Ксения подалась вперед, ее щеки порозовели.

– Вы хотите сказать, что это шантаж? Кто-то шантажирует их, намекая на их прошлое… и Бойл испугался огласки настолько, что умер? Но почему он тогда сказал жене, что письмо наверняка прислал Хэйли?

– Для отвода глаз, – парировал Бедфорд, иронически сощурившись. – А может быть, он пытался сам себя убедить в том, что ему ничего не угрожает. Но предположим, что днем девятого марта ему позвонил шантажист и обозначил свои требования. Могло такое случиться? Вполне. Бойл взвинчен, он идет по улице, и тут…

– Нет. – Ксения решительно тряхнула головой.

– Что – нет?

– Он шел в магазин игрушек на Стрэнде. Если бы ему угрожал шантажист, если бы все было так серьезно, Бойл бы думать забыл о подарке для сына. Он поспешил бы за деньгами в банк… либо обзавелся бы оружием, чтобы решить проблему другим путем.

– Не хотите рассмотреть вариант, что шантажист назначил ему встречу возле магазина игрушек? – мягко спросил Бедфорд.

– Не хочу.

– Почему?

– Потому что, чем больше я об этом думаю, тем меньше мне верится, что все затевалось ради шантажа. Слишком уж сложная комбинация.

– Тогда у нас остается только одно объяснение: письма рассылает сумасшедший.

– О!

– Понимаю, почему вам не по душе такой поворот сюжета. В хорошем детективе преступник не будет ненормальным, к этому дешевому трюку прибегают только слабые и безответственные авторы. Но посмотрим правде в глаза: нормальный шантажист действительно изложил бы свои требования иначе, нормальный убийца вообще не стал бы рассылать извещения… что остается? Только нормальный сумасшедший.

Произнося последнюю фразу, Бедфорд машинально отметил про себя, что неплохо было бы вставить ее в какой-нибудь роман.

– Остается только объяснить, почему он выбрал именно Бойла и Хэйли, – проворчала Ксения.

– О, ими наверняка дело не ограничится, – жизнерадостно отозвался писатель. – Я хочу сказать, в романе жертв было бы куда больше. Кстати, мы с вами не рассмотрели еще вариант тайного немецкого общества, которое поставило перед собой цель мстить бывшим английским военным. Лига рейха – как вам такое название, а?

– Сэр, – в сердцах выпалила Ксения, – осмелюсь вам заметить, что вы… вы…

– Да, мисс?

– Вы просто невыносимы!

– А вы, мисс, просто прелесть! – совершенно искренне ответил писатель, который забавлялся, как никогда.

Бедфорд окончательно запутал Ксению, и, возвращаясь после работы домой, она решила, что больше никогда не станет говорить с ним о Бойле, Хэйли и странных письмах.

На Пикадилли Ксения купила вечерние газеты и за ужином прочитала их, но ни в одной больше не упоминалось о Роберте Бойле. Зато имелся подробный отчет о процессе миссис Карлайл, которая так раздражала писателя, и заметка о том, что пропавшая несколько дней назад в Суррее продавщица так и не нашлась, причем это не первый случай исчезновения в графстве. От скуки Ксения переключилась на раздел объявлений (в котором, как уверял Бедфорд, всегда можно найти сюжеты для нескольких романов), но тут позвонила миссис Бойл, и девушка рассказала ей все, что удалось сегодня выяснить у Весельчака Гарри.

– Мне так неловко, – призналась вдова. – Из-за меня и моих глупых страхов вы потратили время, которое, наверное, могли бы употребить с большей пользой. У мистера Хэйли безупречная репутация, и я убеждена, что он не имеет к этому письму никакого отношения…

– Возможно, – коротко сказала Ксения, которая поняла, что миссис Бойл уже раскаивается в том, что согласилась на ее помощь. – Время покажет.

Повесив трубку, она подумала, не позвонить ли ей Хэйли.

«Но что я ему скажу? Еще, чего доброго, он решит, что я навязываюсь ему…»

Для гордой Ксении подобная мысль была невыносима, поэтому она просто дочитала сборник рассказов Тэффи[4], который начала читать несколькими днями ранее, и отправилась спать. Но сон долго не шел к ней. Она ворочалась с боку на бок, погружалась в кратковременную дрему и просыпалась. Когда она наконец заснула, шел уже третий час ночи.

Разбудил ее звонок в дверь.

Ксения открыла глаза, перевернулась на другой бок и подтянула одеяло повыше, но звонок повторился, и теперь он звучал еще более резко, чем в первый раз. Чувствуя досаду, как всякий человек, которому не дали выспаться как следует, Ксения вылезла из постели и, спросонья забыв надеть тапочки, голыми ногами зашлепала к двери.

– Миссис Ломакс, я сегодня буду завтракать позже, – объявила она, распахнув дверь.

Но взгляд полусонной Ксении уперся вовсе не в квартирную хозяйку, а в совершенно незнакомого человека в макинтоше и старой измятой шляпе.

– Мисс Зиния Тэймерен? – осведомился человек, буравя ее недоверчивым взором, словно подозревал какой-то подвох.

– Ксения Тамарина, – поправила его собеседница, – а вы кто?

– Я инспектор Стивен Хантер из Скотленд-Ярда, – отозвался незваный гость и предъявил документ, удостоверяющий, что он действительно инспектор, а не какой-нибудь там констебль. По-английски он говорил вполне академически, но иногда все же начинал сбиваться на говор кокни, глотая букву h и употребляя личные местоимения вместо притяжательных. – Полиция, – зачем-то прибавил Хантер, как будто имелась хоть малая доля вероятности, что девушка, стоящая на пороге, может принять его за молочника или булочника.

Машинально Ксения протерла глаза, и тут…

…И тут только она сообразила, что стоит перед незнакомым мужчиной в пижаме! непричесанная! и даже без домашних тапочек!

– Инспектор, – прошептала Ксения, краснея, – вас не затруднит подождать? Только минутку! – быстро прибавила она.

И, пока инспектор Хантер открывал рот – возможно, чтобы возразить, а возможно, совсем наоборот, – Ксения быстро захлопнула дверь.

Из квартиры до инспектора долетел шум, как будто кто-то наткнулся на угол шкафа, что-то упало и с сухим треском разбилось, потом некоторое время не было слышно вообще ничего, и наконец дверь отворилась вновь.

В экстраординарных обстоятельствах для женщины бывает достаточно и нескольких минут, чтобы сотворить чудеса. Ксения успела умыться, причесаться, переодеться, брызнуть на себя духами и теперь с ясной улыбкой смотрела в лицо гостю.

– Прошу вас, мистер… э… – Его имя совершенно вылетело у нее из головы.

– Хантер, – буркнул полицейский. Он бросил подозрительный взгляд внутрь квартиры, словно там могла находиться свора преступников, лелеющих планы покушения на его жизнь, и после легкого колебания переступил через порог.