– Знаешь, почему евреи выжили, несмотря на все несчастья и гонения, которые свалились на их голову во все времена? – спросил Клим Лилу, которая сидела перед ним на табуретке с уставшими заплаканными глазами. – Знаешь, что их спасло, на мой взгляд?

– Не знаю, – задумчиво проговорила Лилу, отрываясь от своих мыслей. – Что?

– Умение посмеяться над собой! Вот, что спасало их всегда. И, поскольку, вроде бы мы все произошли от них, то… Нужно хранить это умение изо всех сил. Даже если его нет… Жалки люди, которые все принимают всерьез…

– Несчастны… – произнесла Лилу задумчиво.

– Что? – переспросил Клим.

– Не жалки, а несчастны, – повторила Лилу.

«Умная, глубокая, красивая, воздушная, изысканная, – думал Клим, посматривая на часы. – Зачем ей все это нужно, если она ничем не может воспользоваться. Зачем?»

Чувствовалось, что Лилу не хотела оставаться одна, но и сексом заниматься тоже не хотела.

Хотела просто сидеть на кухне и рассказывать о своей несчастной любви…

Клим приобнял ее слегка – так, посмотреть на реакцию. Он уже был не в том возрасте, чтобы не уметь совладать со своими естественными инстинктами. Тем более, в пять утра после бессонной ночи, не имея денег на такси… Что тоже добавляло темных красок в ситуацию…

Лилу опять посмотрела на него, как инопланетянка.

«Как будто я щупальцами ее обнимаю» – подумал Клим и налил себе еще одну чашку кофе.

Несчастная любовь Лилу продолжала свое разрушительное дело.

– Ты слишком много думаешь, Лилу, – пронеслись правильные мысли, – а нужно просто жить…

«Да, нужно просто жить, – думала Лилу, – Играть роли зайчат и гимназисток без слов. Мечтать о серьезной интересной роли. Обниматься с обаятельным Климом, у которого нет денег на такси, но зато он умеет посмеяться над собой, и верит, что благодаря этому выжил целый народ… Нужно просто жить…»

* * *

– Что вы знаете о кастах? – спросил пространство главный режиссер театра.

– О-о-о, я знаю об этом гораздо больше, чем ты думаешь, – ответило пространство.

– А обо мне и говорить нечего, – добавило время, – Если бы меня спросили… Если бы меня хоть кто-то о чем-то спрашивал… Все говорят, что извлекают какие-то уроки, но, на самом деле, потом делают те же самые ошибки… А ведь все идет по спирали… Ах, история, конечно, не знает сослагательного наклонения, с этим не поспоришь, но… История знает будущее время…

– Причем тут грамматика, – раздраженно откликнулось сослагательное наклонение, – Если бы люди, которые придумывают правила, могли оценить то, что было, есть и будет, то правила работали бы гораздо лучше…

– Если бы… – насмешливо отозвалось будущее время, – всяческие наклоне-е-ения уже вошли в историю… Чего нельзя сказать о будущем… А ведь все, без исключения, что сейчас вошло в историю, когда-то было будущим…

– Безусловно… Тут даже не о чем говорить, – заметила история, – и вы сами в этом убедитесь. Я никогда никому ничего не доказываю. Это не математика, где нужны доказательства. Исторические доказательства – сами по себе – мало что значат. Имеет значение только мнение того, кто их трактует…

– Что ты имеешь в виду? Кастинги или подкасты? – спросил Клим главного режиссера, понимая, что вопрос был задан неспроста.

– После такого вопроса роли брахмана тебе не видать, – улыбнулась актриса «слегка за 40».

Главный режиссер посмотрел на нее с благодарностью и, в очередной раз молча восхитился ее проницательностью. Актриса «слегка за 40» умела читать между строк даже там, где между строк ничего не было. Но в данном случае она попала просто в точку.

– ОК, тогда я буду парией, – нашелся Клим, который не очень много знал о кастах, но хорошо понимал актрису «слегка за 40». В отличие от ночи с несчастной любовью Лилу, ночь с актрисой «слегка за сорок» закончилась более результативно.