День был пасмурный и хмурый, но без дождя. А он столько времени провел на борту весьма тесного (хоть и быстрого) прыжкового корабля. Майлз взял плащ и вышел на улицу. В конце концов, ему было приказано не передвигаться без телохранителя только по галактике.

От штаб-квартиры до особняка Форкосиганов не более четырех километров – оба здания расположены в Старом городе.

«Пройдусь-ка я до дома пешком».

Майлз подошел к резиденции Форкосиганов в сумерках и поздравил себя с хорошим результатом. Четыре километра за… Ну, может, это не лучший его результат, но по крайней мере он не задыхается и не ловит воздух ртом, как полгода назад.

Предпринятая экспромтом прогулка оказалась… просто прогулкой. На улицах в центре было полно машин. Люди спешили по делам, и почти никто не обращал внимания на невысокого мужчину в мундире. Ни тебе долгих взглядов, ни грубых жестов или комментариев, даже ни единого знака, охраняющего от мутации. Может, отношение к нему изменилось потому, что он избавился от искривления позвоночника? Или это изменились сами барраярцы?

Когда-то здесь стояли три старинных особняка, занимавших целый квартал. Во времена регентства графа Форкосигана один из особняков из соображений безопасности приобрело правительство, и теперь там располагались какие-то мелкие конторы. Другой, самый ветхий, с прогнившими перекрытиями, просто-напросто снесли и на его месте разбили небольшой сквер. Лет сто – сто пятьдесят назад эти особняки, должно быть, величественно возвышались над проезжающими каретами и всадниками. А сейчас их затмевали современные башни, выстроенные на противоположной стороне улицы.

Особняк Форкосиганов стоял в центре, отделенный от улицы узеньким газоном и садом, который полукругом огибала дорожка. Сад окружала высокая каменная стена, украшенная острыми коваными пиками. Четыре этажа огромных серых каменных блоков, разбитых на правое и левое крыло, с небольшими пристройками, высились огромным архаичным массивом. Не хватает только решеток на окнах и рва. А заодно летучих мышей и воронов для декора. Привезенные некогда с Земли летучие мыши плохо прижились на Барраяре, поскольку земных видов насекомых здесь оказалось недостаточно, а местные создания, неправомерно называемые жуками, были, как правило, ядовитыми. Настоящей защитой особняка служил силовой щит, начинавшийся сразу за стеной. Он же исключал наличие летучих мышей. В бетонной караульной будке возле ворот обычно сидела охрана. В достославные времена Регентства здесь постоянно дежурили целых два взвода Службы безопасности, расставив посты не только возле особняка, но и на несколько кварталов вокруг, наблюдая за снующими туда-сюда правительственными шишками.

Теперь ворота охранял один-единственный молоденький капрал, который, заслышав шаги Майлза, высунулся из дверей караулки, затем выскочил и, отсалютовав, вытянулся по стойке «смирно». Явно новенький – Майлз его прежде не видел.

– Добрый день, лейтенант Форкосиган, – бодро проговорил юноша. – Я ждал вас. Ваши вещи принесли два часа назад. Я все просканировал, так что чемодан можно вносить в дом.

– Благодарю, капрал. – Майлз с серьезной миной козырнул в ответ. – За последнее время здесь были какие-нибудь проблемы?

– В общем-то нет. С момента отбытия графа с графиней ничего особенного не происходило. Вот только один раз, ночью, когда бродячая кошка проскочила мимо сканеров и угодила в силовую ловушку. Вот уж никогда не думал, что кошка способна учинить такой переполох! Похоже, она решила, что ее сейчас прикончат и съедят.

Майлз заметил в дальнем углу караулки упаковку от сандвича и мисочку с молоком. В дверном проеме второй крошечной комнаты мерцали видеомониторы охранной системы.

– Ну и… э-э… как? Я хотел спросить, убили ее?

– Нет, сэр. К счастью.

– Вот и хорошо. – Майлз забрал чемодан, неловко столкнувшись с капралом, который запоздало сообразил подать багаж. Из-под стула, стоящего возле миски с молоком, на Майлза смотрела пара затравленных желто-зеленых кошачьих глаз. Мундир юного капрала украшала весьма занимательная коллекция темных ворсинок, руки его были покрыты глубокими, уже начавшими подживать царапинами. Держать животных на посту – грубейшее нарушение устава. Но девять часов каждый Божий день сидеть в этом крошечном бункере! Сбеситься можно с тоски.

– Замки перенастроены под вашу ладонь, сэр, – торопливо сообщил охранник. – Я все проверил дважды. Могу я донести ваш чемодан? Вы знаете, сколько пробудете? И будет ли здесь… что-нибудь происходить?

– Пока не знаю. Как только прояснится, я вам сообщу.

Парнишке явно хотелось поговорить, но Майлз слишком устал. Позже. Он двинулся было к дому, но передумал.

– Как вы ее назвали?

– Сэр?

– Кошку.

На лице юноши мелькнул испуг. Видимо, припомнилась статья устава, касающаяся животных.

– Э-э-э… Царапка, сэр.

По крайней мере парень честен.

– Подходяще. Что ж, несите службу дальше, капрал. – Майлз отсалютовал на манер аналитиков Службы безопасности, то есть двумя пальцами обозначил что-то вроде взмаха в направлении левого виска. Аналитики Службы не больно-то почтительно относились к тем, чей КИ считали ниже своего, то есть практически ко всем остальным сотрудникам Имперской безопасности. Охранник благодарно ответил четким армейским салютом.

«Когда это Служба безопасности начала направлять к нам детей для охраны ворот?» Мрачные личности, охранявшие резиденцию при отце, прикончили бы несчастную кошку на месте. А ее бренные останки подвергли бы тщательному исследованию на предмет обнаружения шпионских устройств или бомбы. Пареньку, должно быть… М-да… как минимум двадцать один год, раз он служит в Безопасности и имеет чин капрала. Майлз вздрогнул от холода и поспешил к дому – от измороси, стремительно превращавшейся в проливной дождь.

Он прижал ладонь к сенсорному замку справа от двойных дверей. Створки грациозно распахнулись, пропуская его внутрь, и немедленно закрылись, едва он переступил порог. Весьма непривычно самому открывать дверь. Обычно возле дверей всегда стоял оруженосец в коричневой с серебром ливрее и открывал дверь. Когда это они успели здесь все автоматизировать?

Огромный холл с полом в черно-белую клетку казался холодным и мрачным в дождливых сумерках. Майлз чуть было не воскликнул «Свет!», чтобы включить освещение, но передумал и поставил чемодан на пол. Ни разу еще особняк Форкосиганов не был целиком и полностью в его распоряжении.

– «Когда-нибудь, сын, все это станет твоим», – прошептал он во тьму. Произнесенные шепотом слова эхом разнеслись по всему помещению. Майлз подавил невольную дрожь. Повернувшись направо, он начал медленный обход владений.

Мягкий ковер поглощал звук шагов. Оставшуюся мебель – похоже, родители увезли больше половины – закрывали белые покрывала. Майлз обошел весь первый этаж. Почему-то все казалось одновременно и больше и меньше, чем он помнил. Озадачивающий парадокс.