В процедуре инструментальной и безынструментальной детекции лжи процесс адаптации проявляется как привыкание к самой процедуре проведения тестирования, к задаваемым вопросам, несущим информацию о расследуемом событии. В развитии этого явления прослеживаются два этапа.

Отличительной чертой первого этапа адаптации является резкое усиление физиологических реакций организма при почти полной мобилизации всех его функциональных резервов. Оно возникает тогда, когда подозреваемому неожиданно предъявляется информация, которой, он абсолютно уверен, верификаторы не располагают. В этом случае реакции на значимый вопрос, как правило, увеличиваются и проявляются во всех системах человеческого организма, а главное – в речи и признаках вегетативной нервной системы.

На втором этапе процесса адаптации наблюдается снижение уровня реакций почти до полного их исчезновения. Продолжительность как первого, так и второго этапов определяется типом нервной системы обследуемого, его характерологическими и личностными характеристиками, функциональным состоянием, жизненным и криминальным опытом и значимостью для него возможных негативных последствий проводимой проверки.

С одной стороны, процессы адаптации являются очень важным фактором, позволяющим человеку выживать в экстремальных условиях. При проведении опросной беседы адаптацию можно рассматривать как защитный процесс от воздействия на тестируемого негативных социальных последствий в случае его уличения. С другой стороны, в процессе исследования это нежелательное явление, снижающее точность выводов, а иногда делающее их фактически невозможными. Основная задача верификатора – не позволить опрашиваемому лицу адаптироваться к процедуре проведения исследования и поддерживать его на нормальном пороге реагирования на стимулы.

Вероятность неблагоприятного исхода – это еще один фактор, влияющий на величину эмоционального напряжения, при получении опрашиваемым лицом информации, несущей для него негативные последствия. Чем больше вероятность прогноза в положительном исходе в сложившейся ситуации, тем меньше эмоциональное напряжение и тем проще происходит адаптация к вопросам и процедуре тестирования. Об этом также необходимо помнить во время проведения опросной беседы и особенно важно его учитывать при работе с людьми, обладающими сильной, стабильной нервной системой, а также с психопатологическими личностями.

Иначе говоря, при правильно построенной процедуре проведения опросной беседы у непричастного человека на первом этапе резко включаются все физиологические механизмы и системы, организм готов к сопротивлению и неизвестности. При понимании, что опрашиваемому лицу ничего не грозит, человек расслабляется и организм начинает функционировать в обычном режиме.

Для причастного характерна иная реакция. При неподготовленной лжи или при неправильно выбранной стратегии поведения лжец на протяжении всей проверки напряжен и полностью контролирует себя.

Если причастный попытался подготовиться, придумал легенду или получил информацию где-то со стороны о моделях противодействия, то при правильно построенной беседе на первом этапе демонстрируется дружелюбие и спокойствие, а к концу проверки физиологическое напряжение возрастает.

Итак, наличие точки ориентировочного замирания при ответе на проверочные вопросы может являться достаточно верным признаком обмана, она свидетельствует о том, что человек редактирует информацию для ответа. Это не всегда ложь, но это всегда показатель редактирования ответа. Верификатору нужно понять, по какой причине информация редактируется.

Организм – это единое целое, следовательно, тело и сознание – части одной системы. Воздействуя на одно, мы можем увидеть другое и сделать из этого соответствующие выводы.

Признаки вегетативной нервной системы (ВНС) всегда были очень информативными.

Психофизиологические наблюдения – наиболее древние и архаичные. Когда девушка покраснела от смущения перед юношей, а юноша, понаблюдав, связал эти изменения с собой как со стимулом, вызвавшим их, с тех пор и появились психофизиологические исследования. С этого момента о психологических состояниях и эмоциях стали судить по физиологическим изменениям. Может, именно этот момент и стал отправной точкой, от которой начинает свой отчет безынструментальная детекция лжи.

Данное явление и легло в основу психофизиологии. О психологическом состоянии одного человека всегда судили по какому-либо физиологическому изменению, например по покраснению или побледнению, и считалось, что физиологическое изменение – более верное доказательство правды, нежели любые другие слова.

Более того, это явление легло в основу первых примитивных полиграфов или первых примитивных детекций лжи. Так, в Китае, например, обвиняемому в преступлении давали в рот пригоршню сухой рисовой муки, если эта мука была влажной и испытуемый мог выплюнуть весь рис, его признавали невиновным. В Англии применялась несколько иная процедура, однако она была очень похожей. Если обвиняемый, опрашиваемое лицо, мог легко разжевать и проглотить кусок сухого черствого хлеба, его признавали правым. Подобные испытания на этих же психофизиологических феноменах были в России, в Древней Руси, например так называемое испытание водой, испытание огнем. Все эти способы проверки на невиновность основывались на том факте, что при стрессе активизируется определенная часть нервной системы, о которой поговорим позже, и в результате этого уменьшается, замедляется слюноотделение.

Конечно же, нужно понимать, что эти методы детекции лжи были далеки от совершенствования, потому что в их основе лежало представление о том, что причастный должен испытывать тревогу, от которой у него пересохнет во рту, уменьшится слюнной секрет и поэтому ему будет трудно прожевать или выплюнуть что-либо. Но, к сожалению, в этом факте игнорировалось, что и невиновный, то есть непричастный, особенно если это тревожно-мнительный человек, мог быть напуган, у него тоже от этого могло пересохнуть во рту, поэтому точность таких детекций лжи была достаточно слабой.

Одним из первых, кто занимался наблюдениями над телесными изменениями как признаками психологического, связью психологического (психии души) с физиологическим, был древнеримский врач Гален. Одно из первых представлений о том, что тело и сознание – части единой системы, было связано с таким интересным случаем. К знаменитому римскому врачу обратилась женщина, которая жаловалась на ряд физических симптомов, у нее были эмоциональные нарушения, и в какой-то момент, осматривая данную женщину, разговаривая с ней, Гален упомянул, что видел в театре молодого танцора Пилада. В этот момент Гален отметил, держа руку на пульсе пациентки, что пульс у нее резко участился, уже тогда было понятно, что учащенное сердцебиение говорит о каком-то душевном смятении. При дальнейшем обследовании Гален стал иногда произносить имена различных других людей, молодых танцоров, однако пульс женщины изменялся только лишь тогда, когда она слышала имя Пилада. В общем, Гален поставил окончательный диагноз о том, что больная страдает от несчастной любви, а эта болезнь, как мы с вами знаем, остается неизлечимой и по сей день.