– Хорошая статья, – серьезно сказал Денис.

– Сыну дам, – кивнул Мизинчик. – Пусть малец развивается...

* * *

Упомянутый досточтимым Садистом майор милиции Захар Сосунович Плодожоров принципиально не отличался от остальных работников учреждения на улице Чайковского и был усреднено туповатым, корыстолюбивым и склонным к запоям низкорослым типом с мутными серыми глазками и покрытыми красными цыпками загребущими ручонками.

В органах российского правопорядка, занимающихся в основном не охраной граждан, а повышение материального благосостояния отдельно взятых сотрудников, фальсификацией доказательств по уголовным делам и борьбой за «процент раскрываемости», оперативники типа Плодожорова были востребованы и удачно вписывались в любой ментовский коллектив. Захар всегда вовремя сдавал квартальные и месячные отчеты, широко проставлялся в даты праздников, умел без синяков отдубасить подозреваемого и не жадничал, если речь заходила о подношении начальству.

И старался отличиться в тех делах, где речь заходила о том, чтобы потрафить руководству.

Как, например, в деле полковника Быстренкова...

Владлен Марксенович Быстренков служил в тогда еще называвшимся не ОРБ, а Региональном управлении по борьбе с организованной преступностью и коррупцией заместителем начальника по работе с личным составом, не упускал возможности «развести» неприятные задержанным бизнесменам ситуации и развалить некоторые уголовные дела. Он даже иногда выступал в роли посредника в делах о похищениях людей, тихонько уговаривая родственников потерпевших заплатить часть выкупа и тем самым облегчить участь заложника.

Естественно, всё это делалось за долю малую, в результате чего за пять лет «беспорочной службы» Быстренков обзавелся трехэтажными кирпичными хоромами с гаражом на пять машин и двумя «мерседесами» стоимостью под шестьдесят тысяч долларов каждый, записанными на имя жены и тещи.

Полковнику активно помогал прокурор Приморского района с замечательной фамилией Баклушко, полностью отвечающей его отношению к служебным обязанностям. Эта парочка проявляла рвение только тогда, когда чувствовала запах легких денег или когда их совместный бизнес оказывался под угрозой.

Неизвестный мститель вмешался в дела Быстренкова и Баклушко почти случайно.

Случайный знакомый мстителя, как удалось узнать позже, приходился троюродным братом одному из похищенных. А этот похищенный оказался человеком очень наблюдательным. Когда его держали во временно снятой квартире на окраине города, он заметил через прореху в занавеске, как старший из похитителей передавал подъехавшему к дому представительному мужчине какой-то конверт. После выплаты выкупа и освобождения экс-заложник, как это и полагается, был допрошен злыми оперативниками РУБОПиКа, упустившими, как водится, банду в полном составе и довольствовавшимися лишь похожими на семейку Симпсонов фотороботами подозреваемых.

В коридоре особнячка на улице Чайковского потерпевший нос к носу столкнулся с тем самым мужчиной, что получал из рук главаря конверт.

Наученный горьким опытом, экс-пленник не стал бросаться на соучастника похищения с кулаками и никак не проявил своей осведомленности, лишь вскользь поинтересовался у сопровождавшего его дознавателя, не бывшего ли вице-губернатора Потехина они только что встретили. Занятый своими мыслями дознаватель пробормотал, что это был заместитель начальника РУБОПиКа полковник Быстренков, и сунулся в очередной кабинет в надежде найти свободные стол и два стула.

А через неделю у Быстренкова начались неприятности.

Для начала сгорел стоивший всего каких-то шестнадцать с половиной тысяч долларов ярко-красный седан «Nissan Almera», на котором полковник скромно приезжал на работу.

Автомобиль вспыхнул ровно в полдень, при большом стечении зрителей и превратился в обугленный остов меньше, чем за три минуты. Внимательный просмотр полковником записей с видеокамер, установленных на фронтоне здания РУБОПиКа, ничего не дал. Мимо машины прошли сотни людей и ни один из них «ниссана» не касался. Только какой-то старик уронил авоську с пластиковыми бутылками, проходя между «алмерой» Быстренкова и черным лимузином «Volvo S90 Royal», на котором возили поджарого и стройного, но ленивого и трусливого начальника регионального управления. Бородатый дедушка быстро собрал свой скарб и удалился, опираясь на палку и едва передвигая ноги. Подозревать его в совершении поджога полковник не стал.

Как оказалось – зря.

Ибо «старикашкой» был переодетый и загримированный Владислав Рокотов[67], закативший под днище «ниссана» полуторалитровую бутылку с чистейшим авиационным керосином, внутри которой болтались пятьдесят граммов порошка марганцовки, герметично упакованные в три презерватива. За тридцать минут керосин проел резину, марганцовка вступила в реакцию с горючим, произошло возгорание, тонкий пластик бутылки расплавился в две секунды, и под днищем японского седана растеклась полыхающая лужа.

Еще через неделю, когда Быстренков решил навестить знакомую проститутку и совместить работу с осведомительницей и сексуальное удовлетворение, случилась очередная подлянка.

Некто, встретивший полковника в темном подъезде, молча дал офицеру в глаз и по шее, забрал у него удостоверение и пистолет, приковал Быстренкова его же собственными наручниками к перилам, напихал в карманы полковничьих штанов десяток «чеков»[68]с качественным неразведенным героином и бросил рядом паспорт на имя гражданина Грузии Ираклия Баранишвили, куда была вклеена фотография суровой и немного испитой физиономии замначальника РУБОПиКа.

Приехавшие по анонимному вызову сотрудники местной милиции обнаружили обездвиженного Владлена Марксеновича, провели осмотр бесчувственного тела и нашли наркоту. После чего полковника загрузили в «собачник» УАЗа, доставили в отдел, облили грязной водой из ведра и стали колотить дубинками, требуя от «Ираклия Баранишвили» чистосердечного признания в торговле запрещенным зельем и выдачи поставщиков.

Не для того, разумеется, чтобы перекрыть каналы поставки наркотиков, а дабы объяснить сунувшемуся на чужую территорию дилеру неправильность его поведения и предложить взаимовыгодное сотрудничество.

Веселье продолжалось часа три.

На все вопли Быстренкова о том, что он-де является не «вонючим грызуном», как его именовали допрашивавшие, а заместителем начальника РУБОПиКа по работе с личным составом, бравые стражи порядка цинично ухмылялись, хвалили Владлена Марксеновича за то, что он говорит без акцента, и добавляли излишне болтливому задержанному по башке и по почкам. Конец допросу положил один из оперов уголовного розыска, заглянувший на шум и узревший загнанного под стол полковника, которого пинал тяжелыми кирзовыми сапогами раздухарившийся сержант из патрульно-постовой службы, помогавший коллегам получить «признанку».