– Ну, идем уже! – дернул сестру за руку пилот. – Хорош пялиться, это неприлично.

– Ерунда, – отмахнулась Лика. – Я читала, что аммы очень благодушный и толерантный народец. И вон тот молодой самец меня тоже разглядывает.

– Еще чего не хватало! – пуще прежнего возмутился Тед. Любопытный абориген был традиционно гол, мускулист и определенно пребывал на пике мужских гормонов. Мелковат правда: на голову ниже человека, по здешним меркам – чуть выше среднего роста. – А ну живо отвернись от этого извращенца!

– Он ничего такого не думает, ему просто интересно, – попыталась протестовать девушка, однако брат привычно выиграл спор с помощью грубой силы, бесцеремонно утянув сестру за собой. В детстве Лика еще тешила себя надеждой, что вырастет и отомстит, но этот гад рос быстрее.

Таможни на Хаммасуре не было, и команда, оплатив стоянку («пока на сутки, а там посмотрим»), спокойно вышла с космодрома.

– Ух ты! – вырвалось у Лики.

Дорога спускалась в огромную полузатопленную долину-столицу, где островки земли чередовались с мелкими озерцами, купинами осокоподобных деревьев и огромными серовато-белыми комьями. В канавах по обочинам весело журчала вода; тем не менее луж становилось все больше, а потом они вообще слились и о дороге напоминали только разметочные столбики.

– Ага, – подтвердила Полина, – потрясающая растительность! А фауна тут вообще уникальная, я в прошлый раз хотела коллекцию жуков-илоедов насобирать, но капитан почему-то запретил…

Станислав неодобрительно кхекнул. Против классических сушеных трупиков под стеклом он, может, и не возражал бы. Но поскольку пронзать жуков булавками (точнее, более подходящими по размеру шампурами) у зоолога не поднималась рука, она намеревалась содержать их на полном пансионе до естественной кончины. Предложение же насобирать, так сказать, уже достигших коллекционного состояния жуков девушка брезгливо отвергла: «Они нужны мне в идеальной форме!»

– Нет, я про дома! – Лика ткнула пальцем в ближайший «ком». – Я читала, что аммы строят их из собственной слюны, на воздухе быстро твердеющей и приобретающей прочность камня в сочетании с легкостью пены. Такому домику не страшны наводнения, он просто приподнимется на якоре и опустится обратно, когда вода спадет. Правда стройка требует много времени и сил, поэтому у бедняков на нее уходят годы, а богачи нанимают специальные бригады плевателей. Смотрите, смотрите, это как раз они!

На неровном фундаменте будущего «коттеджа» рядком сидели трое аммов. Как и их коллеги по всей Галактике, они не перетруждались, в буквальном смысле поплевывая на еле-еле движущуюся работу.

Лика с щенячьим восторгом шагнула к чудо-дому – и с бульканьем скрылась под водой. Над поверхностью осталась только рука, за которую ее продолжал удерживать брат.

Тед выждал необходимое для воспитательного процесса время и рывком выдернул сестру обратно.

– Вот именно поэтому шлем и не открываем, – нравоучительно пояснил он. – Иначе был бы у тебя полный скафандр ила, как кое у кого в прошлый раз.

– И веди себя осторожнее, – строго добавил капитан. – Это все-таки защитные скафандры, а не водолазные. На длительные погружения они не рассчитаны.

– Могли бы хоть табличку воткнуть, что там яма, – пролепетала Лика, так судорожно дыша, будто действительно чуть-чуть не утонула.

– Зачем? Аммам она не мешает, они же двоякодышащие – есть и жабры, и легкие, – напомнила Полина. – Да тут почти вся живность такая… Ой, смотрите, Babylonia tentacles!

Станислав и парни удрученно переглянулись: теперь одержимых девиц в команде было две и они разбегались в разные стороны.

Переставлять ноги становилось все сложнее – вода колыхалась уже на уровне пояса, изредка понижаясь до колена или повышаясь до груди. Некоторые прохожие стали проплывными, и у Лики возникло дурацкое ощущение, будто она бредет по мелкому гостиничному бассейну, причем одетая.

– А почему мы на флайере не полетели? – робко спросила она.

– Сесть почти негде и сушить потом долго, натечет с него на полтрюма. Ничего, сейчас гидрокар стопорнем. – Тед уверенно направился к одинокому, выкрашенному в красный цвет «дереву». Врывать здесь столбы было бессмысленно, рано или поздно все равно подмоет и повалит, поэтому аммы просто растили их в нужном месте, обрезая лишние побеги и нижние листья.

– Чего?

– Вон как раз один плывет.

Пилот забрался на полузатопленный помост у столба и растопырил руки, привлекая внимание местной «маршрутки».

Не прошло и минуты, как о помост заплескались мелкие волны. Воду рассекала покатая спина не то мокрицы, не то трилобита – черная, пластинчатая, лаково блестящая. На ней уже стояли пятеро аборигенов и водитель возле установленного впереди «мотора» с длинным поворачивающимся краном. Оттуда под нос существу тонкой струйкой сыпались плавучие гранулы комбикорма, которые оно сноровисто загребало щеточками-мандибулами.

Водитель из уважения к сухопутным пришельцам подогнал «гидрокар» вплотную к помосту, и космолетчики друг за другом перепрыгнули на живую лодку. Прямо в панцирь животного были вбиты небольшие, по размеру стопы, скобы из какого-то светлого материала. Полина, а по ее примеру и Лика тут же засунули в них обе ноги, хотя аборигенам хватало и одной, а некоторые вообще пренебрегали техникой безопасности.

Станислав включил громкую связь и попытался договориться с водителем. Язык аммов слагался из гортанных щелчков, причмокивания, клацанья зубных пластин и шевеления жаберных щелей на боках, открывавшихся и закрывавшихся в определенном порядке. Для точного перевода требовался комплексный транслятор, а в скафандре был только звуковой, поэтому общение шло на уровне «твоя двигать моя хижина вожак улиток – моя желать твоя куча много».

– Они хвостами виляют, – заметила Лика. – Значит, смеются.

– Главное, чтобы не обиделись и не завезли к черту на кулички.

В конце концов стороны вроде бы поняли друг друга. Водитель повернул кран вправо, и «гидрокар» величаво отчалил от остановки. Плыл он быстро, но очень плавно. Если бы не клин волны за «кормой», можно было бы подумать, что его просто сносит течением.

– Сто тридцать две пары веслообразных лапок, – сообщила Полина, любуясь, как оные мельтешат по краям панциря. – Зато глаз вообще нет, только чувствительные щетинки на брюхе, а сверху, как видишь, прочная пятисантиметровая броня.

Зоолог присела на корточки и наглядно постучала по ней кулаком. «Гидрокар» вздрогнул и погрузился сантиметров на десять, но тут же снова всплыл.

Лика впилась в локоть Теодора:

– А вдруг оно нырнет?