Они вернулись в номер, где она тоненько нарезала колбасу, дернула колечко на банке с зеленым горошком, выдала Катюне ложку и кусочек хлеба. Та с энтузиазмом принялась за еду, которую любила больше других лакомств. В дверь постучали. Зоя открыла, пропуская в номер Игоря и Леру. Девушка дрожала и всхлипывала.

– Вот, дама требует, чтобы вы ей все объяснили, – сказал Игорь. – Я понимаю, что мы вам уже надоели, но, ей-богу, я так и не понял, как именно вы это сделали и почему оказались правы.

– Проходите на балкон, – вздохнув, сказала Зоя. – Сейчас я включу дочке мультики, и мы сможем поговорить.

Через пару минут они с Лерой расположились в удобных креслах, а Игорь стоял, облокотившись на перила.

– Итак, вы хотите узнать, как я догадалась, что преступник – ваш Павел? – спросила она. – Игорь, ну я же вам все объяснила. Именно на нем все сошлось. У него был повод приехать сюда: якобы он догонял свою возлюбленную, которую увезли от него злые родители. У него было алиби на прошедшую ночь – он провел ее с Лерой, сказав ей, что придет, но сначала выждет, пока в пансионате все уснут. На самом деле он пробрался в номер Федора и стащил бриллианты, а потом отправился на парковку, чтобы спрятать их в своей машине, но нечаянно наткнулся на Клару. Она после встречи с Аристархом не сразу ушла в свой коттедж, а сидела в беседке и плакала, печалясь о старой любви. Думаю, она как раз собиралась к себе и случайно натолкнулась на Павла, которого сразу узнала. Не могла же она не знать ухажера своей падчерицы, вызвавшего, кстати, такой переполох в семье! Павел запаниковал и ударил ее по голове. Кстати, чем?

– Кастетом. Он взял его с собой, когда полез в номер к Федору, на всякий случай. Мы нашли кастет в принадлежащей Павлу машине, и бриллианты тоже.

– Как я и думала. Понимаешь, Лера, – теперь Зоя обращалась к безмолвно сидящей девушке, – мне с самого начала было не совсем понятно, почему твой отец против ваших с Павлом встреч. Ты же сказала, что не собираешься за него замуж, вы просто встречались, ты – взрослая и очень разумная девушка, а твой отец – рассудительный и не склонный к излишней истерике человек. Тем не менее его так волновало твое знакомство с Павлом, что он увез тебя из Москвы и даже был готов отправить на учебу за границу. В общем, когда я заподозрила Павла, то позвонила твоему отцу и спросила его об этом. И знаешь, что он мне ответил?

Лера отрицательно покачала головой.

– Он сказал, что, узнав о твоем новом романе, попросил свою службу безопасности навести справки. Ему быстро доложили, что Павел входит в бандитскую группировку. Во-первых, это ни при каких обстоятельствах не могло обрадовать твоего отца. А во-вторых, он просто боялся, что через тебя бандиты ищут выход на его завод, а потому постарался оградить тебя от этого неполезного со всех точек зрения знакомства.

– Но почему он мне ничего не объяснил?

– А ты бы поверила? Решила бы, что отец специально вбивает между вами клин, а он не хотел с тобой ссориться. Лера, твой отец очень тебя любит.

– Он всегда говорил, что я – его принцесса, – на глазах Леры блестели слезы, но она улыбалась.

– А я – твоя принцесса, – на пороге появилась Катюня, державшая в руках пустую жестяную баночку. – Принцесса на горошке.

Обжигающее счастье

Она пристегнула страховочный трос. Сейчас она думала о том, что уже весна. Снег практически совсем сошел, оставив грязные, будто изъеденные прожорливым жучком ноздреватые кучки, конфузливо съежившиеся на уже теплом, хотя еще и не обнаглевшем солнце. Листвы еще не было, да и глупо ее ждать в середине апреля-то, но деревья уже были готовы явить ее миру. Почки набухли, как губы женщины на позднем сроке беременности. Вокруг них даже появилась какая-то робкая, больше похожая на фантастическое марево легкая зелень. С высоты крыши Яне было особенно хорошо видно, как она накрывает город тончайшей, заметной только самому внимательному глазу кисеей.

– Готова? – спросил ее Илья.

– Готова. – Она шагнула к краю крыши и легко скользнула вниз по туго натянутой веревке. Илья держал ее на совесть, да и закреплена веревка была прочно, не оборвется.

Тяжесть собственного тела, как всегда в свободном падении, на долю секунды удивила и тут же сменилась всепоглощающим восторгом. Вот только ради этого чувства Яна и занималась роупджампингом. Мама не понимала ее увлечения. Впрочем, мама практически ничего не понимала в ее жизни.

Мимо глаз проскальзывали окна. Они отражались в Яниных зрачках, как сама она отражалась в стеклах. Мимолетно, несерьезно, на миг, не более. Веревка спружинила, и Яна с огорчением поняла, что достигла цели своего короткого путешествия. До земли было не более метра. Можно было подождать, пока Илья потравит веревку, чтобы опустить ее на газон, а можно было отцепить карабины, держащие основной и страховочный тросы, и спрыгнуть вниз самой. Так Яна и сделала, неожиданно оказавшись нос к носу с нелепым мужчиной средних лет, держащим на поводке разлапистого, тоже чуть нелепого щенка.

Щенок при ее появлении с размаху сел на попу, а мужик, наоборот, чуть подпрыгнул, видимо, от неожиданности. На нем была клетчатая красно-зеленая кепка, делающая его похожим на клоуна Олега Попова, замшевая коричневая куртка, застегнутая на все пуговицы, зеленое кашемировое кашне и очки на довольно крупном, чуть вздернутом носу. Из-под кепки во все стороны торчала буйная шевелюра, тоже точь-в-точь как у Олега Попова. Только красных кругляшков на щеках не хватало для завершения образа, да еще клоунского носа на резиночке.

– Вы что? Вы откуда тут? – спросил «Олег Попов» и даже голову задрал, чтобы посмотреть наверх. Там была только нескончаемая синь весеннего неба, с которого, по его разумению, никак не могла появиться странная девица в цветастом непромокаемом комбинезоне и каске на голове. – Вы строитель или домушница? Вы что, из окна выпали?

– Нет, с крыши спрыгнула, – честно призналась Яна. – Мы – роупджамперы, к соревнованиям готовимся.

– Роуп… кто?

– Джамперы. – Яна решила по возможности быть вежливой. Ссориться с жильцами, а судя по собаке, мужик жил именно в этом доме, ей не хотелось. Их право тренироваться именно здесь руководство клуба отстаивало несколько месяцев. Дом был подходящим – высотным, с глухой торцовой стеной, на которой они сделали стальные скобы для подъема и натянули