– Народу везде оказалось больше, чем я ожидала, – сказала она, сама удивившись, что смогла вымолвить хоть слово, так сильно у нее пересохло во рту от внезапно охватившего ее волнения.

Слишком много прошло времени с тех пор, как она видела наследного принца своего королевства полуобнаженным.

Когда-то это никого из них не смущало, ведь они росли вместе. Они часами играли в саду за замком – она, Одрик и Людивин, вместе плавали в озере на краю города, вместе участвовали в обрядах омовения в Купели – Храме Воды.

Но то было раньше.

Еще до обручения Одрика и Людивин, до соглашения, еще более тесно связавшего дома Курвери и Совилье. До того, как ее застенчивый, неуклюжий друг детства превратился в великолепного принца Одрика Светоносного, самого могущественного солнечного мага за многие столетия.

До того, как Риэль поняла, что влюблена в Одрика. И что он никогда не будет принадлежать ей.

Она с восторгом упивалась его видом – стройной мускулистой фигурой, сильными руками, широкой грудью, узкой талией. Он был не таким смуглым, как его отец, и не таким белокожим, как мать-королева. Темно-каштановые кудри, влажные от пота, небрежно обрамляли его лицо. Пятна солнечного света, проникавшего сквозь сетку палатки, омывали его кожу сиянием золота.

Когда он поднял на нее глаза, она вспыхнула, смущенная теплом его взгляда.

– С Лю все в порядке? – спросил он.

– Разумеется. И она наслаждается всеобщим вниманием, я уверена. А как твоя мать?

– Я сказал ей, что позабочусь о Лю и что она должна успокоиться и получать удовольствие от скачек. – Он сокрушенно покачал головой. – А ведь она считает меня послушным сыном…

– А ты, вместо этого, украдкой пробираешься на скачки, чтобы рисковать жизнью и конечностями. – Риэль одарила его лукавой улыбкой. – Но это ложь во спасение. Она бы с ума сошла от беспокойства, если бы знала, где ты сейчас на самом деле находишься.

Одрик рассмеялся.

– Маме не помешало бы время от времени испытывать волнение. В противном случае ей становится скучно, а когда ей становится скучно, она начинает совать нос в мою жизнь и в результате донимает меня и Лю.

Вопросом, когда же мы, наконец, поженимся. Этих слов он не произнес, но они напрашивались настолько очевидно, что Риэль больше не смогла смотреть на него.

Она шагнула за ширму, предоставленную Одо, расстегнула платье и выскользнула из него. Одетая лишь в короткую сорочку, она потянулась за брюками, которые Одрик перебросил ей через край ширмы.

– Если бы я так хорошо тебя не знала, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал беззаботно, – я бы сказала, что это речи бунтаря. Я-то всегда думала, ты не из тех, кто нарушает правила.

Он снова засмеялся.

– Это ты пробуждаешь во мне бунтарский дух.

Только сейчас она начала понимать, насколько негодной была идея разделить с ним палатку. Ей следовало попросить Одо предоставить ей отдельное помещение для переодевания. Раздеваться в пяти шагах от Одрика – это оказалось настолько сладким, восхитительным безумием, и она никак не была к этому готова.

Боже, помоги ей! Она отчетливо слышала, как шелковая ткань туники скользила по его коже. Она почти ощущала это, словно он был рядом и сам стягивал ей платье через голову, освобождая от последнего барьера между ними.

Пытаясь натянуть на себя черную тунику и проклиная себя и свое чрезмерно живое воображение, она запуталась пальцами в завязках объемного вышитого воротника.

– Риэль? – раздался над ухом голос Одрика. – Поторопись, они начали объявлять участников скачек.

Риэль вся извертелась и издергалась, пытаясь справиться со своей одеждой.

С другой стороны ширмы открылся полог палатки.

– Гонка уже вот-вот начинается, а моих двух всадников нигде не найти, – раздался приятный баритон Одо, лишь с легким намеком на раздражение. – Могу ли я напомнить вам, что рискую довольно-таки приличным количеством монет, которые поставил на вас обоих, а также своей собственной головой. Надеюсь, вам хватит ума, чтобы не быть разоблаченными, или того хуже, чтобы не сломать себе шею?

– Мы сейчас идем, – крикнула Риэль. – Разве я когда-нибудь давала тебе повод сомневаться во мне?

– На самом деле неоднократно, – ответил Одо. И добавил после паузы: – Мне перечислить все эти случаи?

– Еще минутку, пожалуйста, Одо, – сказал Одрик со смехом в голосе.

Полог закрылся.

– Можно мне подойти к тебе? – спросил Одрик.

– Да, только… погоди. – Риэль удалось сильным рывком освободиться из плена коварной туники и она, наконец, натянула ее на себя, расправляя золотые ленты по вороту. – Да, все в порядке, я готова.

Из-за ширмы показался Одрик с ее кожаной курткой для скачек и шапочкой в руках.

– Неужели мы действительно собираемся ввязаться в эту опасную для жизни авантюру, и при этом нервничаешь ты, а не я?

– Неважно, что ты пытался увильнуть от этого уже с десяток раз. – Риэль выхватила шапочку из его рук. – Неважно, что ты до сих пор не нарушил ни единого правила в своей жизни.

– Зато какое многообещающее начало, даже слишком смелое для дебюта непослушания, ты согласна? – Он придвинулся ближе, чтобы помочь ей застегнуть пуговицу на спине. Его пальцы задели ей затылок. – Я имею в виду, что мог бы начать свой мятеж с чего-нибудь попроще. Опоздать утром ко двору, например, пропустить молитвы, переспать со служанкой…

Она расхохоталась, но ее смех прозвучал резче, чем ей бы хотелось.

– Ты? Переспать со служанкой? Да ты ничего не смыслишь в обращении с женщинами.

– Это ты так думаешь.

– Я не могу в это поверить.

– Неужели ты считаешь, что я настолько безнадежен?

– Для начала тебе придется хотя бы время от времени отрываться от своих книг.

– Леди Риэль, – сказал он, поддразнивая ее, – уж не собираетесь ли вы обучать меня искусству соблазнения?

Риэль замерла. В повисшей между ними невыносимой тишине она почувствовала, как напрягся Одрик, стоявший позади нее. Румянец начал медленно разливаться по ее щекам. Зачем она вообще позволила втянуть себя в разговор именно на эту щекотливую тему? Ведь она вообще ничего не знала об отношениях с мужчинами.

Ее отец позаботился об этом.

Однажды, когда ей было тринадцать лет, Риэль вернулась домой после того, как долго наблюдала за пятнадцатилетним Одриком, который упражнялся с мечом во дворе казармы. Она была невероятно возбуждена, и все ее чувства рвались наружу.

Ее отец с помощником нещадно гоняли принца в тот день. Магистр Гиллори сидела рядом и давала советы, когда полагала нужным. Будучи Великим Магистром Дома Света, эта свирепая старуха руководила обучением Одрика солнечной магии на протяжении многих лет. Она и отец Риэль помогали принцу овладеть его ошеломляющей силой и направить ее на простую работу с мечом.