– Все равно зря растратишь, – пояснил брат.

У Лики задрожали губы, но она овладела собой и сухо сказала:

– А ты зря хихикаешь, психология – очень серьезная и важная наука. Вдруг у твоего друга есть комплексы или неврозы, с которыми я помогу справиться?

– Не «вдруг», а стопудово есть, – согласился Теодор. – Но после того как ты диагностировала у меня параноидальный синдром, отягощенный манией преследования, я твоим конспектикам что-то не доверяю.

– Так это когда было, – пренебрежительно отмахнулась сестра. – Я уже и годовой заочный курс лекций по ксенопсихологии прослушала, и в куче инфранет-тренингов поучаствовала, и вступительный экзамен, между прочим, на высший балл сдала! – Если бы Лика на этом остановилась, брат, может, и проникся бы, но желание вернуть ему шпильку пересилило: – А ты с тех пор так и не лечился!

Все труды пошли насмарку. Тед обидно рассмеялся и попытался потрепать Лику по голове, но сестра увернулась и, оскорбленно задрав подбородок, вышла из пультогостиной.

* * *

На следующий день лечебный гель понадобился самой Полине. Ненасытная блоха тяпнула ее между лопатками, где и чешется сильнее всего, и куда дотянуться сложно.

– Придется тебе два ошейника покупать, – насмешливо сказал Теодор.

– И кляп с цепью, – проворчала зоолог.

– Для блохи?

– Для тебя!

– Слава богу, – возвел глаза к потолку пилот. – А то я уж испугался, что наш экипаж пополнится еще одним маленьким, но проворным членом. Будешь выгуливать ее по капитану на поводке и кормить своей кровью.

– Чего? – чутко переспросил Станислав из шлюза. На сей раз капитан решил взять с собой более представительного Вениамина; к тому же, возможно, в меньшей компании разговор будет откровеннее.

– Можно мы пока по округе прошвырнемся? – повысил голос Тед.

– Нет, до нашего возвращения сидите тут! – строго велел Станислав: вдруг амм передумает и придется срочно вызывать парней за грузом?

– Как скажете, – не слишком расстроился пилот.

Гулять по промозглой трясине его совершенно не тянуло, разве что сестре экскурсию устроить. В детстве Тед вечно таскал ее по запретным, но жутко интересным местам: то к озеру Пяти Утопленниц, то к развалинам фермы Старого Фреда, обильно заселенным призраками (на поверку – пауками-визгунами), а однажды даже сдернул с уроков и свозил в столицу. Сам до этого он бывал там всего один раз, но ходил меж высоченных домов с видом старожила, а Лика цеплялась за его руку и смотрела снизу вверх с восхищением и обожанием. Потом влетело, конечно, жутко, но оно того стоило. Главная (и почти единственная!) прелесть младших сестер – что они позволяют братьям почувствовать себя старшими.

Машу Лика все-таки протестировала, после чего долго ходила смущенная и задумчивая. Но от идеи пополнить свою коллекцию киборгом так и не отказалась, наоборот, теперь он интриговал ее еще больше, затмив аммов с их чудачествами. Они-то с планеты никуда не денутся, а другого бракованного DEX’а поди найди!

Поскольку уговоры успехом не увенчались, девушка сменила стратегию на более продуманную и коварную: дождалась, когда Дэн «забудет» о ксенопсихологических домогательствах и увлечется работой, подошла к навигаторскому креслу и заискивающе спросила:

– Дэнечка, ты мне не поможешь?

С ходу соглашаться рыжий поостерегся, поэтому просто развернулся и вопросительно посмотрел на девушку.

– Вот. – Лика со страдальческой гримаской сунула ему под нос обильно забинтованный палец. – Порезалась нечаянно, а мне конспект доделать надо, всего пара абзацев осталась. Давай я продиктую, а ты запишешь?

Киборг посмотрел на палец, на блокнот, на Лику, затрепетавшую, как перед экзаменатором, и кивнул:

– Конечно. Диктуй.

– Можно прямо с той же строки, со слова «определить», – приободрилась девушка, заботливо раскладывая перед Дэном молескин и включая ручку. – Пиши: «определить, как эти абстракции», скобка, «уровень интеграции идентичности, адекватность тестирования реальности, способность наблюдать свою патологию, природа основных конфликтов и особенности переноса и контрпереноса», закрыть скобку, «проявляют себя в особенностях поведения и общения в контексте первоначального интервью или в ходе лечения»…

Абзацев оказалось не два, а целых пять – Лика использовала шанс на всю катушку. Чем дольше Дэн писал, тем хуже девушке удавалось скрывать торжество. В конце она чуть ли не приплясывала и, еле дождавшись итоговой точки, так поспешно выдернула у навигатора конспект, словно боялась, что киборг в последний момент скомкает его и съест.

В следующий миг ее лицо разочарованно вытянулось.

– Сойдет? – невозмутимо поинтересовался рыжий.

– А… эмм… Да, конечно, – убитым голосом подтвердила студентка. Дэн добросовестно, ничего не сокращая и не пропуская, исписал страницу мелкими печатными буквами, неотличимыми от набранных на клавиатуре и, соответственно, абсолютно непригодными для графологического анализа. – Спасибо.

– Рад был помочь.

Киборг вернулся к работе, как будто сразу выкинув из головы этот незначительный эпизод.

Улыбнулся он, только когда Лика ушла.

* * *

Капитан возвратился на корабль через несколько часов, еще более раздосадованный и озадаченный.

– То же самое, – мрачно объявил он с порога. – Обрадовались нам, угостили, полчаса болтовни ни о чем – и «приходите завтра!».

– Похоже, это и впрямь синоним «идите к черту», – огорченно добавил Вениамин.

– А остальные аммы?

– Как сговорились! «Неподходящий день», и все тут.

– Может, действительно неподходящий? – сочувственно предположила Полина. – А как они это определяют, не спрашивали?

– Спрашивали – только улыбаются и разводят руками. В смысле жабрами хлопают. – Станислав раздраженно нахлобучил фуражку. – Правда, у самого космодрома прицепился какой-то мужик, слезно умолял подвезти его до Максимы, откуда есть прямой рейс до Земли, – мол, там у него жена рожает, надо срочно мчаться держать ее за руку.

– Но Стасику он почему-то не понравился, – укоризненно сказал Вениамин. – Даже за двести сорок три единицы – все, что у него было с учетом вывернутых карманов.

– «Стасик» двух таких рожающих уже как-то подвез. – Станислав с упреком посмотрел на доктора.

Тот виновато кашлянул: дружба дружбой, а субординация субординацией, хотя бы при команде.

– Но это же человек, а не меракиец. – Вениамина мучила совесть, что они отказали бедняге. Мужик действительно казался очень взволнованным, с недельной щетиной и трагически выкаченными глазами. – Мог бы и войти в положение.