Каждый раз, глядя в зеркало, думаю одно и то же – и что Лия во мне нашла? С ее-то внешностью и умом она могла бы окрутить любого, а она почему-то выбрала меня. Странно! Ну да ладно, выбрала и выбрала, мне же лучше!

Приемная шефа располагалась на втором этаже административного корпуса. В приемной, на стоящих вдоль стены стульях, сидело несколько незнакомых мне мужчин, очень сильно похожих на коммивояжеров, или, как их называют, – менеджеров по продажам.

На правах местного и «своего» прошел через большой холл и навис над столом секретаря – Татьяны Кирилловны. Секретарша у Велехова была тетка в годах, ей едва перевалило за пятьдесят. Мне всегда казалось, что секретарши молодые, смазливые и сисястые, которые только и умеют, что делать кофе и минет. Не знаю, было ли что-то личное между шефом и его секретаршей, но вот в чем нельзя было упрекнуть Кирилловну, так это в тунеядстве, в работе она была аки вечный двигатель – приходила самой первой, уходила самой последней, знала все и обо всех, Велехов был за ней как за каменной стеной.

– Татьяна Батьковна, мне как, подождать или заходить? – Плитка шоколада легла на стол секретаря. – Меня шеф на два часа ждет.

– Заходи, – не поднимая головы, ответила секретарша. – Он тебя ждет, и настроение у него не очень, так что мажь жопу вазелином.

Грубо сказала, стерва старая, зато по существу и вроде как предупредила. Мысленно выдохнув и так же мысленно перекрестившись, распахнул дверь и без стука вошел в кабинет к шефу.

– Заходи, дорогой, заходи! – шеф вышел мне навстречу, радостно улыбаясь, как будто я принес ему миллион долларов. – Вот побольше бы нам таких, как ты, Стас. Мы бы тогда горы свернули. Это ж надо, силами одной группы ушатали целую банду, обойдя федералов и казаков. Молодцы!

– Старались, товарищ командир! – отчеканил я, чувствуя фальшь в голосе командира.

– Я вижу, что старались. Да так старались, что никого в живых не оставили.

– Это не мы, товарищ командир, это казаки!

– Да что ты говоришь? – елейным голосом спросил шеф, при этом взгляд его выражал совершенно другие чувства. – А вот заключение экспертов говорит совершенно об обратном. Все «двухсотые» – ваших рук дело.

– Да ладно, – усомнился я.

– Прохладно! – передразнил меня командир. – Все бандосы убиты либо 7,62, либо 12,7. А вот казачьи, 5,45 и 14,5, все ушли в молоко.

– Ага, если из КПВТ прилетает, то там все рвет на куски, – усомнился я.

– Крылов, мать твою так! Ты что, мать-перемать, самый умный?! – взревел Велехов. – Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны? Твой дружок Бородач сбежал, а всех его подельников ты завалил. Подозрительно? Вот и федералы считают, что подозрительно! Так что нефиг тут выеживаться и умничать! Нет, ну ты посмотри на этого сионского мудреца! Стоит он тут, лыбу давит!!! А мне только что федералы все кингстоны железным ершиком прочистили так, что теперь срать можно горизонтально!

– Товарищ командир, так если федералы думают, что я с Решетиловым заодно, почему они меня отпустили? Ну и крутили бы до конца, пока я не сознаюсь. Пентотала натрия бы вкатили – и всех делов.

– Блин, Стас, радуйся, что не вкатили. Короче, слушай мой приказ: с базы без особой надобности не выезжай. Понял? Тем более, у тебя «трехсотые» в группе. Вот и лечитесь. Ворошиловские стрелки, кистень вам в задницу!

– Да какие там раненые? – махнул рукой я. – Все нормально.

– Нет! – твердо произнес шеф. – Я сказал, что у тебя в группе раненые. Пролечитесь, как полагается, получите медицинскую компенсацию, а потом, если я разрешу, то вернетесь в строй. А пока всем лечиться и выздоравливать. Понял?

– Да, – тяжело вздохнув, ответил я. – Разрешите идти?

– Иди.

Я молча вышел из кабинета. А чего тут скажешь, думал, будет хуже, а так вроде ничего, шеф орал больше для проформы. Уж я-то знаю, как он орет, когда его заденут за живое. Как, например, в прошлом месяце, когда Плов и Сникерс «выписали люлей» гвардейцам в баре, и ведь видели, скотины такие, что перед ними росгвардейцы, но нет, полезли в драку. А крайним оказался я, поскольку непосредственный командир у этих оболтусов.

– Что-то быстро он тебя отпустил, – удивленно произнесла Кирилловна, оторвав взгляд от монитора.

– Долго ли умеючи, – глубокомысленно ответил я. – А что у нас с графиком по подготовке личного состава?

– Готов и утвержден, – строго ответила секретарша, – и учти, перекраивать я его в угоду кому-либо не буду, даже если меня об этом попросит Алие. Понял?

– Жаль, – с притворным вздохом произнес я. – Шеф меня на базе решил оставить, так что я минимум две ближайших вахты за воротами пропущу, – и с этими словами направился к выходу из приемной.

– Стоять! – эмоционально выкрикнула Кирилловна. – Дополнительные часы возьмешь?

– Возьму, но только чтобы занятия не выпадали на выходные Лии. Идет?

– Договорились. Я с Лией созвонюсь, и мы вместе график составим.

– Хоккей, – ответил я и вышел за дверь.

Ну что? Шеф меня запер на базе – так это очень даже хорошо. Буду больше времени проводить с Алие, отдохну, подтяну стрельбу, да и с зарплатой особых минусов не будет, поставят больше инструкторских часов, а за них доплата весьма существенная. И дожди скоро должны полить, тоже, знаете, удовольствие не из приятных, торчать в такую погоду «за оградой». Короче, все, что ни делается, все к лучшему!

Два часа занимался всякими мелкими делами, которые лучше сделать сразу, пока их число не умножилось настолько, что они перестанут быть мелкими. Сходил в оружейку, почистил все закрепленные за мной «единицы» – два автомата, СВД, три пистолета. Потом почистил и не «закрепленные» за мной стволы, но числившиеся на мне – боевые трофеи, конфискованные у бандосов, которые не сдали властям, оставив в своем пользовании – еще два автомата и шесть пистолетов.

Заглянул в учебную часть, проверил график занятий. Немного потрындел с Колькой Сиплым, нашим штатным оружейником. Заглянул в спортзал. Даже успел забежать в медчасть, чтобы завизировать больничные своих подчиненных.

Домой шел в приподнятом настроении, насвистывая на ходу. А что, имею право, меня ждет любимая женщина, вкусный ужин, хорошая выпивка и веселая компания. Что еще надо в жизни, чтобы быть счастливым?!

Дома меня ждал небольшой обломчик – ужин был не готов. Наши с Якутом дамы решили не сидеть дома, а отправиться «в город» по клубам. Легкое сопротивление в виде ранения Якута и запрет командования мне выезжать за пределы базы был сметен напором слегка пьяных женщин (дамы успели выпить бутылку массандровского муската). Якута поставили перед выбором: либо ехать по клубам, либо с завтрашнего дня начинать ремонт в квартире, где он проживал со своей женой, ну а меня было решено вывезти за пределы базы в багажнике машины.

Конечно, при выезде из базы охрана, стоящая «на калитке», должна была досмотреть багажник, но когда за рулем сидела моя Лия, ее пропускали всегда без досмотра. Спросите, почему? Да, потому что в нее была влюблена вся мужская половина нашей базы.