Русь была для Менгу-Тимура одновременно источником доходов и человеческих ресурсов, а также перевалочным пунктом на торговом пути с Европой. Наследник Берке всемерно покровительствовал развитию торговли и поэтому стремился создать западным торговцам максимально выгодные условия ведения дел в Золотой Орде. Так, около 1269 г. Менгу-Тимур выдал ярлык великому князю Ярославу Ярославичу, предписывающий тому дать «путь чист» ганзейским купцам, то есть пропускать их через свои земли без пошлин и сборов.

Приблизительно тогда же Менгу-Тимур, первый из ордынских правителей, позволил итальянским торговцам обосноваться на юге золотоордынских владений – в Крыму и Северном Причерноморье, где в это время появляются фактории венецианцев, генуэзцев и пизанцев. Генуэзцы в эпоху Менгу-Тимура осуществляли торговые экспедиции даже в Каспийском море и прилегающих к нему областях. А в 1278 г. в Судак прибыл уже и венецианский консул: первый официальный дипломатический представитель республики.Во внутренней политике Менгу-Тимур старался следовать принципам своего деда Бату. Он прекрасно понимал опасность того, что владетельные Чингизиды и племенные предводители, укрепившись в отведенных им областях, могут «пустить корни», завести семейные и политические связи и, опираясь на поддержку местного населения, перестанут подчиняться власти правителей Сарая. Чтобы избежать этого, Менгу-Тимур периодически предписывал своим родичам и нойонам перекочевывать вместе с их подданными на новые места. Так, например, он перевел Уран-Тимура (сына Туга-Тимура, потомки которого традиционно имели владения в восточных областях Золотой Орды – Синей Орде), в Крым. И не вина Менгу-Тимура, что его преемники на сарайском троне перестали практиковать подобную «перетасовку». В конце концов, удельным владетелям удалось-таки закрепиться на определенных территориях и добиться не только широкой автономии, но и самим претендовать на высшую власть.Максимально укрепив свою, власть внутри страны и обеспечив безопасность Золотой Орды на международной арене, Менгу-Тимур приступил к делу всей своей жизни – приобретению Золотой Ордой полной независимости.

III

Прежде чем Менгу-Тимуру удалось провозгласить себя ханом, он вел не очень долгую по времени, но сложную и насыщенную событиями военно-дипломатическую игру.

Как мы помним, хан Хубилай в начале своего правления столкнулся с оппозицией в лице своего родного брата Арик-Буги и его сторонников. В 1264 г. Арик-Буга был разгромлен и сдался в плен, но на свободе остался его приверженец Хайду, внук Угедэя. Будучи поначалу безудельным царевичем, не имевшим, ни сторонников, ни владений, ни средств, к 1268 г. он сумел настолько усилиться, что осмелился бросить вызов самому Хубилаю. Созвав в Монголии курултай, Хайду провозгласил себя ханом, объявив при этом Хубилая незаконным правителем и в придачу обвинив в том, что тот нарушает все монгольские обычаи, приняв титул императора династии Юань. В результате на востоке Монгольской империи началась война, продолжавшаяся до самой смерти Хайду в 1301 г.

Менгу-Тимур, получив от Хубилая ярлык, подтверждавший его право на власть в Золотой Орде, поначалу не вмешивался в распри своих восточных родичей. Напротив, он даже пообещал императору, что будет поддерживать его в борьбе с мятежниками, и осудил действия Хайду. Однако вскоре позиция Менгу-Тимура изменилась, и он решил поддержать Хайду.

В 1268 г. Борак, правитель Чагатаева улуса, ставленник и союзник Хубилая, начал войну с Хайду. Менгу-Тимура не устраивало усиление блока Хубилая и Чагатаидов, и он немедленно направил на помощь Хайду 30 000 воинов под командованием своего двоюродного деда Беркечара, родного брата Берке. Зажатый между двумя противниками, Борак, так и не дождавшийся помощи от Хубилая, завязшего в борьбе с южно-китайской империей Сун, был вынужден капитулировать.В 1269 г. в долине реки Талас состоялся курултай, на который прибыли Хайду, Борак и ряд царевичей-Чингизидов из улусов Джучи. Чагатая и Угедэя. Менгу-Тимур по какой-то причине не счел возможным лично явиться на съезд и отправил представлять свои интересы вышеупомянутого Беркечара – с теми же тремя туменами войска, которые нанесли поражение Бораку.

Участники курултая приняли ряд решений, определивших дальнейшую судьбу Монгольской империи. Прежде всего, победители, Менгу-Тимур и Хайду, отделили от владений Борака добрую треть в свою пользу. Когда же он выразил возмущение их аппетитами, они предложили ему в качестве компенсации… совершить грабительский поход на владения ильхана Абаги – племянника и союзника императора Хубилая!

Однако самым важным и судьбоносным из решений стало то, что участники курултая официально провозгласили свои владения независимыми от власти Хубилая, а сами приняли ханские титулы. Хотя Менгу-Тимур уже с начала своего правления вел себя как независимый монарх (чеканил монету с собственным именем и выдавал ярлыки), но теперь он получил формальное признание своего ханского титула в глазах родичей. Хайду, и ранее предъявлявший претензии на ханскую власть, также был признан родичами в ханском достоинстве. Борак последовал их примеру, поскольку был зол на Хубилая за то, что тот не оказал ему военной помощи в войне с Хайду и Менгу-Тимуром.

Получив признание ханского титула от восточных Чингизидов, Менгу-Тимур перестал вмешиваться в общеимперскую политику и с этого времени оказывал своим союзникам больше дипломатическую и моральную поддержку. Тем не менее, Хубилай и подвластные ему Чингизиды не раз отказывались от нападения на владения Хайду и Чагатаидов, когда до них доходили слухи, что Менгу-Тимур собирается направить свои войска на помощь союзникам. Однако золотоордынский хан, прежде всего, защищал свои интересы и не желал чрезмерного усиления любого из противоборствующих ханов. Так, например, в 1271 г., когда Хайду, не довольствуясь титулом независимого монарха в Улусе Угедэя, провозгласил себя великим ханом (хаканом), Менгу-Тимур не признал его верховенства. Напротив, когда Хубилай назначил наместником в Монголии своего сына Нумугана, хан Золотой Орды вступил с новым наместником в переговоры и выказал всяческую поддержку его планам по укреплению власти Хубилая в монгольских степях. По сведениям «Юань ши», Менгу-Тимур даже заключил с Хубилаем соглашение о совместной борьбе против внутренних мятежников, что едва не вызвало нападения Хайду на Улус Джучи: лишь убедившись, что золотоордынский хан готов к войне, внук Угедэя отказался от своих намерений.

Но, увидев, что влияние Нумугана в Монголии усиливается и, в свою очередь, начинает угрожать балансу сил в империи, Менгу-Тимур в очередной раз принял сторону Хайду. В 1278 г. Нумуган и его верховный военачальник Хантун-нойон были преданы своими союзниками, царевичами-Чингизидами из рода Мунке и Угедэя, и выданы Хайду. Внук Угедэя отправил их к своему союзнику Менгу-Тимуру, при дворе которого оба пленника находились до самой его смерти. Столь ценные заложники обеспечили хану Золотой Орды в высшей степени миролюбивые отношения с Хубилаем! Так, всего лишь однажды задействовав свои военные силы в междоусобной борьбе Чингизидов, Менгу-Тимур добился независимости Золотой Орды и стал ее первым ханом. Ему даже не пришлось сражаться за свою независимость: эта задача была переложена на плечи его союзников, которые создали Хубилаю столько проблем, что он просто не мог позволить себе войну с самым отдаленным улусом империи, каковым являлась Золотая Орда.