Прибежал Валерка. Он широченно улыбался и показывал громадную четырёхгранную иглу. Такими иглами подшивают валенки.

– Порядок, – сказал Лапа. – А нитки принёс?

Алька снял варежки и взял зайца голыми руками. Надорванное ухо откинулось, и в блестящем заячьем глазу сверкнула живая искорка.

Плюшевая шкура согрелась от тёплых ладоней. И Альке вдруг показалось, что под ней толкнулось и начало чуть слышно сжиматься и разжиматься маленькое ватное сердце.

Алька тихо провёл ладонью по грустной заячьей морде и украдкой взглянул на друзей. Но они стояли к нему спиной. Валерка держал в вытянутой руке громадную иглу, а Лапа с кряхтеньем протаскивал через её ушко нитку, толстую, как шпагат.

Алька считал, что он один придумал такой замечательный костюм. Дома он просто всех замучил. Мама шила из оранжевого сатина комбинезон. Папа клеил космический шлем из куска пластмассы, который выпросил в заводской лаборатории. Марина отпарывала от старого платья красные пуговицы и застёжку «молния». И ругалась, что ей даже во время каникул нет покоя.

Наконец Альку снарядили для карнавала. Мама оглядела его и решила:

– Определённо твой костюм возьмёт первый приз.

Альку это, конечно, обрадовало. Он посмотрел на себя в зеркало и решил, что мама права.

Но по дороге в школу Алька встретил Валерку Солнцева. Под мышкой Валерка тащил что-то круглое, завёрнутое в газету, А из-под пальто у него, как и у Альки, виднелись оранжевые штаны.

– Космонавт? – упавшим голосом спросил Алька.

– Космонавт, – расплылся в улыбке добродушный Валерка – Ясное Солнышко.

Алька расстроился…

В зале, где переливалась цветными фонариками ёлка, было полным-полно первоклассников и второклассников. Кто в звериных масках, кто в клоунских колпаках, кто в мушкетёрских плащах и шляпах. В общем, разные были костюмы. Но Алька сразу увидел ещё два космонавтских шлема. И Валерка увидел. Это были Васька Клопиков из Алькиного двора и его друг второклассник Вовка Каштанов, или просто Каштан.

Васька Клопиков нарядился в зелёный с чёрными зубцами комбинезон. Шлем у него был из серебряной бумаги и маски для подводного плавания.

На худом, как палка, Вовке болтался голубой костюм, а на голове у него красовалась какая-то корзина из медной проволоки и целлофана.

– Привет, – сказал Каштан и кивнул корзиной. – Гляди, Клопик, пополнение.

Алька сказал:

– Зелёных костюмов у космонавтов не бывает. И синих не бывает. Их в траве не увидать, когда приземлятся. Бывают оранжевые костюмы.

– Какой ты умный! – обиделся Васька Клопик. – Мы, может, на снег приземляться будем. Тоже не увидишь, да?

– А на других планетах трава не зелёная,– сообщил Каштан. – Мне братан рассказывал. Марс, например, как раз весь оранжевый. Тебя там и не заметишь. Понятно?

Алька хотел заспорить, потому что ему было обидно: первого места теперь уж, конечно, не видать. Вон какая куча космонавтов!

Но тут появился ещё один.

Правда, он был не в космическом, а в простом вельветовом костюмчике. Но зато шлем у него оказался лучше всех. Сверху серебрилась антенна с блестящим шариком на конце. По бокам мигали цветные лампочки, когда космонавт где-то на животе нажимал кнопку.

Алька с этим мальчишкой не был знаком. Только знал, что его зовут Серёжик и что он учится в первом "Б". Маленький белоголовый Серёжик был какой-то очень уж тихий. Он будто даже стеснялся своего замечательного шлема и не подходил к остальным космонавтам. Но Каштан сказал:

– Иди сюда…

…После концерта все вышли в коридор. Каштан снял шлем, похожий на рогатую корзину, вытер нос, достал из кармана голубых штанов двадцать копеек и скомандовал:

– Товарищи космонавты! Айда в буфет газировку пить! Приготовиться к старту!

– И мне? – тихонько спросил Серёжик. Он, наверно, не знал, можно ли готовиться к старту, если на тебе один шлем, а вместо разноцветного комбинезона вельветовый костюмчик с короткими штанами. Но Каштан сказал:

– Всем приготовиться.

И ещё с ними увязалась Женька, хотя она была обыкновенной снежинкой, в белом марлевом платьице с серебряными звёздами.

Коридор в школе загибался, как большая буква "Г". В конце его была дверь на лестницу. Эта лестница и вела прямо к буфету.

Когда в конце коридора только одна дверь, трудно сойти с орбиты. Но там была ещё вторая, с левой стороны. На ней висела табличка:

«Физический кабинет».

Алька ещё ни разу не бывал в физическом кабинете. И Валерка не бывал. И Женька. Второклассники, кажется, тоже не бывали. Алька на бегу взял да и дёрнул дверь. Просто так. А она вдруг открылась.

И все остановились. Алька осторожно заглянул в кабинет. Там никого не было.

– Зайдём? Поглядим? – прошептал Васька Клопиков.

И они, конечно, зашли, хотя Женька пищала, что всем попадёт.

– Во… фантастика!… – прошептал Клопик:

Задняя стена вся была заставлена шкафами, и за стеклом блестели какие-то удивительные приборы со стрелками, катушки проволоки, колбы, похожие на круглые графины. Даже глаза разбегались.

Вместо парт стояли тяжёлые столы. А учительский стол был длинный и широкий, как прилавок в магазине. Но прежде всего в глаза бросался сверкающий шар.

Шар висел на крючке под самым потолком. Солнце, которое уже пряталось за соседние дома, кинуло в окно последние лучи, и один луч ударился о шар. Он разбился о его зеркальные грани, и по всем стенам разлетелись радужные пятна.

– Ой, – пискнула Женька, – что это?

– Что-то непонятное, – пробормотал Васька Клопиков, будто всё остальное здесь было ему понятно.

– Наверно, это модель солнца, – сказал Каштан.

– Значит, твой портрет, – прошептала Валерке Женька.

– Это я знаю, – тихонько сказал Серёжик. – Это большие ребята старый глобус зеркальными кусочками облепили. Они потом много таких шаров наделают и в зал повесят, когда у них будет вечер.

– Нам небось не повесили…-обиделся Васька.

Красивый был шар, но Алька на него уже не глядел. У двери над старым чёрным шкафом висела большая бумага. На бумаге был чёрный круг с белыми точками и линиями. И Алька прочитал:

– «Карта звёздного неба. Се-вер-ное полу-ша-рие».

– Это чтобы в космосе не заблудиться, – объяснил Васька.

А Каштан сразу предложил:

– Давайте в космический полёт играть. Здесь хорошо.

– Пойдёмте, а то попадёт, – жалобно сказала Женька.

– Ничего не попадёт. Поиграем – и в буфет.