Высокие деревья скрывали солнце. На березе сидела огромнаяворона и каркала злобно им вслед. Предводитель остановился, повертел головой ипочесал в затылке, глядя в свои бумаги. Потом поглядел на небо, и Лолепоказалось, что сейчас он полезет на березу, чтобы узнать дорогу, как в лесу.Но мужичок подумал немного, потом юркнул в проход между могилами. Всенеуверенно потянулись за ним. Римма Васильевна подвернула ногу и чертыхнулась,за что получила злобный взгляд от кого-то из родственников Алены.

Наконец дошли до свежевырытой могилы. Рядом не было места,чтобы всем разместиться, поэтому провожающие разбрелись кто куда. Пока мужичокрешал с могильщиками организационные вопросы, Лола отошла за разросшиеся кустысирени и от скуки достала сигареты. Оказалось, что место занято —там уже курилахуденькая девчонка с заплаканными глазами.

— Ты в салоне работаешь? — спросила Лола. — Этос тобой я по телефону говорила?

— Ну да, я Дина, — представилась девчонка, даваяЛоле прикурить от своей сигареты, — а ты Алене подруга? Школьная что ли?

— Ну… в некотором роде… — замялась Лола, — датеперь уже не важно.

— Это точно, — Дина смахнула новую слезу, —жалко Алену.

Лола согласно вздохнула.

— Чего разнюнились? — спросила высокая яркаябрюнетка, оттирая Лолу от удобного места за кустами. — Все там будем…Хотелось бы правда, чтобы не так скоро.

— Это какая же сволочь такое над нейсотворила? —безнадежно спросила Дина.

— Про то не знаю, а другую сволочь, что над нейизмывалась, уже арестовали, —усмехнулась брюнетка. — Сержик-то ужесидит…

— Да что ты, Ритка! — ахнула Дина. — Это неты ли поспособствовала?

— Да какое мое дело? — отмахнулась брюнетка. —Тамвперед меня успели… в очередь выстроились.

Алена-то с Сержем в понедельник вечером поругалась.

— Точно, — вставила Лола, — я знаю. Он еебросил.

— Вот-вот, — согласилась Рита, — а тамсоседки такие — сквозь стены видят. Я в соседнем доме живу, так по двору сразуразнесли, что в понедельник Сержик выскочил из ее квартиры с чемоданом, дверьюхлопнул так, что чуть дом не рухнул. Одна боевая бабуся ему замечание сделала,так он ее послал подальше. Ну, а когда милиция заявилась на квартиру к Алене,бабка все и выложила — про скандал, про Сереженькино хамство, его и прихватилидо выяснения. Вроде у него на вторник вечером алиби нету.

— Кошмар какой! — вздохнула Дина. — Нупоругались, решил он ее бросить, но убивать-то зачем? Как-то не верится…

Лола тут же подумала, что она права, что неизвестный Серж,конечно, мерзавец, но он Алену точно не убивал, ее убил тот тип, с которым онаво вторник познакомилась. Но мучиться совестью из-за Сержа она не станет —пускай сам выпутывается, поделом ему, если бы не бросил Алену, она не пошла бызнакомиться с первым попавшимся мужиком.

Шум и треск сучьев объявили о приходе Риммы Васильевны.

— Я не для того салон на день закрыла и убытки терплю,чтобы вы тут на природе воздухом дышали! — рявкнула она. — А ну,быстро к могиле! И морды соответствующие сделайте!

Дина прыгнула, как испуганный заяц, Рита зырк-нула нахозяйку сердито, но ничего не сказала и пошла не спеша. Лола же втиснуласьпоглубже в Кусты и затихла. Оставшись одна, Римма Васильевна торопливо покурилаи ушла, оглянувшись по сторонам и едва не попав окурком Лоле в глаз.

Стало тихо, даже ворона куда-то улетела. Лола сняла со щекипаутину и загляделась на божью коровку, которая ползла по листу по своим неотложнымделам. Все ограды на могилах заросли вьюнком, еще немного, и появятся на нембело-розовые «граммо-фончики». Пока что все вокруг дышало унылым покоем, ветерстих, и солнце ушло за тучку.

Лола постояла еще немного, очень не хотелось идти к остальным.За березой буйно разрослись кусты шиповника, цветов на них еще не было. Лолапоглядела туда, и ей показалось, что кусты шевельнулись, как будто кто-топовернулся там, внутри.

Лола замерла, но тут же отбросила страхи — скорее всего, тамптица свила гнездо. Но ветки дрожали так, как будто в кустах пряталось что-тобольшое.. Собака? Лола забеспокоилась, большая бездомная собака может бытьочень опасна. Первой мыслью было бежать, но интуиция посоветовала необнаруживать себя раньше времени. В кустах зашумело, послышался треск,негромкое ругательство, и на дорожку вылез небольшой человечек в пятнистойкамуфляжной куртке и такой же кепочке. Лола прижала руки к колотившемуся сердцуи чуть не рассмеялась. Просто какой-то местный бомж решил соснуть в укромном местев кустиках, ему до Лолы и дела нету — если увидит, то попросит денег наопохмелку. Люди рядом, чего она испугалась? Однако следовало пока затаиться —очень не хотелось вступать с бомжом в беседу.

Он, между тем, аккуратно снял куртку и кепочку, причем огорченнопокачал головой, увидев, что колючие кусты порвали куртку на спине, убрал всеэто в сумку, потом тщательно пригладил редеющие волосы и повесил сумку наплечо. Лола отметила, что выглядит он теперь весьма прилично — аккуратныйсеренький свитерок, джинсы, хоть и недорогие, но чистые, кроссовки. И вообщевесь он был чистый и вел себя не как бомж — не чихал, не сморкался в траву, непочесывался, как больная обезьяна. Перед тем, как уйти, мужчина внимательноогляделся, и Лола затаилась в своем укрытии, потому что увидела его глаза —быстрые, рысьи, они никак не могли принадлежать какому-нибудь маргиналу. Когдаон проходил мимо, Лола уловила вибрирующий звук. Мужчина достал из карманамобильный телефон и вполголоса сказал в трубку:

— Я ее потерял.

Потом послушал ответ, помрачнел на глазах и ушел в сторону,так чтобы его не заметили люди из группы провожающих в последний путь АленуМилованову.

Лола вылезла из кустов и пожала плечами — чего только неувидишь на кладбище! Что, интересно, этот тип потерял там, в кустах шиповника?Лопату что ли? Или могилу любимой бабушки?

Леня оставил машину перед входом на кладбище и прошел вширокие ворота. Посетители неторопливо брели по центральной аллее. Среди нихстремительно проносились жители расположенного за кладбищем квартала, которыетаким способом срезали дорогу к дому. От тех, кто пришел навестить могилыродственников, их отличала деловитость и большая скорость передвижения.

Маркиз дошел до церкви, выкрашенной в нарядный голубоватыйцвет, и огляделся. Мимо ехал на грузовом мотороллере мрачный мужик стрехдневной щетиной на щеках и выражением, извечного недоброжелательства налице.

— Эй, друг! — окликнул его Леня.

— Кому и свинья друг, — отозвался тот.

— Я спросить хотел — где тут Тверская дорожка?

— На мне что — табличка висит? — хмуро проговорилмужик, но тем не менее заглушил мотор мотороллера.

— Какая табличка? — растерялся Леня.