Бардин махнул рукой.

– Это длинная история, господин полковник! – сказал он. – Вы еще успеете ее сто раз выслушать. Сейчас самое главное – арестовать организатора убийства, не так ли?

– И вы знаете, где его найти?

– Не совсем. Зато он отлично знает, где меня найти. Вельяминов помог ему легализоваться в Москве, оформлял для этого человека документы – паспорт, прописку… Они были тесно связаны одно время. Его фамилия Забелин.

– Но, насколько мне известно, документы этого человека до последнего момента лежали в сейфе у Вельяминова. Что, не сошлись в цене за услугу? – поинтересовался Гуров.

– Боюсь, тут все гораздо серьезнее, – повесив голову, ответил Бардин. – Но, может быть, мы поговорим обо всем этом несколько позже? Мне в самом деле требуется медицинская помощь. Думаю, через час я буду в форме.

Гуров внимательно посмотрел на Бардина. Тот и в самом деле выглядел неважно.

– Согласен, – сказал Гуров. – Но должен вас предупредить, что, если через полтора часа вы не явитесь ко мне в главк на беседу, я буду вынужден обратиться в прокуратуру за соответствующими полномочиями на ваше задержание и обыск. Дело слишком серьезное.

– Я все прекрасно понимаю, – твердо сказал Бардин.

– Налей там себе чего-нибудь! – густым баритоном распорядился Виктор Петрович Величко, растирая махровым полотенцем раскрасневшуюся после сауны лысину. – Наливай и садись! И не делай такое похоронное лицо, будто немцы уже к Москве подходят. У нас с тобой броня, понимаешь, крепка!.. И танки наши, понимаешь, быстры…

С удовлетворенной миной он плюхнулся на диван и отбросил в сторону полотенце. Из-под купального халата выглянули две могучие волосатые коленки. Как бы в компенсацию за отсутствие волос на голове природа щедро оделила Величко растительным покровом на всех остальных частях тела. По этой причине кое-кто кликал его за глаза обезьяной. Величко об этом знал, но нисколько не обижался. Как-никак обезьяны состояли с человечеством в кровном родстве – об этом и Сергиенко сто раз рассказывал. А кому, как не ему, верить? Все-таки бывший учитель зоологии и рассказывает, несмотря на протокольную рожу, интересно – Величко любил его слушать. Ликвидировал, так сказать, пробелы в общем образовании.

Сергиенко деликатно наклонил голову, как бы полностью соглашаясь с мнением босса, а потом бесшумно сел в кресло напротив Величко. Рядом, только протяни руку, стоял стол с напитками и фруктами, но Сергиенко не спешил воспользоваться любезным предложением и дегустировать ничего не стал. Он чопорно положил руки на колени и взглянул прямо в глаза шефу.

– Это все так, Виктор Петрович, но все-таки похвалиться пока нечем. Был сегодня у нашего друга – с приставом, все как полагается – но, к сожалению, господин Давыдов продолжает упорствовать в своих заблуждениях. Нас практически не пустили даже в приемную. Не говоря уже о доступе к документации и прочем… Давыдов подал на апелляцию. Разговаривал с нами резко, как бы с позиции силы. Разумеется, это всего лишь агония, но… – Взгляд Сергиенко сделался озабоченным. – Может быть, имеет смысл поговорить с Давыдовым, так сказать, неофициальным порядком?

– Припугнуть, ты хочешь сказать? – добродушно проворчал Величко. – Нет, брат, это ни к чему. Это нам теперь не к лицу, брат. У нас с тобой не какая-нибудь теневая экономика. Мы из тени давно вышли, цивилизованные методы осваиваем. А ты говоришь, припугнуть! Вот так у вас, у интеллигентов, и получается – слова говорите красивые, а чуть что – припугнуть! Зачем пугать, когда все козыри и так у нас на руках. Немного терпения – и этот плод сам свалится нам в руки.

– Вы же сами говорили, Виктор Петрович, что желательно побыстрее, – с некоторым раздражением произнес Сергиенко.

– Побыстрее, – соглашаясь, кивнул Величко. – Но без суеты. У меня, сам знаешь, пока не все так гладко, как хотелось бы. И в прокуратуре кое-что лежит, и налоговики кое-что в загашнике держат. Ослабь я сейчас свои позиции – и может получиться ерунда. Сам знаешь, как это бывает в жизни – пока ты на коне, все с тобой хотят дружить, а как упал, так и все друзья разбежались. Да вот хоть тебя взять. Сейчас ты мне в рот заглядываешь, а случись что – первый с корабля побежишь, как крыса… Ну, ладно-ладно, интеллигент, не обижайся, шучу! Куда тебе бежать? Разве что назад в школу, второгодникам про макак рассказывать…

Сергиенко, видимо, не хотелось назад в школу. Он поморщился и прежним, почти без интонаций голосом повторил:

– Вы сами, Виктор Петрович, настаивали, чтобы мы действовали агрессивнее. Однако простые методы не сработали. Давыдов настроен на длительную борьбу. У меня даже возникает мысль, что мы его недооценили и где-то за пазухой он приберег тайное оружие.

– Чепуха! – отмахнулся Величко. – Нет у него никакого оружия. Поломается для виду, конечно. Руку даю на отсечение – до конца недели ты уже будешь обживать его кабинет. Сделаем тебя коммерческим директором… Компьютеры, конечно, к черту! На хрена нам самопальные технологии, когда за кордоном все можно получить в готовом виде? У нас полстраны до сих пор не знает, с чем эти компьютеры едят… Мы с тобой подумаем над тем, как рынок видеопродукции осваивать…

– Простите, Виктор Петрович, – настойчиво перебил его Сергиенко. – Должен ли я понимать, что вы советуете пока подождать и не форсировать события?

Величко посмотрел на него, прищурив плутоватый глаз, почесал волосатую грудь.

– До конца недели ждем, – махнул он наконец рукой. – А там решим, что делать.

Лицо бывшего учителя осталось бесстрастным, но чувствовалось, что он разочарован. Однако Сергиенко знал, что спорить с боссом бесполезно. Тот был убежден, что Давыдов уже повержен и его агония больше трех-четырех дней не продлится. По этому поводу у Сергиенко имелось собственное мнение, но, поскольку оно основывалось лишь на догадках и ощущениях, отстаивать его не имело смысла. Давыдов показался ему сегодня каким-то чересчур уверенным. Это настораживало. Еще два дня назад никакой уверенности в этом человеке не чувствовалось. Заручился чьей-то поддержкой? Но у них нет об этом никакой информации. Блефует?

«В конце концов, решения здесь принимает он, – подумал Сергиенко, глядя на лысину своего шефа. – Подождем до конца недели».

– Завтра договорим, – решил Величко. – Поезжай домой, а то заблудишься еще в своем Бибиреве. Темнеет уже.

Сергиенко улыбнулся в ответ на шутку босса, но задерживаться и в самом деле больше не стал. Ему еще до дома добираться предстояло не менее получаса.

Мысль о будущем директорстве грела его душу. В былые времена о такой перспективе можно было только мечтать, и то в пределах своей компетенции. В том смысле, что хоть узлом завяжись, а выше должности завуча ему было не прыгнуть. А от слова «коммерческий» ощутимо попахивало лесоповалом. Слава богу, теперь все изменилось, и упорный человек может обеспечить свое будущее. Правда, многие старые знакомые отвернулись от Сергиенко, когда он устроился на службу к Величко, но Леонида Юрьевича это не огорчало – старые знакомства теперь только мешали работать на перспективу. А у этих чистоплюев никакого будущего не было. Они по-прежнему считали гроши и ждали нищенской получки. А Леонид Юрьевич уже отвык так жить. С тех пор как Величко стал доверять ему серьезные дела, финансовое положение Сергиенко значительно поправилось. Он мог позволить себе солидный автомобиль, приличный костюм, ужин в хорошем ресторане и многое другое.