Кроме того, в какой-то мере Ногай был обязан своим возвышением и случайному, в общем-то, стечению обстоятельств. Судьбе было угодно, чтобы среди командиров золотоордынских отрядов, которые по приказу хана Мунке отправились вместе с Хулагу на завоевание Ирана, был Тутар, б. Минг-Кудур б. Бувал – двоюродный брат Ногая. Около 1260 г. Хулагу обвинил его в покушении на свою жизнь и приговорил к смерти. Естественно, когда Берке двумя годами позже начал войну с Хулагу, он решил поручить командование передовым отрядом Ногаю, не без оснований полагая, что этот царевич захочет отомстить ильхану за гибель своего близкого родича.

В результате в августе 1262 г. Ногай стал военачальником Берке и, возглавив часть авангарда ордынских войск, первым осуществил вторжение в Ширван. Его дебют в качестве полководца оказался довольно неудачным. Вначале, воспользовавшись неожиданностью своего нападения, он сумел смять немногочисленные кордоны иранских монголов, но вскоре навстречу ему выступил сам Хулагу, и Ногаю пришлось плохо. Ильхан разгромил Ногая и гнал его целых двенадцать дней до самой ордынской границы. Только там незадачливому военачальнику удалось оторваться от преследования. Он стал лагерем у Дербента, приводя в порядок свои потрепанные войска.

Несколько месяцев спустя, в декабре, Хулагу, не дав Ногаю окончательно восстановить силы, сам перешел в наступление и вторгся в пределы Золотой Орды. Ногай был вторично разбит наголову и обратился в бегство, преследуемый передовыми отрядами ильхана под командованием Абаги б. Хулагу. Ио увлекшиеся преследованием воины Абаги оказались глубоко на территории Золотой Орды, за что и поплатились: Берке сумел мобилизовать огромные силы и внезапно обрушился на Абагу, обратив его в бегство. Ногай, оказавшись в составе превосходящих сил, с удвоенной яростью бросился на врагов и проявил в сражении богатырскую силу и отвагу, сумев отбросить войска Абаги за Терек, при переправе через который многие иранцы утонули. Таким образом, Ногай сумел избегнуть наказания за свое поражение и даже остался в милости у своего двоюродного деда Берке не только не снял его с театра военных действий, но даже поручил ему в следующем году командование всем авангардом.

Прибыв в печально памятный ему лагерь под Дербентом, Ногай приказал своим подчиненным выступать на Иран и ускоренным маршем двинулся во владения Хулагу. Однако на первой же стоянке он пал жертвой военной хитрости ильхана. В лагерь Ногая пришел человек, который, выдав себя за перебежчика от Хулагу, заявил: «Недавно из Хитая прибыли гонцы с вестью, что Кубилай-каан воссел на престол, а Арик-Бокэ покорился его приказу, Алгу же скончался, а Хулагу-хану вышел ярлык, что он-де государь от реки Амуйе до дальних пределов Сирии и Мисра, и тридцать тысяч монгольских удальцов ему отправили на помощь». Ногай поспешил отступить на территорию Золотой Орды, и его трудно винить за это. Несомненно, он опасался не столько тридцатитысячного подкрепления врагу, сколько самого факта вмешательства хана Хубилая в войну и хотел сначала получить указания от правителя Золотой Орды, следует ли продолжать боевые действия в изменившихся политических условиях.

В самом деле, Берке решил не рисковать и на время отложил военные действия против ильхана. Ногай получил возможность реабилитироваться на другом фронте – балканском: Берке поручил ему деликатную миссию по освобождению из византийского плена бывшего сельджукского султана Изз ад-Дина Кей-Кавуса. Вероятно, направляя в этот поход именно Ногая, Берке полагал, что Ногай, имея владения на Балканах, сумеет использовать свои связи в этом регионе для успешного завершения операции.

Так и получилось. Ногаю даже не понадобились значительные ордынские силы: с помощью посулов или угроз он сумел убедить болгарского царя Константина Асена принять участие в походе со своей многочисленной армией. Болгарский царь, к которому Кей-Кавус неоднократно обращался за помощью, и сам разрабатывал планы по освобождению пленного султана и поэтому внимательно следил за событиями в Византии. Получив сообщение, что император Михаил VIII Палеолог находится в Фессалии и собирается возвращаться в Константинополь, Ногай и царь Константин замыслили дерзкий план: захватить императора в плен, и тогда освобождение султана оказалось бы проще простого.

Болгары, издавна воевавшие с Византией и хорошо знавшие местность, оказались хорошими проводниками. Они сумели скрытно провести войска Ногая и Константина в пределы Фракии, где ордынцы решили устроить засаду императору Правда, долго сохранять свои намерения в тайне им не удалось: воины Ногая, а за ними и болгары начали грабить местное население, в результате чего по всей округе разнеслись слухи о вторжении врага, которые, в конце концов, дошли и до императора. Михаил VIII, отрезанный от столицы и своих основных сил, попал в крайне затруднительное положение. Один раз он оказался на расстоянии дневного перехода от войск Ногая и едва не попал в плен. С большим трудом императору удалось добраться до города Гана, где он, к своему огромному облегчению, увидел в порту две генуэзские галеры и решил добраться до столицы морем.

Не сумев пленить императора, Ногай вернулся к первоначальному плану и двинул свои объединенные силы к городу Эн, в котором Михаил VIII держал султана Кей-Кавуса. Осадив его, Ногай направил в город посланцев, через которых передал местным жителям, если те не выдадут султана, он возьмет город и истребит всех поголовно. Находившиеся при султане императорские стражники, опасаясь наказания за утрату пленника, намеревались оказать сопротивление и были готовы, в крайнем случае, даже умертвить султана, но не отдавать его ордынцам. Однако население, решив использовать имеющийся шанс сохранить жизнь и имущество, заставило их выдать Кей-Кавуса. Как только султан покинул город и оказался в лагере Ногая, ордынский полководец приказал немедленно сниматься и уходить: он также не горел желанием завершить столь удачный и прибыльный поход встречей с императорскими войсками, которая неизвестно чем могла кончиться. Ногай поступил совершенно правильно: два дня спустя после его ухода на рейде Эна оказался императорский флот.С освобожденным султаном Ногай вернулся в Орду, по пути разграбив ряд византийских и болгарских селений. Захваченной добычей он всегда щедро делился с соратниками, которые готовы были в огонь и в воду за своего вождя…

В феврале 1265 г. до Берке дошли слухи, что Хулагу умер, и что никаких войск Хубилая в Иране не замечено, и решил предпринять очередной поход в Азербайджан. Ногай снова был поставлен во главе авангарда, насчитывавшего на этот раз 30 000 воинов, а следом за ним двинулись пять туменов золотоордынских войск под командованием нойона Сунтая. Новый ильхан Абага, получив сведения о численности вражеских войск, решил применить военную хитрость и притворным отступлением заманил Ногая далеко в глубь своей территории. В результате хитрых тактических маневров иранским монголам удалось создать у Сунтая впечатление, что Ногай окружен и разгромлен, и полководец поспешил отступить к границам Золотой Орды, чтобы не разделить его участь.

В результате Ногай со своими тремя туменами остался один против всей иранской армии. Юшумут, брат ильхана, обрушился на него и разгромил. Вероятно, одной из причин поражения ордынских войск стало то, что в разгар битвы Ногай был ранен копьем в лицо и лишился глаза. Боль была настолько сильной, что он даже не мог сидеть в седле, и его пришлось положить на повозку. Оставшимся без командира ордынцам не оставалось ничего другого, как обратиться в бегство.