После того как они поговорили о ее работе в SCAS, они обсудили ее учебу в Оксфорде. Это был односторонний разговор; По понятия не имел, о чем она говорит. Он перестал врубаться в математику, как только цифры в уравнениях заменили буквами. Хотя стало ясно, что Флинн была права. Брэдшоу была ценным приобретением. Она обладала глубоким пониманием всех их профильных дисциплин, но ее настоящая сила заключалась в способности разрабатывать индивидуальные решения по мере необходимости. Флинн сказала ему, что это ее программа сложила порезы в его имя. Он поблагодарил Брэдшоу. Возможно, она спасла ему жизнь.

Она покраснела.

– Почему тебя зовут Вашингтон, По? – спросила Брэдшоу спустя несколько минут. Она смущенно улыбнулась, когда поняла, что сказала. Она перефразировала. – По, почему тебя зовут Вашингтон?

– Не знаю. Спроси чего полегче, – ответил По.

– Почему ты никому не нравишься? – спросила Тилли.

По взглянул на нее. Она не собиралась грубить. Казалось, она просто не понимала сути «светской беседы»; если она о чем-то спрашивала, то лишь потому, что правда хотела знать ответ.

– А ты, значит, просто говоришь первое, что приходит тебе на ум?

– Прости, По, – пробормотала она. – Инспектор Стефани Флинн говорит, что мне следует поработать над своими социальными навыками.

– Все в порядке, Тилли. Зато это изумительно искренне, прямо как глоток свежего воздуха, – сказал он, не отрывая глаз от дороги, пока обгонял грузовик. – А то я и не подозревал, что так непопулярен.

– О, да. Я слышала, как заместитель директора следственного управления Джастин Хэнсон и детектив-инспектор Стефани Флинн о вас говорили.

– Хэнсон винит меня в том, что не получил повышения, – сказал По.

– Почему же, По?

– Многие не хотели, чтобы я расследовал дело Пейтона Уильямса, Тилли. Он был помощником члена парламента, и замглавы следствия Джастин Хэнсон, как и многие другие высокие чины, боялся вызвать скандал. Если бы они послушались меня с самого начала, Пейтон Уильямс был бы жив.

– О, – сказала она. – Мне не особенно нравится заместитель директора Джастин Хэнсон. Я думаю, он гнусный.

– Ты совершенно права, – сказал По. – Но вообще-то, сегодня утром ты их слышать не могла. Даже я не слышал, о чем они говорили, а я был ближе к кабинету инспектора Флинн, чем ты.

– Не этим утром, – уточнила она. – Я была в конференц-зале Б с заместителем главы Джастином Хэнсоном, инспектором Стефани Флинн и директором Эдвардом Ван Зилом, когда показывала им данные МСКТ. Думаю, спустя какое-то время они просто забыли, что я еще там.

По промолчал. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Флинн уже проснулась. Глаза у нее были красноватые и заспанные. Еще никому не удавалось выспаться в машине так же хорошо, как в постели.

Брэдшоу развернулась на сиденье и спросила:

– Вам ведь не нравится По, да, инспектор Стефани Флинн?

– О чем ты, Тилли? – воскликнула Флинн. Однако она выглядела встревоженной. – Конечно, мне нравится сержант По.

– О, – протянула Брэдшоу. – Я думала, когда директор Эдвард Ван Зил сказал, что Отделу анализа тяжких преступлений нужен По, потому что у него «энциклопедическое понимание серийных убийц», а вы ответили: «но микроскопическое понимание, как не быть придурком, сэр», – это ведь потому, что он вам не нравится?

По так громко расхохотался, что горячий кофе брызнул у него из ноздрей.

– Тилли! – сконфуженно простонала Флинн.

– Что?

– Никогда не пересказывай другим личные разговоры.

– О.

– Нехорошо так говорить. Ни о ком из нас, – пояснила Флинн.

Нижняя губа Брэдшоу задрожала, и По решил вмешаться.

– Не беспокойся об этом, Тилли. Нравиться всем вокруг не так важно, как все думают.

Она улыбнулась.

– Ну и хорошо, я ведь тоже никому не нравлюсь.

По обернулся, чтобы проверить, шутит ли она. Нет, она говорила всерьез.

Брэдшоу отвернулась к окну. Разговор был окончен.

По взглянул на Флинн в зеркало. Ее лицо покраснело от смущения. Он подмигнул ей, показывая, что не в обиде. Ему начинала нравиться Матильда Брэдшоу.

Остаток пути прошел без приключений, и они прибыли в отель «Шап-Уэллс» сразу после семи вечера.

Флинн и Брэдшоу регистрировались, пока По забирал свою почту. Хоть это и не был его официальный адрес, было нечестным ждать от почтальона, что тот побредет пешком через каменистые холмы к Хердвик-Крофту, и отель разрешил доставлять почту на имя По в их приемную.

Писем было совсем мало. Это был один из плюсов тихой уединенной жизни; до него не добирались ворохи почтового мусора.

Флинн встретила его в приемной.

– Разобрались?

– Да, – вздохнула она. – Тилли хотела снять номер поближе к пожарному выходу, так что нам пришлось поменяться местами, зато теперь она довольна. Я велела ей поесть, а потом лечь спать пораньше.

– Тогда съездим к жертве номер четыре.

Длинная Мэг и ее дочери[12], место третьего убийства, и Каслриг, место первого, были двумя самыми впечатляющими доисторическими памятниками в стране. Это были всемирно известные каменные круги. В Камбрии также было бесчисленное множество других неолитических кругов, включая настолько мелкие, что их можно было отыскать только с воздуха.

По не знал ни одного круга поблизости от Кокермута. Он подозревал, что либо полиции, либо Сжигателю померещился круг, которого там на самом деле не было. Большинство холмов в Камбрии имели естественные скальные выступы и каменные образования, и если стоишь в центре одного из таких, несложно представить, что эти валуны особым образом разместила здесь цивилизация каменного века тысячи лет назад.

Но По ошибался.

Возле Кокермута и вправду был каменный круг.

По вел машину по дорогам, что становились все уже. Он повернул направо у Дабуота, крохотной деревушки на берегу озера Бассентуэйт, и через пять минут сверкающие синие огни привели их туда, куда им было нужно.

По припарковался позади длинного ряда полицейских машин. У ворот стоял офицер в форме с планшетом в руках.

Он попросил показать их удостоверения и одарил По странным взглядом, пока записывал его имя.

– Там наверху есть каменный круг? – спросил По.