— Значит, где-то здесь должна быть дыра, через которую оно забралось на чердак, — деловито заметил мальчик. — А не мог он на чердаке учуять повешенного?

— На чердаке мог, а тут нет! — возразила Яночка. — Не мог же мертвец взбираться на террасу.

— Вот и я говорю — не верю ни в каких повешенных, — подхватил Павлик. — Знаешь, мне пришло в голову...

— Потом! — ответила сестра. — Пошли отсюда, потом все обсудим. Хабр нам сказал такое, такое... А сейчас пошли, как-то не по себе тут, в темноте.

И она позвала собаку:

— Хабр, пошли! Домой! К ноге!

— Трусиха! Чего испугалась?

— Да ничего я не боюсь, только немного страшно. И вообще лучше осмотреть здесь все днем, а не в темноте. Мало ли что...

— Ты права, ничего не видно. Ладно, пошли домой, нас уже небось ищут, пора ужинать. Хабр с неохотой слез с полуразвалившегося гаража, обежал его с другой стороны, чего-то там понюхал и послушно побежал за детьми. А те даже удивились, до чего приятно, оказывается, увидеть ярко освещенное крыльцо и войти в дом. Войдя, Яночка повернулась к брату:

— Так о чем ты хотел сказать?

— Придется как следует там все осмотреть, особенно в тех местах, где Хабр рычал. А рычал он в двух местах — у железной двери и на крыше гаража. Интересно, что же он там унюхал?

Что-то нехорошее. Недоброе. Ну ладно, заберемся мы на гараж, а дальше что?

— Пока не знаю. Осмотрим решетку на окне. Может, ее и в самом деле распилили? Иначе каким образом то нехорошее забралось бы на чердак?

— Какой ты умный? — похвалила брата Яночка. Прямо почти как Хабр. Я и не подумала о решетке. Знаешь, кажется мне — самая трудная для него работа только теперь и начнется.

Наконец выдался подходящий день. У Павлика и Яночки было мало уроков, и они рано вернулись из школы, Рафал же, наоборот, предупредил, что вернется только к обеду. Бабушка прочно засела в кухне, решившись после долгих просьб всего семейства приготовить маринованные груши, а это требовало много времени. Никого из взрослых не было дома, и они просто не имели права появиться раньше обеда. Таким образом, у брата с сестрой оказалось в распоряжении, как минимум, три часа, можно приступить к операции «чердак».Еще накануне Павлик притащил целый ящик всевозможных ключей и отмычек и поставил его в коридоре. Никто и не обратил на него внимания, дом был забит всевозможными инструментами и стройматериалами для надвигавшегося ремонта. Одним ящиком больше, одним меньше — какая разница? Ящик с непонятными железками не привлек внимания взрослых. Теперь следовало из множества ключей попытаться подобрать подходящий к двери на грымзину половину чердака.

— С чего начнем? — спросил Павлик. — С ключей или сначала заберемся на гараж? В принципе мы можем сделать и то, и другое, — сказал он, взглянув на будильник. — Времени у нас хватит.

Подумав, Яночка решила:

— Начинаем с ключей, ведь может оказаться, что на чердаке обнаружим ту самую дыру и уже не надо будет лезть на гараж. Только сначала надо проверить, что делает старая, грымза, вдруг услышит, что мы полезли на чердак.

— А чего ей делать? — возразил Павлик. — Как всегда, сидит в окне. Она небось уже приросла к окну, с места не сдвинется весь день и смотрит, смотрит... А чего смотреть? Ведь на нашей улице ничего не происходит, даже машины не ездят, проедет одна за целый час и снова никого. И в самом деле, упрямая старуха, решительно отказавшаяся переехать из их дома, все дни, а может, и ночи проводила в окне своей комнаты, следя за всеми входящими и выходящими из дому злобным подозрительным взглядом слезящихся старческих глаз. Дети видели ее в окне, уходя в школу и возвращаясь из нее, выходя в сад, магазин, на прогулку. Старуха всегда неподвижно сидела на своем посту. Наверняка была там и сейчас, но на всякий случай следовало проверить.

Павлик с трудом приподнял тяжеленный ящик с ключами и кряхтя потащил его к выходу. Яночка распахнула дверь, собираясь выйти во двор и взглянуть на соседское окно, но внезапно попятилась, налетев на следующего за ней по пятам Хабра.

— Тссс! — прошипела она, прикрыв осторожно дверь.

— Что там? — спросил Павлик, оперев тяжеленный ящик о перила лестницы.

— Гляди-ка, наша грымза выползла из дому! Ну и чудеса!

Поставив ящик на ступеньку лестницы, Павлик поспешил взглянуть на эти чудеса.

— И в самом деле! Выползла из дому! Хорош бы я был, наскочив на нее с ящиком!

— Почтальон идет, — не отвечая брату, сообщила Яночка, хотя Павлик, глядя над ее головой в дверную щель, и сам прекрасно видел направляющегося к их дому почтальона в форменной фуражке, с тяжелой сумкой на плече. Приближаясь к калитке их дома, почтальон полез в сумку и вынул из нее небольшую посылку или бандероль. Распахнув калитку старая грымза сказала ему что-то и, приняв посылку, распрощалась с почтальоном. Тот кивнул головой и отправился дальше, а старуха закрыла калитку и собиралась вернуться в дом.

— А ну быстро! — скомандовал Павлик.

Яночка неслышно закрыла дверь, Павлик подхватил со ступеньки свой ящик, и оба они, предводительствуемые Хабром, в жуткой спешке кинулись вверх по лестнице, чтобы успеть подняться к чердаку до того, как старуха войдет в дом. На площадке второго этажа пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Тяжело дыша, дети прислушались. Внизу хлопнула входная дверь, значит, старуха вернулась в дом. Сейчас должна отправиться к себе и опять занять свой пост у окна. Хотя... Может, она там только поджидает почтальона и сейчас ей незачем торчать в окне?

— Знаешь что, — зловещим шепотом поделился Павлик с сестрой своими подозрениями, — она явно поджидает почтальона, чтобы перехватить его. По-моему, она способна и наши письма перехватывать. Ты как думаешь?

— Так ведь почтальон дал ей не письмо, а какую-то посылку, — возразила сестра. — Но ты прав, мне тоже кажется, что такая способна на все, уж больно она подозрительная. Надо будет предупредить бабушку, пусть тоже поджидает почтальона.

— Бабушка не сможет, ее окна выходят на другую сторону дома, — резонно заметил мальчик. Яночка наморщила лоб. Брат, конечно, прав, но не может быть, чтобы не нашлось выхода из этого сложного положения. И Яночка нашла выход.

— Выдрессируем Хабра! Он такой умный, все поймет! Приучим его сторожить у, калитки, а потом, как только появится почтальон, сообщать о нем бабушке.

— Клево! — обрадовался Павлик. — И бабушку выдрессируем, она тоже понятливая. Ну, как там?

Думаешь, можем подниматься на чердак? А вдруг ведьма услышит нас?

— А ты потихоньку иди, зачем так дребезжать ключами, аж в Аргентине слышно!

— Попробовала бы сама тащить эту тяжесть!

Тихо, на цыпочках, дети поднялись к двери, ведущей на грымзину половину чердака. Яночка подозвала Хабра и приказала ему: