– А если они седельную кавалерию за нами пустят? – насторожилась Змейка. – Мы со следопытами налегке проходили в седлах по восемьдесят километров за световой день. Мы столько точно проехать не сможем. Максимум – километров шестьдесят. Значит, они каждый день будут нас нагонять на двадцать километров.

Она знала, о чем говорит. Дарья взяла в отряд Змейку именно за ее навык следопыта. Обладая отменным слухом, зрением, наблюдательностью и опытом чтения следов, эта хрупкая на вид тихоня несколько раз уже принимала участие в экспедициях наравне с мужчинами. Кроме прочего, после участия в таких маршах, она очень хорошо знала режимы, в которых наиболее эффективно можно использовать лошадей – сколько можно двигаться галопом, сколько рысью, сколько шагом и сколько после этого потребуется отдыхать. Сейчас это знание для всех беглянок являлось жизненно важным.

– Хорошо, – тогда из этого и будем исходить. – Сколько дней они, без обоза, смогут продолжать погоню?

– Дня три. С учетом, что им ведь еще три дня на обратный путь. Больше еды и воды им не взять с собой без обоза. Лошади смогут питаться травой.

– Значит, нам от них надо оторваться на шестьдесят километров. Даже чуть больше, чтобы они нам в затылок не дышали. Сможем?

– Не знаю. В смешанном аллюре, если по десять минут рысью, по десять минут шагом, мы сможем проходить по двенадцать километров за час. После четырех часов такого режима лошадям потребуется два часа полноценного отдыха.

– До рассвета осталось максимум два часа. – Инга вздохнула. – Утром нас хватятся. Сейчас мы оторвались на двенадцать километров, через два часа оторвемся на тридцать шесть. И все. Большей форы нам не добиться, они уже пустятся в погоню и начнут постепенно нас догонять. Если ты говоришь, что они в день будут наверстывать двадцать километров, значит, уже послезавтра днем они нас догонят.

– Выходит, так, – согласилась Змейка. – Зря мы это затеяли.

– Рано раскисать, – резонно заметила Дарья. – Мало ли что может случиться с отрядом в дороге. Дикие, мутанты. Если удача будет на нашей стороне – оторвемся. А нет… Ну, значит, не повезет. Ехать надо, а не шансы взвешивать!

Она пустила коней шагом, затем перевела на рысь.

– Все ваши расчеты – полная фигня, – пробурчала Варя. – Они нас догонят на первом же нашем привале.

Дарья сглотнула. Она прекрасно знала, что Варя права, но намеренно пыталась увести разговор в «лошадиную тему», чтобы не деморализовать девушек. И вот кто Варю тянул за язык? Зачем она это сказала?

– Скоростные тележки? – сразу поняла Инга.

– Конечно, – Варя пожала плечами, удобнее устроившись на сиденье тачанки. – Дураком надо быть, чтобы поступить иначе. Они пустят за нами конницу, это да, но она будет скакать, только пока не кончится лес и не поднимется ветер. Потом, когда пойдут поля и ветер окрепнет, они снимут с лошадей тележки, соберут, поднимут кайты и будут нас преследовать со скоростью двадцать-тридцать километров в час, без устали. Нам с таким темпом не справиться.

Инга понимала, что Варя права, но лучше бы девушка придержала язык. И без того боевой дух беглянок находился на крайне низкой отметке, а тут еще подобные заявления. Ситуацию следовало коренным образом поменять. Нужно было найти другие слова, пусть и не совсем правдивые, но способные приободрить девушек, дать им возможность собрать все силы в кулак.

– Прекрасно, если они так поступят, – ко всеобщему удивлению ответила Инга. – Если они пересядут на тележки, то вынуждены будут оставить коней. И мы этим сразу воспользуемся.

– Как? – не без иронии спросила Варя.

– У воздушных змеев есть целый ряд недостатков, – спокойно ответила Инга. – При встречном ветре на них двигаться неудобно, придется лавировать галсами, что снизит скорость по основному курсу. Это раз. А два, кайты на длинных стропах категорически непригодны в лесу, да и сохранившиеся линии электропередач для них будут преградой. Придется спускать воздушных змеев, сворачивать, перекатывать тележки руками, потом расчехлять кайты, снова поднимать их в воздух и двигаться дальше. Все это – потеря времени. Но главное даже не в этом. Под кайтами за нами сможет гнаться меньше людей, чем могли бы войти в полноценный кавалерийский отряд.

– Верно! – Дарья с удовольствием подхватила нить маминых умозаключений. – Тележек пять, на каждой по два человека.

– Ага, и по пулемету на каждой, – фыркнув, ответила Варя. – Ясное дело, капец нам, если не укроемся в каком-нибудь диком племени. Так что надо ехать в Москву, там, на окраинах, много диких живет.

– Ни в какую Москву мы не поедем, – заявила Инга на правах старшей. – Не хочешь ехать, мы тебя прямо тут высадим, и жди, когда подберут преследователи. Мы едем на Готланд. Все. Возражения не принимаются. Что у нас с оружием?

– Мой лук, – ответила Таня. – Два ружья, одно ближнего боя, два автомата экипажа тачанки. Остальное холодное. И пять шумовых гранат.

– Не густо, – констатировала Инга. – Но диких напугать хватит, если что.

– Мутантов тоже будем пугать? – спросила Варя с явной иронией.

– Мутанты у воды. А мы объедем город с запада, и никаких водоемов на нашем пути не будет, – уверила Инга.

– Кроме Москва-реки, – уточнила Варя.

С этим спорить было бессмысленно.

– Будем прорываться, – ответила за мать Дарья. – Не хочешь, вылезай из тележки.

– Шутишь? – Варя хмыкнула. – Я просто вношу уточнения в план. Ни оставаться, ни мешать побегу я не собираюсь. Раз решили, будем действовать до конца. Я только против навешивания нам лапши на уши. Мы не в Крепости.

– Годится, – Инга кивнула, спеша закрыть щекотливую тему.

Кони, гремя копытами по проселку, рысью несли тачанку вперед. По расчетам Инги, которая не только цепко держала в памяти общую карту Подмосковья, но и помнила некоторые места, в которых бывала с Янычаром, Москва-река должна была преградить им путь вскоре после рассвета.

Место, где недавно произошла рукопашная схватка между Таней и мутантами, миновали без происшествий, хорошо накачанные велосипедные колеса почти без усилий катились по асфальту, а кочки из проросшей травы вполне эффективно гасили легкие кованые рессоры. Луна, уже поднявшаяся довольно высоко, освещала путь, но ее свет не мог затмить искр, иногда вылетавших из-под лошадиных подков.

Не успела Инга порадоваться, что проскочили опасное место, как на фоне неба мелькнула еще более темная тень. И в следующий миг мощный удар потряс тачанку – с дерева у обочины, подобно жуткому пауку, спрыгнул мутант, причем прыжок вышел очень точным. Тварь, набрав немалую кинетическую энергию, грохнулась на дно тачанки, но, не рассчитав сумму скоростей, перекатилась до пулемета, едва не свернув его, попыталась удержаться рукой, но пальцы сжались в пустоте – мутант грохнулся на асфальт позади тележки, тут же вскочил и ринулся вдогонку.

Таня тут же выхватила стрелу, натянула лук, и уже готова была поразить цель с короткой дистанции, но тут тачанка содрогнулась от нового удара. Мутанты, один за другим, принялись прыгать с верхушек придорожных деревьев, целя в тачанку. Большинство промахивалось, они падали на асфальт рядом с колесами, позади, впереди, но двое все же достигли цели – одному удалось удержаться на дне тачанки, другой шлепнулся на круп одной из четырех лошадей. Таня опешила. Едва не вылетев из тачанки от удара, она схватилась за край сиденья, чуть не упустив лук. Зато Инга среагировала молниеносно – выхватив из Таниных ножен мачете, она одним ударом перерубила чудищу шею, а затем столкнула его за борт. Таня, восстановив равновесие, пустила стрелу в голову другому мутанту, готовому впиться в плоть лошади. Тот дернулся, соскользнул с лошади и пропал из виду под днищем тележки.