Он изумленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Даже не сказал, что теперь-то он может сделать со мной всё, что душе угодно. Время шло, и с каждой минутой я испытывала всё большую боль.

- Ты хотел поговорить со мной, — сказала я, просто для того, чтобы заполнить мертвую тишину.

- Так что давай поговорим. Ты упомянул препарат. А у него есть название? Что в нем такого особенного?

- Я не могу ответить, — сказал он.

- Не можешь? Или не хочешь?

- Не могу.

- Почему?

- Информация засекречена.

- Ну что ж, — начала я, не поднимая головы. — Я чуть не умерла от сверхсекретного препарата, который по твоим словам я выпила. Поэтому ты пытался «нейтрализовать» меня. А теперь ты говоришь, что мне не нужно знать, что я вроде как выпила?

- Я не стану делиться с тобой информацией по самому препарату, но ты можешь спросить меня о чем-нибудь другом.

Ладно, так и сделаю:

- Когда я могла выпить этот препарат? — посмотрим, сможет ли он выдать мне правдоподобный ответ.

Он нахмурился, поджал губы и молча посмотрел на меня. Его взгляд нервировал меня и, как это ни странно, возбуждал. Я понимала, что в таком состоянии я не должна испытывать возбуждения, особенно по отношению к этому человеку. Причем это происходило уже не в первый раз! Может, он вколол мне какой-то афродизиак, пока я спала? Я считаю, что этот распутный негодяй, орудующий шпицем и переодевший меня, вполне на такое способен.

- Ты помнишь человека в белом халате, который ворвался в кафе неделю назад? — спросил он.

Прошла целая неделя? Неделя? От этих новостей я почувствовала, что задыхаюсь, голова закружилась и меня охватило отчаяние. Так много времени прошло, а я даже не заметила. Несмотря на прошедшее время, я прекрасно помнила тот день. Мужчина в белом халате ворвался в кафе, вызвал панику, а потом исчез, оставив меня и всех остальных разбираться с этим.

Я сглотнула и ответила:

- Да, помню.

- Этот мужчина — ученый, сбежавший с очень секретным препаратом, и он налил его во что-то, что ты потом выпила.

- Это невозможно. Это просто ерунда. Это… мокко — латте, — изумленно прошептала я. После того, как хаос в «Утопии» был подавлен, и Очаровашка начал всех допрашивать, я выпила до дна слишком сладкий мокко — латте. Я тогда ни о чем таком не думала. Теперь… я просто не знала что думать.

- Нам было неизвестно, дал ли он этот препарат именно тебе. Разумеется, мы надеялись, что нет. Потом ты не пришла на работу, именно поэтому мы пришли сюда проведать тебя и обнаружили, что ты заболела.

- Мы? — едва слышно спросила я. Есть еще такие мужчины? Которые тоже думали, что меня следует «нейтрализовать»?

-Я и мой начальник.

Кровь застыла в моих жилах. Его начальник — Очаровашка? Если уж ЦРУ хочет со мной покончить, то можно считать, что я уже труп.

Я хрипло спросила:

- Ты работаешь на ЦРУ?

- Нет, черт побери. И не на ЦКЗ, если уже на то пошло. Я работаю на агентство, о котором ты и не знаешь: Паранормальные Исследования и Расследования. ПИР. Мы — призраки. Для остального мира мы не существуем.

Тогда зачем он рассказал об этом мне? Я очень боялась его ответа, вдруг он скажет, что я скоро умру и поэтому никому не проболтаюсь.

Ладно. А Очаровашка работает на ту же организацию? Тот парень был странным. И я могла представить себе, как он приказывает убить меня. Подождите. А верю ли вообще этой сказочке? Он уже однажды солгал, сказав, что работает на ЦКЗ.

- Ты говорил, что этот препарат изменил меня. И что же поменялось?

- А ты и впрямь ничего не поняла? Ты призвала ветер. Ты приказала воздуху стать плотнее.

- Я ничего не призывала, — возразила я.

- Это само собой произошло.

- Разве? — он насмешливо улыбнулся.

- Да, — хотя теперь я уже была не так в этом уверена.

- Если всё пойдет так, как мы думаем, то скоро ты обретешь власть над всеми четырьмя стихиями: воздухом, огнем, землей и водой.

Я широко раскрыла глаза, и выпалила:

- Так ты говоришь, что у меня будут способности? Суперспособности? — Это невозможно. Теперь я знала, что он мне лжет.

- Нет, — он резко покачал головой, — Я говорю, что у тебя уже есть суперспособности.

Я потерла висок, пытаясь облегчить внезапную боль.

- Надеюсь, ты понимаешь, какую чепуху ты городишь? Суперспособности появляются только в фильмах. Или в комиксах. Но не у среднестатистической девушки, которая не может удержаться ни на одной работе.

- Тогда скажи это своим суперспособностям, — сухо ответил он.

- И к твоему сведению, ты больше не среднестатистическая девушка, — говоря это, он поменял положение в кресле.

Я сразу отпрянула назад, но далеко отползти не успела.

- Эй, спокойно, — он медленно поднял руки, показывая, что они пусты.

- Я лишь устраивался поудобнее.

Я присела на матрас и тихо сказала:

- Я не хочу, чтобы ты устраивался поудобнее. Я хочу, чтобы ты ушел. Ты и так остался дольше, чем можно по правилам гостеприимства.

Он весело ответил:

— Извини, но ты от меня не отделаешься.

- Потому что тебе надо меня нейтрализовать?

- Да.

Я ожидала, что он станет отрицать мою догадку, но ошиблась. А ведь я должна была испытывать тревогу от того, что он так просто признал, что всё еще собирается нейтрализовать или даже убить меня. Но я ничего подобного не чувствовала. Он пока еще мне вреда не причинил, и я буду волноваться только тогда, когда он снова подойдет ко мне.

К тому же я не хотела ему верить; просто не могла поверить. Тогда пришлось бы признать, что у меня есть суперспособности. Это значило бы, что я в самом деле выставила этот воздушный щит. А это уже означает, что со мной произошло нечто ужасное.

Он продолжал:

- Хотел бы я дать тебе противоядие, но его не существует. Пока.

Ну, теперь он хотя бы стал извиняться передо мной. По своему.

- Не стоит причинять мне вред. Правда, я не представляю никакой угрозы.

Он фыркнул:

- Вполне вероятно, что скоро ты сможешь контролировать погоду. Ты сможешь устраивать пожары без всякой причины. Вызывать наводнения, торнадо. Это разве не угроза?

- Я не буду делать ничего подобного, — с трудом ответила я.

- Будешь. Ты не сможешь справиться с собой.

- Как ты можешь быть так в этом уверен? — Я должна заставить его понять, какую ерунду он несет.