краденого, фальшивомонетчики, мошенники. В каждом трактире можно было нанять парочку, если не больше, головорезов, готовых к любой работе — хоть дом обнести, хоть кровь пустить. Здешние стражники обладали поразительной невнимательностью к происходящему и куда более серьезным доходом, чем их коллеги из других районов города. А еще тут можно было узнать практически любую информацию, нужно только было правильно слушать и правильно спрашивать. В общем, гнилое место.

За три часа блужданий по Пыльной Бельк посетил несколько кабаков, стал свидетелем одной поножовщины, правда, без смертельного исхода, но так ничего и не услышал об ограблении дома корабела. Он поговорил с парой домушников, которых хорошо знал, и, что более важно, которые хорошо знали его. Они с готовностью похвастались, что третьего дня обчистили особняк барона да Альва и вытащили оттуда гору серебра в украшениях и монетах, но ничего не знали о том, что мог вломится в дом Беппе Три Пальца. Северянин уже почти смирился с тем, что ничего он тут узнать не сможет, и тут в очередной таверне столкнулся с Рыжим Хеганом.

Рыжий не был домушником, он занимал редкую для преступников нишу — торговца информацией. Кроме того, он так же, как и Бельк, был родом с островов морского народа. С совсем другого острова, если быть точным, но на чужбине это все равно почти родственник. Может, не самый любимый. Соотечественник Белька знал почти всё почти обо всех, но по понятным причинам говорил далеко не все. Это был шанс что-то узнать и Бельк решил этот шанс использовать.

— Рыжий! — Бельк опустился на стул напротив Хегана и посмотрел ему в глаза. — Доброго ветра!

Говорил он на скафильском.

— Гладкой воды, — пробурчал тот. — Какого рожна тебе тут надо, Бельк?

Вид у него был недовольный. Он знал Белька и понимал, что тот умеет выжимать из человека то, о чем человек не хотел говорить. И не всегда деньгами.

— У тебя пропала талия, Рыжий. Что ты такое ешь?

— Тут вопрос в количестве. И в жадности после голодной юности.

— У тебя была голодная юность? Никогда бы не подумал.

— Просто ты редко это делаешь. Думаешь. Может, поэтому не всегда и получается.

— А ты стал дерзить, Рыжий. — задумчиво произнес Бельк. — Считаешь, те две оглобли за соседним столиком сильно тебе помогут?

— Не против тебя.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, мы еще можем решить вопрос деньгами.

— Только так и стоит.

Почувствовавший напряженность трактирщик материализовался перед столиком и спросил, будут ли господа есть и пить. Бельк заказал воду с медом (вина он не выносил) Хеган — пиво. Дождавшись, пока хозяин принесет заказ, мужчины молча выпили и некоторое время молчали, соблюдая ритуал деловых переговоров островов — мужчина не должен спешить и показывать свой интерес. Первым сдался Рыжий.

— Ну и что тебе надо?

— Что ты знаешь об обносе дома Беппе Три Пальца?

Хеган вполголоса, но весьма искренне выругался. Приложился к кружке и долго пил, дергая кадыком.

— Тебе это зачем, Бельк? — прошипел он, отдышавшись. — Это же игры благородных, а ты вроде отошел от дел!

— Вопросы вместо ответов, Рыжий?

— Это поможет мне прожить подольше!

— Я бы на это не ставил.

— Бельк, это, правда, совсем не мой уровень! И не твой, если уж на то пошло. Это политика, интересы благородных домов, может, даже не только фрейских. Я сам узнал случайно и, скажу честно, надеялся, что мне это никогда не пригодится. И тут появляешься ты…

— Расскажи. — Голос Белька лишился интонаций, и Рыжему сразу стало худо. Он еще немного повздыхал, посквернословил, но скорее соблюдая приличия, чем действительно возмущаясь.

— Ты ведь не отступишь, да? Тогда я хочу знать почему тебе это нужно. Этот ответ, да десяток ори40, если мои слова тебя удовлетворят.

— Большие деньги. Ты повысил цены? — Бельк приподнял брови.

— Только на эту информацию. Тебя устраивает?

— Пусть так. — Деньги были из специального фонда Мерино, поэтому Бельк не торговался. Тяжелые кругляши, блеснув в тусклом освещении таверны, легли на стол. — Ответ: Праведник интересуется.

— Проклятье! Ему-то это зачем? Простое посредничество его больше не устраивает?

— Зайди к нам в остерию как-нибудь и спроси. Я ответил?

— Да! Проклятье! Хоть из города уезжай!

— Так все плохо?

— Сам решай.

И Хеган быстро вывалил то немногое, что знал. Бельк выслушал все это с каменным лицом. И хотя в паре с Мерино он был больше мускулами, думать он тоже умел. И прекрасно сложил информацию Рыжего со словами Мерино.

— Ну тебе лично вряд ли что-то грозит. Но, если будут зачищать концы, ты можешь попасть под бритву. Тебе не нужно навестить тетку в деревне? Может, она заболела?

— Демоны! Да ты представляешь, какой это урон для моего дела?

— Больший, чем твоя смерть? Уезжай. Похоже, все закрутилось не очень красиво.

Рыжий поник головой. Он знал Белька, знал о репутации Праведника, знал, с кем тот водит дружбу. Знал и цену советам, вроде того, что дал ему Бельк. Рука его почти даже дернулась к кошелю, чтобы выложить полученные от земляка монеты обратно на стол, а губы почти сложились для произнесения благодарности, но что-то его удержало от обоих порывов. Как-никак, а деньги он заработал!..

Входная дверь таверны качнулась, спустя миг руку Белька лизнул шершавый язык. Дэниз сидел под столом и, не мигая, смотрел на своего друга. Мордаха его не выражала ничего, но Бельк все же что-то смог на ней прочесть. Он улыбнулся другу одними глазами и провел рукой по густой и мягкой шерсти. Затем перевел взгляд на Рыжего.

— За кем-то из нас пришли.

Хеган выругался и жестом подозвал своих охранников.

— Мы уйдем через заднюю дверь. Проверь! — это уже одному из телохранителей, который тут же направился к кухне проверять черный вход. Потом Бельку: — Ты справишься?

— Поглядим. Лучше без тебя, твои будут мешать, если что. Гладкой воды, Рыжий.

— Доброго ветра, Бельк.

Северянин дождался, когда его собеседник с охраной выйдет через заднюю дверь, после чего неспешно допил воду, бросил на столешницу мелкую монету (за себя и за забывшего это сделать Хегана) и поднялся.

— Ну, пойдем, поглядим, кого там принесло по наши шкуры, Дэниз.

Они ждали сразу на выходе. Нагло перегородив все свободное пространство улочки, широко расставив ноги, положа руки на пояса, самоуверенно щерясь на выход, предвкушая страх своей жертвы. Четверо. При этом улицу перекрыли грамотно, стояли не кучно. Молодцы, в общем. Одного из них Бельк узнал, даже несмотря на темноту и довольно скудное освещение фонаря над дверью таверны.

Когда на лицо северянина упал свет, знакомый бандит моментально стер с лица ухмылку. Остальные не узнали пожилого мужчины, у ног которого благовоспитанно уселся очень крупный котяра, но перемену настроения почуяли и враз посерьезнели.

— Доброго вечера, Ломаный, — сказал Бельк, делая шаг к главарю бандитов.

— И вам, значится, того же, синьор Бельк, — верзила со сломанным носом и зубами, как редкий частокол, даже попытался изобразить поклон.

— Из твоих людей ведь никто не будет делать глупых поступков, правда?

Ломаный оглядел своих подручных и отрицательно качнул головой.

— Хорошо. А как же так получилось, Ломаный, что, принимая заказ, ты не сообразил, что цель — я?

В том, что его заказали, Бельк и секунды не сомневался. Ходил он нынче по Пыльной, прямо скажем, дерзко, вопросы задавал в лоб и таким людям, которые мать за горстку монет в публичный дом отправят. Видимо, расслабился на мирных хлебах, раз так недооценил того, кого искал. И в то же время, он чувствовал, как внутри просыпается, довольно порыкивая, та звериная часть его натуры, которая спала уже много лет, лишь иногда поднимая голову в полудреме.

— Вы не подумайте, синьор Бельк, я бы не стал и браться, кабы понял, что это вы, — выдал бандит фразу. — Только как понять-то, когда говорят: человек, мол, с ручным зверем димаутрианским.

— В городе ведь тьма людей