– Да не знаю я их языка, – устало сказал алхимик. Он, похоже, уже не первый раз пытался оправдаться. – С теми гоблинами, с которыми мы встречались, мы почти не общались, но они хоть несколько слов из нашего языка знали, а эти какие-то другие, совсем дикие. Вон, пусть Эрик попробует. Ты, Эрик, молодой, соображаешь хорошо, может, сможешь понять?

Муганген повернулся куда-то и закричал:

– Эй, Туус! Иди сюда, расскажи еще раз, чего тебе надо.

Я аж голову в плечи вжал от испуга:

– Ты чего орешь? А если услышит кто?

– Так я и хочу, чтоб Туус услышал. А если ты про рептов, то не бойся. Эти гоблины не дураки, они по округе разведчиков разослали, если где близко появятся ящеромордые, предупредят.

Пока мы препирались, откуда-то появился и сам Туус, причем заметить его мне удалось всего в нескольких шагах – этот гоблин явно умел оставаться незаметным. Предводитель гоблинов мне понравился. Несмотря на малый рост, он не казался хрупким – жилистый, подвижный и явно очень ловкий, он мог стать серьезным противником для любого разумного.

Поняв, что от него хотят, гоблин принялся что-то объяснять, помогая себе жестами и вставляя те слова на эльфийском, которые он успел выучить за день. Я несколько минут пытался разгадать эту пантомиму, но безрезультатно. Возможно, из-за того, что даже жесты были непривычными, а может, Туус просто плохо умел объяснять…

– Иштрилл, может, ты что-нибудь понимаешь? – недоуменно посмотрел я на супругу. Девушка выглядела не менее обескураженной.

– Не понимаю. На горы машет, наверно, туда хочет идти. Или, наоборот, думает, что мы к горам возвращаемся. Может, он знает, что орки в горах живут, и теперь говорит, что нам по пути? Интересно, а зачем ему горы?

Понаблюдав за разорявшимся гоблином еще пару минут, я с чувством выругался на языке королевства, которое считал своей родиной. Вот и как теперь с ними объясняться? А гоблин, услышав ругательство, на секунду замер и обрадованно подскочил на месте.

– Дерьмо! Дерьмо! – радостно повторял он за мной.

– Ты что, говоришь на артанском?! – поразился я. И было чему удивляться. В Артании гоблинов не водилось, этот народ вообще считался мифическим, как, впрочем, и орки. А, например, о рептах даже легенд не было, видимо потому, что после встречи с ними путешественники обычно не возвращались. Откуда гоблин мог знать человеческий язык, было совершенно не ясно.

– Говорить! Плохо говорить, но говорить! А ты говорить хорошо. Ты людь? Не горный людь, а людь?

Я сообразил, что он интересуется, человек я или орк. После того как я подтвердил свою принадлежность к роду человеческому, Туус обрадовался еще больше!

– Ты горный люди ходить с род Туус. Ящер нападать – защищать. А Туус показать, как к люди идти. Хотеть? И род Туус дары тебе дать! – Выражение лица у гоблина было такое, будто он предлагает принцессу и полцарства в придачу взамен на незначительную услугу. Впрочем, если нам по пути, то почему бы и не проводить племя? Вот только зачем им понадобилось к людям? Этот вопрос я и задал:

– А ты знаешь дорогу в Артанию? И зачем ты ведешь туда свой род?

– Я Туус, я ходить менять люди. Шкуры зверь, трава, много. Прошлое. Много ходить, день, два, много-много. Теперь ящеры прийти. Ящеры убивать род, я идти к людям с род, чтобы род жить. Туус знать дорога через большой камень, чтоб люди идти. Люди большой поле жить, большой лес, род не мешать.

Понимать гоблина было по-прежнему непросто, но теперь, когда мы говорили на одном языке, я все же сообразил, что он хочет. Гоблину, похоже, доводилось встречаться с людьми раньше – он считал себя торговцем и несколько раз ходил на территорию Артании, продавать добытое племенем. Точнее, не продавать, а обменивать на то, что считалось в племени полезным. Я сначала никак не мог сообразить, как ему удавалось проделывать такой огромный путь, да и зачем, если гораздо ближе живут вполне миролюбивые орки, готовые к обмену.

Оказалось, все не так просто. Контакты с другими расами у гоблинов строго регламентированы – те рода, у которых есть такая возможность, строго соблюдают монополию. Если в торговлю пытаются влезть посторонние, это может стать причиной войны. Вся торговля должна проходить только через тех, кто первым ее наладил, а, значит, те, кому не повезло, вынуждены сильно переплачивать. Роду Тууса повезло – у них доступа к оркам не было, зато им известен секретный проход в горах, позволяющий переходить на другую сторону горной гряды. Оказывается, род Тууса уже несколько поколений периодически отправляет торговые «караваны» к людям. Не слишком часто, самому Туусу, чей отец тоже был торговцем, за всю жизнь довелось побывать в Артании всего раз. И вот, после того, как пришли репты, племя Тууса снялось с места в надежде спастись на чужбине.

Гоблины решили, что люди не будут очень против, если на их территории поселится одно маленькое племя. А если и будут, то ничего страшного. Гоблины ведь могут людям и не сообщать, что они поселятся рядом. Страна у людей большая, лесов много, даже болота, возможно, найдутся. Сам Туус на болотах у людей не был, но не может же быть, чтобы в такой большой стране не нашлось ни одного болота? Гоблинам много не нужно, а люди их, может, и не заметят. Гоблины прячутся хорошо, это только репты их хорошо находят, потому что смотрят «неправильно», как выразился гоблин.

Разочаровывать словоохотливого, но косноязычного коротышку было неловко, но я решил, что лучше это сделать сейчас. И начал втолковывать Туусу, что в Артании сейчас тоже война, что эльфы напали на людей, и что собственно лесов в стране больше нет – теперь они принадлежат эльфам. Про людей не знаю, а эльфы на своей территории точно не потерпят никого постороннего. Гоблин меня внимательно выслушал и задал только один вопрос:

– Эти эльфы – они как люди или как ящеры?

– Как люди, – после короткой паузы ответил я.

– Люди жить можно. Ящеры – нет, – лаконично подытожил гоблин. Однако зерно сомнения я в его душу своей лекцией все же заронил. Туус посерьезнел и куда-то засобирался. Как выяснилось немного позже – советоваться с женщинами племени.

Вообще, за несколько последующих дней путешествия мне немного удалось разобраться в социальном устройстве гоблинского общества. Устроено оно оказалось донельзя рационально. Постоянного главы у рода не было. В любой момент гоблины слушали того, кто лучше всех разбирается в проблеме, которая стоит перед племенем. Нужно заняться заготовлением припасов на зиму – вождем является лучший охотник. Возник конфликт с соседним родом – вождем является лучший воин. Сейчас все решения принимал Туус, потому что ему уже доводилось путешествовать в дальние края, а остальным – нет. Но власть вождя, даже в это короткое время, не является абсолютной. Прежде всего, решение о том, какая задача считается первоочередной, принимают женщины племени. И они же выбирают того, кто будет очередным вождем. Притом, если женщинам покажется, что тот, кто взял на себя роль вождя, с ней не справляется, они выбирают нового. Да и все, что не связано непосредственно с решением задачи, тоже решают дамы. Этакая экзотическая версия матриархата. Например, обратиться за помощью к нам после битвы решили именно женщины, и очередность лечения раненых определяли они же. Не думаю, что такая система работоспособна в хоть сколько-нибудь крупных популяциях, но для рода, в котором всего пара сотен разумных, она, как выяснилось, вполне хороша.