Сходство между религиозным фанатизмом тамплиеров и мусульман поистине весьма примечательно. Из сочинений арабских историков известно, что в мусульманском лагере были также под запретом пустословие и легкомысленное поведение, воины были обязаны пять раз совершать намаз, а между битвами пребывать в молитвенном погружении и изучать Коран.

Тамплиеры именовали себя «мстителями Иисуса Христа», а также «слугами и орудиями в руках Божиих для наказания неверных». Папа римский и отцы церкви считали их избранниками Божьими, призванными стереть с лица земли всех неверных. Во укрепление духа вооруженной паствы и ради пополнения рядов воинства святые отцы уверяли, что в награду за лишения и столь опасный труд в загробной жизни благочестивых рыцарей ожидает райское блаженство[48].

«Сражаясь за Христа, – говорит святой Бернард в своем послании тамплиерам, – стяжаете Царство Небесное. Так идите же вперед, о солдаты, не теряйте веры, но, укрепив дух, повергайте врагов Креста Христова и твердо верьте, что ни в жизни, ни в смерти не отделитесь от любви Божией. Повторяйте про себя в минуты опасности: будем ли мы жить или умрем – мы всегда с Господом. Отрадно возвращаться с поля боя победителем, столь же отрадно принять мученическую смерть в бою! Радуйся, доблестный победитель, – ты жив, а значит, тебе предстоит еще послужить Господу и стяжать славу, но только когда умрешь, ты сможешь прильнуть к Господу. Блаженны мирно почившие в Господе, но поистине счастливы те, кто сражаются и умирают за Христа! Смерть святых воинов в глазах Бога драгоценна…»

То же говорит и пророк Магомет: «Меч – ключ от рая и ада. Капля крови, пролитая во имя Всевышнего, ночь, проведенная с оружием в руках, – дороже двух месяцев поста и молитвы. Всякому, кто падет в бою, в Судный день будут прощены все грехи. Раны его будут блистать, как киноварь, источать благоухание и мускус, а утраченные конечности заменят крылья ангелов и херувимов».

Праведный халиф Абу-Бакр, последователь и сподвижник Магомета, так писал, обращаясь к арабским племенам: «Во имя милостивого Аллаха… всех уверовавших в единого Бога извещаю, что я намерен отправить истинно верующих в Сирию, чтобы освободить ее от рук неверных. Знайте, что эта война за веру, и послушание сие угодно Аллаху. Помните, что вы всегда на виду у Бога: и на пороге смерти, и в ожидании Страшного суда, и в надежде на рай. Сражаясь за Всевышнего, оправдайте гордое звание воина и мужчины и не поворачивайтесь спиной к опасности».

Возвышенные послания святого Бернарда вдохновляли тамплиеров на ратные подвиги: «Оказавшись в пекле сражения, рыцарь отбрасывает прежнюю свою кротость, словно бы говоря: „Не ненавижу ли я тех, кто ненавидит Тебя, Господи; не мерзки ли мне враги Твои?“ Мужи сии немедля яростно бросаются на врага, будто на стадо овец. Насколько бы враг ни превосходил их числом, они никогда не относятся к нему как к войску жестоких варваров или к страшной орде. Не полагаются они и на свою собственную силу, но верят, что Господь дарует им победу. Помнят они слова Маккавеев: „Легко и многим попасть в руки немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти или немногими; ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила“. Бесчисленное количество раз видели они, как один человек преследовал тысячу, и двое обращали десять тысяч в бегство.

Так, чудесным и небывалым образом, представляются они кротче агнцев, но в то же время яростней львов. Не знаю, было ли бы уместнее называть их монахами или солдатами, но только, пожалуй, лучше было бы признать их и тем и другим. Воистину, нет у них недостатка ни в монашеской мягкости, ни в воинской мощи. Что скажем мы об этом, кроме того, что сие было соделано Господом и чудно в глазах наших».

Кардинал Жак де Витри, епископ Акры, нередко сопровождавший рыцарей-тамплиеров в их военных походах, так описывает религиозно-военный энтузиазм братьев ордена: «Когда звучит призыв к оружию, они никогда не спрашивают о численности врагов, но лишь о том, где те находятся. Львы в битве, кроткие агнцы в монастыре; свирепые воины на поле брани, отшельники и монахи в обители. К врагам Христовым они беспощадны, но с христианами добры и почтительны. В битве они идут под знаменем, разделенным на две половины – черный верх и белый низ[49], в знак того, что они справедливы и милостивы к христианам и страшны и ужасны для врагов. Сами братья называют это знамя Босеан[50].

Среди многочисленных примеров проявления религиозного фанатизма мусульманских воинов наиболее примечательна притча – эпизод из истории исламских завоеваний, изложенный Абу Мухаммадом Абдуллахом Аль-Вакиди, кади Багдада: «Мне кажется, – сказал храбрый сарацинский воин в пылу битвы против христиан под стенами Эмесы, – я вижу черноглазых дев, глядящих на меня, одна из которых такова, что, появись она в этом мире, все бы умерли от любви к ней. И я видел в руке ее платок из зеленого шелка и кубок из драгоценного камня, и она манит меня, и зовет: „Приди же, ибо я люблю тебя“. С этими словами он бросился на неверных, сея страх, где бы он ни появлялся, пока наконец не был сражен копьем. И сказал умирающий арабский воин, обняв в последний раз свою сестру и мать: „Непреходящие удовольствия этого мира побудили меня отдать свою жизнь во имя веры; я ищу благоволения Всевышнего и Пророка его, и слышал я от одного из спутников пророка, что души мучеников будут помещены в тела зеленых птиц, которые вкушают плоды и пьют из райского источника. Прощайте; мы встретимся снова среди садов и фонтанов, которые Аллах уготовил избранным“»[51].

Магистр Храма Бертран де Бланшфор был освобожден из плена по просьбе Мануила I Комнина, императора Константинополя[52]. После возвращения он написал несколько писем Людовику VII, королю Франции, в которых рассказал о положении дел в Святой земле, об увеличении силы и дерзости неверных, о разорении и запустении, вызванном страшным землетрясением, в результате которого были разрушены замки, дома и крепостные стены городов.