как наконец ему повезло, но в самом начале рассказа заснул — «прямо в этом кресле и захрапел».

На следующий день Рантин не ходил в свою лавку, пробыл дома, мучимый похмельем, поедая квашеную капусту со свеклой и ни словом не упоминая о том, что вчера желал что-то рассказать. А вечером вновь куда-то ушел «с мрачными господами» и вновь вернулся очень поздно.

— А следующим утром он отправился в лавку, как обычно, и больше не возвращался. Просто как в воздухе растворился! Мне кажется, что он связался с сомнительными людьми и сомнительной сделкой, синьор Лик! Эти мрачные господа на улице, эти его рассказы об удаче — все это как-то связано! — закончила рассказывать экономка.

Мерино еще некоторое время задавал вопросы, говорил, что обязательно поможет найти «бедного синьора Рантина», и попутно пытался выудить у экономки хоть какие-то приметы визитеров менялы (почти безуспешно: синьора едва смогла описать только одного из них, да и то — рыжая борода и берет42!), после чего откланялся и покинул дом.

С этим менялой все было ясно. И хотя Мерино не очень любил делать скоропалительные выводы, но тут все выглядело предельно понятно. Меняла Чезаре Рантин, с его несуразной тягой к роскоши и подозрительными знакомствами, был платным осведомителем чьей-то разведки. Ничего удивительного в этом не было, довольно распространенная практика — шпионили все за всеми еще и в Империи, а уж после ее распада сам Единый велел за соседями приглядывать. Таких осведомителей, как синьор Рантин, в Сольфик Хуне было с десяток. Как правило, ничего особенного они своим нанимателям не сообщали, да и что они могли знать, но курочка, как известно, по зернышку клюет. Толковый аналитик, где-нибудь в Речной республике, например, мог из разрозненных сообщений о внезапном выезде из столицы командующего бригатты «Дель Норте»43 барона да Эдресса и закупке большого количества вяленого мяса и пшена сделать вывод о готовящемся походе Фрейвелинга на Скафил.

Скорее всего, обычной работой Рантина и был сбор такого рода сведений. Платили «шпионам» неплохо, — все-таки риск был серьезным, отдельные владетели просто вешали пойманного даже с минимальным набором доказательств, — так что на домик с дворянской обстановкой и экономкой ему хватало. А вот приезд эмиссаров разведки (чьей? Скафила?) он воспринял, как удачу и новый уровень доходов. Что могло понадобится эмиссарам от Рантина? Вероятно, сведения о Беппе Три пальца, и, может быть, помощь в устройстве воров, которые приехали в Сольфик Хун. Местные ведь отказывались «работать» корабела. И пропажа незадачливого менялы также объяснялась просто: за ненадобностью от него попросту избавились.

На улице Мерино подозвал к себе мальчишку, показал ему медный рам и сказал, что хочет найти одного человека, менялу, который живет «во-о-н в том доме». И хочет знать, куда он пошел утром четыре дня назад. И видел ли кто-то «мрачных господ», которых раньше на этой улице не видели.

— Найти меня можно в остерии «Старый конь» на Ольховой улице. Спросишь синьора Лика.

— Все узнаем, господин! — Мальчишка выслушал поручение Мерино, не сводя глаз с монеты, кивнул и стремглав унесся куда-то.

А Мерино, постояв немного и уже почти решив двигаться домой, неожиданно для себя решил направился в портовый район. Ему вдруг пришло в голову, что, живя у моря, он не видел его уже больше месяца. Но исполнить свое намерение ему не удалось. Пройдя всего лишь до конца квартала, он был остановлен возгласом:

— Синьор Лик!

Возле открытой двери кареты с баронскими коронами на боках стоял, опираясь на длинную трость, мужчина лет пятидесяти, одетый, несмотря на теплый день, в темно-зеленое джуббоне44 с меховым воротником, из-под которого на груди поблескивала баронская же золотая цепь. Голова мужчины была не покрыта, и легкий ветерок слегка шевелил уже начавшую седеть роскошную золотую гриву волос. За которые, он и получил сперва прозвище среди наемников, а затем и родовое имя.

— Барон да Бронзино! — воскликнул Мерино, меняя курс и направляясь к начальнику городской стражи. — Какая встреча! Осмелюсь предположить, вовсе не случайная?

— Я вас искал, синьор. — Недавнему капитану наемников, а ныне барону, политесы знати были неведомы. Его красное обветренное лицо выражало недовольство, и Мерино понял, что причиной этого недовольства является его персона.

— Вы взялись помогать коронному сыску в расследовании дела об ограблении Беппе Три Пальца, — проговорил он, когда Мерино поравнялся с его каретой. И не дожидаясь ни отрицания, ни подтверждения этого заявления, продолжил: — Прошу вас в мою карету. Я подвезу вас, а в пути мы сможем поговорить без лишних глаз и ушей.

Лик пожал плечами, поднялся в карету и сел на оббитую зеленым бархатом скамейку в карете — Бронзино, видимо, всерьез намеревался сделать темно-зеленый цвет своим родовым. Барон уселся против него, тростью постучал по крыше кареты, давая кучеру знак трогаться, и сразу взял быка за рога:

— Мне совершенно не нравится, синьор Лик, когда за моей спиной моим же делом занимаются дилетанты! — Он поднял руку, видя, что Мерино собрался возразить. — Мне прекрасно известно о вашем прошлом и вашем опыте, но это не одно и то же с тем, что требуется сейчас!

— А что сейчас требуется? — с невинным видом спросил Лик, опуская реплику барона о «не том опыте».

— Деликатность, синьор! Деликатность! Похищены очень важные документы, и неверные выводы в расследовании могут привести к войне. А мой патрон, барон да Гора, навязывает мне владельца трактира…

— Остерии, синьор да Бронзино.

— Пусть так, остерии. Но человека совершенно неподготовленного к такого рода деятельности и не имеющего специальных навыков!

— Так мне нужно было отказать барону да Гора?

Бронзино слегка смутился. Он, как и многие, был совершенно не в курсе истинной природы отношений кансильера коронного сыска герцогства и владельца остерии Мерино Лика, полагая, что молодой шеф безопасности просто умело использует подчиненных своего отца.

— Понимаю вас, синьор Лик. Таким людям не отказывают. Конечно. И я вовсе не требую от вас все бросить, нет! Лишь не лезть на рожон. А если узнаете что-нибудь — сразу сообщать мне. Поверьте, полученными вами сведениями куда с большей пользой смогут распорядиться компетентные люди.

Видимо под одним из таких людей господин барон понимал себя.

Мерино вздохнул, — разумеется, только в мыслях. Он отчетливо понимал, что может осадить начальника городской стражи, но к чему плодить врагов на ровном месте на подходе к пятому десятку лет? Конечно, барон обидится, станет мстить — по-мелкому, поскольку по-крупному ему не позволят. А к чему эти палки в колеса расследования, тем более, когда Мерино уже ухватился за ниточку?

— Конечно, господин барон. Если вы считаете, что это пойдет на пользу дела…

— Вне всякого сомнения!

— …я готов докладывать вам, скажем, раз в три дня, о том, что мне удалось узнать.

— Отлично! Я был уверен, что настоящие профессионалы сумеют найти общий язык. Так, может, вы мне сейчас как раз и расскажете о том, что вам удалось узнать?

Начальник стражи хоть и был военной косточкой, но дураком не был вовсе. Всего год назад он командовал кондотой45 наемников на северной границе герцогства, где сумел отразить вторжение скафильских рейдеров и продержаться до подхода регулярных войск. Подвиг командующего оценил лично маркиз Фрейланг, пожаловав храброму кондотьеру баронство (на том же участке границы, где он сражался), а буквально пару месяцев назад назначил начальником стражи столицы. И если для отражения скафильцев одной личной храбрости могло быть достаточно, то для начальника стражи столицы требовалось хоть немного мозгов. И они у Бронзино были. Но вот опыта ему не хватало, иначе он не стал бы столь топорно разговор с пусть и бывшим, но дознавателем, имевшим огромный опыт докладов августейшим особам.

— Практически ничего, синьор Бронзино, — начал излагать экспромт Мерино. — Есть сведения, что работали Беппе Три Пальца не местные. На это указывает полная неосведомленность пыльников. Они, конечно, не одесную Единого сидят, но и правила игры хорошо понимают. Для них бросить вызов правящему дому