Последние слова он произнес извиняющимся тоном.

– А кто еще знает? – спросила София.

На его лице неожиданно промелькнуло что-то подозрительно похожее на боль, взгляд темных глаз стал отрешенным. Продолжалось это, однако, лишь мгновение.

– Из ныне живущих – очень немногие. Мои ученики и даже коллеги по университету понятия не имеют о моей работе. И миссис Клэй не знает. Другое дело Майлз. И твои родители, конечно. Сколько замечательных часов мы здесь провели, планируя их экспедиции!

Значит, вот на этих самых стульях некогда сидели с Шадраком ее папа и мама… София воочию увидела, как они склоняются над столами, рассматривая карты иных эпох, как с живостью обсуждают дороги, припасы и тонкости чужеземных обычаев…

– Какой беспорядок воцарялся здесь перед каждой поездкой! – улыбнулся Шадрак. – Вот здесь… – Он подвел девочку к большой потрепанной карте, приколотой к стене над спинками кресел. – Здесь обыкновенно все начиналось.

Это была карта мира, усеянная булавками с головками разных цветов.

– Когда они уехали, оставив тебя на мое попечение, – тихо продолжал Шадрак, – я как мог отслеживал их передвижение. Вот это – намеченный путь…

Он показал ей цепочку синих булавок, протянувшуюся через Атлантику и далее через Папские государства в глубину Срединных путей. Причина спешного отъезда родителей была Софии отлично известна, но все видится по-иному, когда смотришь на карту.

– Записка от нашего друга Касаветти содержала намек на то, что, изучая неведомую эпоху вот здесь, в Папских государствах, он угодил в плен. – Шадрак указал соответствующую булавку. – Касаветти знал те места как свои пять пальцев, но, похоже, натолкнулся на что-то неведомое – и явно опасное. Твои родители поспешили на выручку Касаветти, чтобы освободить его и вернуться… Мне, впрочем, плохо верится, что они сумели добраться до места назначения. Видишь зеленые булавки? Они отмечают места, где, согласно сообщениям, побывали твои папа и мама.

Зеленые головки были разбросаны по всему миру. В Северных Снегах, в Пустошах, в Россиях и даже в Австралии.

– Знакомые путешественники годами передавали мне новости. Немногие из них утверждали, будто видели твоих родителей своими глазами. Так – слухи, толки, отрывочные сведения… Я, как ты понимаешь, не пренебрегал ни полсловом, пытаясь отследить их маршрут и осмыслить его. Но, сама понимаешь, это оказалось невозможно… – Он указал на россыпь зеленых точек, которая говорила сама за себя. – А потом и слухи прекратились.

Некоторое время они стояли в молчании, разглядывая утыканную булавками карту.

– Но ты должна знать, София, – снова заговорил Шадрак, – что, несмотря на это, я не утратил надежды. Но мне не хотелось ехать на поиски без тебя, а брать с собой маленького ребенка было немыслимо. И пока ты подрастала, я изучил все, что только мог, о местах их пребывания. Я терпеливо ждал, пока ты достаточно повзрослеешь, чтобы поделиться с тобой этими знаниями. И отправиться искать их – вместе…

София ошеломленно взирала на зеленые точки, раскиданные по всему миру.

– Искать их?.. – повторила она.

– Повторюсь, я, по возможности, собирался выждать еще несколько лет, – продолжал Шадрак. – Обстоятельства, однако, распорядились иначе. Нам с тобой нужно планировать путешествие прямо сейчас, чтобы успеть выехать прежде, чем границу наглухо перекроют извне и снаружи. У нас несколько недель осталось на все дела. Эту комнату с собой не возьмешь, поэтому надо будет уложить необходимое вот сюда…

И он постучал себя пальцем по виску.

София обвела взглядом комнату, а потом вновь уставилась на дядино лицо, светившееся решимостью и надеждой. Она в восторге спросила:

– С чего мне начать?

Шадрак улыбнулся в ответ, в глазах появилось выражение, очень похожее на гордость.

– Я так и знал, София: ты готова! – Широкая ладонь бережно опустилась на ее плечо. – Для начала тебе придется призвать на помощь свое замечательное терпение. Первые шаги к тому, чтобы стать картологом и исследователем, даются не скоро и не легко…

– Я смогу, – горячо заверила она. – Я умею быть усидчивой.

Шадрак рассмеялся:

– Тогда я начну урок прямо сейчас! Перво-наперво – небольшой экскурс по комнате. – Он подошел к деревянным столам. – Вот здесь я составляю карты…

Мимоходом София отметила про себя, что обитая кожей столешница была сплошь в царапинах и проколах.

– А здесь, на полках, – книги, слишком ценные либо опасные, чтобы держать их наверху… – Шадрак показал Софии несколько томов странной формы и необычного размера, потом подвел ее к одной из конторок. – Эти фолианты потом посмотрим. Сейчас взгляни-ка сюда. Здесь, в горке, хранятся поистине прекрасные вещи… Это сокровища, доставленные из других эпох. Некоторые привезены мне твоими родителями.

Он наставил палец на высокий металлический цилиндр, усеянный крохотными самоцветами.

– Это устройство для чтения карт, такими пользуются в Патагонии, – пояснил он с гордостью.

Подле цилиндра красовалось нечто, напоминавшее обычную морскую раковину.

– Вот поисковая раковина из южных морей. А это… – за стеклом лежало что-то плоское, блестевшее, как воск, и покрытое яркими картинками, – это лесная карта из Папских государств.

София сразу представила себе лесную карту, лежащую на аналое в скудно освещенном чертоге, который полон ароматного дыма от ладана и свечей. А сколько еще удивительного и непонятного хранилось здесь за стеклом!

– Так это все карты?.. – потрясенно спросила она.

Глаза Шадрака блеснули.

– В том-то и суть! Нам с тобой они представляются непременно рисунками на бумаге. Всякие там линии, символы, надписи. – (София кивнула.) – В действительности же карты какими только не бывают! Экземпляры, созданные в иных эпохах, нисколько не похожи на наши. И знаешь что? Я осмелюсь предположить, что твои родители сбились с дороги, потому что не сумели прочесть карт эпохи, в которую угодили. Кое-что им, конечно, было известно, но они слишком понадеялись, что обычные бумажные карты укажут им правильный путь… – Он вздрогнул, как от боли. – И я тоже полагал, что старый, испытанный способ ориентирования на местности не подведет… Так вот, если мое предположение верно, на свете есть места, которые просто невозможно пройти без карт местного изготовления, а это требует очень нетривиальных познаний. Картологического мастерства здесь недостаточно. Нужно приспособить свое мышление к совершенно иной картографической системе, весьма отличной от той, к которой мы привыкли…

София смотрела на него, не в силах понять.

– Значит… надо самому научиться их делать? Другие карты?

– Ради этого моя комната и существует, – ответил он. – На Новом Западе в ходу бумажные карты, а ведь использовать можно все, что угодно. Камень, дерево, песок, металл, ткань, кожу, стекло… да хоть кусок мыла или лопух покрупнее. Каждый составитель карт работает по-своему, в зависимости от того, где он живет и в какой эпохе родился. Кое-кто, подобно мне, старается постичь картологию иных эпох.