикке. Та, поняв знак, закрыла дверь на замок и подошла ближе.

Юи нетерпеливо поерзала и, едва сестра встала рядом, заговорила.

— Что случилось на турнире? Я слышала. там погибло мног онароду, что произошло? И где Рэйджи? Я видела, что он был с Риккой перед тем, как связь оборвалась.

— Он… — Фубуки отвела взгляд. — Остался там. Мы столкнулись с богом, бой с ним стоил мне всех сил. Сама видишь, я больше не архонт, даже не эспер… такова была цена, чтобы спасти Рикку. Мне едва хватило сил вытащить её. На Рэйджи моих сил уже не хватило.

Фубуки покосилась на Рикку: та сжала кулаки, закусив губу до крови. Перед тем, как их эвакуировали, мачеха настрого запретила ей говорить о том, что случилось, даже ближайшим родственникам. Правда о Ямаде не должна была просочиться наружу.

— Выходит, он тоже…

— Он пропал без вести, — твёрдо заявила сестра. —