– Проверьте нашу тележку. У нас нет красок, – говорю я.

– И потом, краска уже высохла, – добавляет Рене.

– Высохла? – снова рычит мистер Лебел. Лизнув палец, он начинает тереть им белую полоску. Краска не оттирается, совсем.

Рене достаёт листовку с «Кото-строфой».

– Наверное, сейчас не самое подходящее время, чтобы спрашивать, но всё же… Не хотите ли вы завести кота?

Мистер Лебел стонет. Оборотни котов не любят.

Вдруг из кармана Рене раздаётся Симфония номер пять. Музыка спасает нас. Рене читает сообщение и сначала кривится, а потом начинает качать головой так, будто не может поверить буквам.

– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.

Она вздыхает и выпрямляется.

– Мистер Лебел, позвоните в полицию. Кажется, они уже арестовали вандала, который разрисовал не одну машину в нашем районе.

– Серьёзно? Позвоню. – Он убегает обратно в дом, не извинившись, не попрощавшись, и без листовки про «Кото-строфу».

– Не трогай чужие машины, – говорит Рювен.

– Не стоит! – предостерегаю я Рювена. Часто я говорю то же самое Понгу, когда он находит мёртвую белку. Мы идём к следующему дому – моему. Рене всё ещё молчит. Мне даже спрашивать не хочется. – Они снова арестовали Аттилу?

Она кивает.

– Ты же знаешь, как он сильно любит машины. Их и граффити. Но он же создаёт искусство, а не дурацкие штрихи!

– Почему они арестовали твоего брата? – спрашивает Рювен.

– Потому что полицейские начали искать хулигана и наткнулись на него. А он шёл домой из парка, где только что нарисовал змею в бетонной трубе.

– И у него были с собой краски! – говорю я.

Мне пора домой.

Рене тоже останавливается. Я знаю, что у неё на уме и не виню её. Она поворачивается к Рювену.

– Большое спасибо за то, что помог с мышкой. – Рене достаёт клетку Микки из тележки.

– Не за что. Если хочешь, я могу отвезти мышку к тебе домой.

И вот оно.

– Нет. Всё в порядке. Я надеюсь, мистер Нобель позволит мне переночевать у Стивена. В моём доме сегодня будет скандал.

– Хорошо. Увидимся завтра, в десять тридцать.

У меня вырывается стон. Завтра придётся разносить газеты и листовки.

– Пока, – говорит Рене. – Не забудь про распродажу котов.

Мы обходим папину машину – фиолетовую, с логотипом «Выгула» на боку, – иначе к дому не подобраться.

– Хорошо хоть наша машина не пострадала.

– Люди заподозрят неладное, если не разрисовали только её.

– Ты права. – Я вздыхаю и хмурюсь. Ещё одно преступление, которое надо раскрыть и очистить имя не только Аттилы, но ещё и «Королевского выгула собак». В конце концов, я же хочу, чтобы дело папы процветало. Я даже на камне это написал.

Но я не могу придумать, как доказать их невиновность. Поэтому я переключаюсь на другую проблему.

– Что ты будешь делать с Микки? Оставим его под навесом?

– Стивен, брось. На улице слишком холодно. И где-то здесь ползает питон.

– Ты думаешь, что можешь принести грызуна в мой дом, зная, что у мамы сильная аллергия на шерсть?

– На шерсть всех животных? Она хоть раз проверялась на аллергию на мышей? Сколько у него вообще может быть шерсти? Он же кроха.

– Послушай. Я знаю, что папа разрешит тебе остаться у нас. Но Микки…

– Что, если я сразу убегу наверх, а ты его отвлечёшь?

– Хорошо. – Я медленно открываю дверь и просовываю голову в проём, чтобы проверить, всё ли чисто. – Пап?

– Привет Стивен, – отзывается он из гостиной. – Привет, Рене. Что в клетке?

– У нас есть план «Б»?

Она изображает немой вопль, одной рукой вешает свою куртку и идёт в гостиную с Микки.

Я вешаю свою и следую за ней.

Папа сидит в своём кресле, задрав ноги. У него взъершены волосы. Он вяжет – как всегда, когда ему нужно расслабиться. Вот только сегодня он вяжет с головокружительной скоростью, ловко щёлкая спицами. В работе небольшой красный свитер для Рози.

– Здравствуйте, мистер Нобель. Как дела? – Рене садится на диван и ставит клетку на колени. Микки свернулся клубочком под клочками газеты.

– Не очень, – отчаянно треща спицами, отвечает папа. – Меня допросили полицейские. У Мэйсона Мена пропали ноутбук и телефон. Он винит меня.

– Папа, ты получил моё сообщение, да?

– Нет, не получил. Я не заряжал телефон со вчерашнего дня из-за того, что электричества не было.

– Прости, пап. Он звонил, когда тебя не было дома. Просил вернуть ключи.

– Ну, ключи уже у него. Рене, я видел твоего брата в участке. – Он откладывает вязание и поднимает глаза на неё. – Однажды тебе придётся вернуться домой.

Он уже знает, о чём она будет просить. Как только Аттила попадает в беду, Рене просится переночевать у нас. Даже если это происходит посреди недели.

– Понимаете, мистер Нобель, меня как будто не существует. Они всё время ругаются из-за Аттилы.

– Я знаю, это очень больно. Мне жаль. Сегодня можешь остаться у нас. – Папа улыбается ей, ждёт пару секунд, чтобы сменить тему разговора, а затем переводит взгляд на клетку. – Какой очаровательный малыш. Как его зовут?

– Микки. – Рене начинает рассказывать про сбежавшего клиента «Выгула» – про Кинга.

Жаль, что она не дала мне рассказать эту историю.

– Стивен, надо было предупредить меня раньше, – говорит папа и снова берёт в руки вязание. У него дёргается глаз.

– Ты так переживал из-за миссис Ирвин!

Я рассказываю папе, как мы ходили в приют за ловушкой – он вяжет всё быстрее, – и про сотрудницу приюта, которая хочет выйти замуж за саму себя. Мы протягиваем ему листовку про «Кото-строфу».

– Все коты за полцены. И бесплатная кастрация!

– Возможно, кто-то из моих клиентов захочет завести кошку. – Папа откладывает вязание, затем снова берёт его в руки и несколько секунд разглядывает. – Моему единственному клиенту, ха-ха. Мы могли бы расширить перечень наших услуг. Можем ещё сидеть дома с чужими кошками.

Потом мы переходим на обсуждение ловушки с мёртвой и живой мышью.

– Но потом Рювен превратил мёртвую мышь в эту удивительную движущуюся штуку! А Микки остался с нами. – Рене просовывает руку в клетку и достаёт Микки. – Здорово же?

Папа смотрит, как мышка карабкается по руке Рене.

– Он привык к рукам. Наверное, в приюте с ним хорошо обращались.

Рене поднимает бровь.