– По крайней мере, один раз ты влюблялась, – напомнил ей Денис. – Помнишь ту драматическую сцену на берегу ручья, когда ты призналась мне в страстной и самозабвенной любви.

– Один-единственный раз испытанная мною влюбленность, – согласилась Лесли. – Но ты забываешь кое-что важное.

– Что?

– Тебе хватило полчаса, чтобы разубедить меня. Когда Линде было шестнадцать, она целый месяц засыпала в слезах только потому, что некий Мелвин Боулт пригласил другую на школьный бал. А он ей даже не очень-то нравился!

– Твои сестры – счастливицы. Они рано поняли, что им нужно в жизни для счастья. Некоторым из нас требуется гораздо больше времени, чтобы разобраться, кто мы и чего ждем от нашей жизни.

– Верно. А я, мне кажется, поняла на свадьбе Альфреда, что никогда не влюблюсь достаточно сильно, чтобы быть счастливой в браке.

– Ну, Лесли, ты слишком молода, чтобы делать такие огульные утверждения.

Она покачала головой.

– Влюбиться мне и близко не грозит.

– Не искушай судьбу. Все поэты сходятся в том, что у любви есть странная особенность: она часто застает тебя врасплох, подкрадываясь, когда ее не ждешь. А потом – бац! – и ахнуть не успеешь, как тебя сваливает острый приступ любовной горячки.

В ее смехе был оттенок тоски.

– Не знаю, как это случилось, Ден, но где-то и каким-то образом меня сделали невосприимчивой к этому особому виду заболевания.

– О’кей. Может, ты никогда и ни в кого не влюбишься дико, безумно и страстно, но это не означает, что ты не встретишь мужчину, который станет приемлемым для тебя мужем и добрым отцом твоим детям.

Она почувствовала, что покраснела.

– Ладно, признаюсь: в душе я романтик и не могу даже представить себя приносящей обет прожить всю жизнь с мужчиной, в которого не влюблена до беспамятства. Выходя замуж, женщины стольким жертвуют, что, как мне кажется, не стоит этого делать без настоящей любви.

– Тогда ты не можешь одобрять моего желания найти жену с помощью твоего агентства. Если быть реалистами, мы оба знаем, что вряд ли я влюблюсь в какую-либо из твоих кандидаток.

– Брак означает разное для разных людей. Ты мужчина. Может, влюбленность не так важна для тебя. Все же твоя жизнь изменится гораздо меньше, чем жизнь твоей жены.

Его глаза потемнели.

– Мне важна любовь, – тихо произнес он. – Но в определенной степени я похож на тебя. Я уже почти махнул рукой на несбыточную мечту.

Она была так поглощена разговором, что не заметила, как он присел к ней на диван. К своему удивлению, Лесли обнаружила, что их тела почти соприкасаются. Руки Дениса слегка сжимали ее талию, и от прикосновения его пальцев к пояснице ей вдруг стало жарко и неспокойно. Как бы издалека до нее донеслись собственные слова:

– А ты был когда-нибудь влюблен, Денис?

– Очень давно.

Он замолчал, и Лесли подсказала:

– В ту продавщицу из булочной?

– Нет, как я говорил тебе, нас с Камиллой объединило лишь острое вожделение. – Денис уставился в пространство, очевидно вызывая в памяти картины, которые все еще причиняли боль. – Была одна… Прошло уже более четырех лет с тех пор, как я влюбился в нее.

– Но что-то не получилось?

– Нет.

Односложное слово прозвучало так невыносимо уныло, что у Лесли пересохло горло. Она сделала глотательное движение.

– Примерно в то время твоя мать намекнула мне, что ты надеешься жениться. Но она не упомянула ее имени… А потом я обручилась с Альфредом, и мы с тобой почти не виделись.

– У меня в семье не знали всего; только то, что я влюблен и что моя избранница решила выйти за другого.

– Денни, как я тебе сочувствую. Такое впечатление, словно это до сих пор причиняет тебе боль.

Он перевел взгляд на нее, словно с трудом выдирал себя из прошлого.

– А, как-нибудь переживу, наверное. Как правило, не имеешь именно того, чего больше всего желаешь.

Лесли настолько привыкла думать о Денисе как о человеке, уверенно шагающем по жизни, удачливом, неуязвимом, что ей было трудно перестроиться. Глядя на его печальное лицо, она вдруг прониклась к нему особым сочувствием. Рука самопроизвольно протянулась и в порыве утешения погладила его по щеке. К ее удивлению, Ден перехватил ее руку, сжал, потом, совершенно уже поразив Лесли, повернул и поцеловал в середину ладони. Не зная, как на это реагировать, она вскочила с дивана и подошла к окну. Денис тоже встал.

– Поверь мне, Лесли, в двадцать восемь еще не поздно влюбиться, – мягко проговорил он. – Может, тебе следует дать волю своим чувствам и посмотреть, что из этого получится.

Они стояли слишком близко друг к другу. Ее кожу покалывало там, где пальцы Дена прикасались к ней, и где-то внизу живота она вдруг почувствовала вспышку жаркого голодного пламени. Ощущения странные, незнакомые и не сказать, чтобы очень уж приятные. Она прислонилась к стеклу, образовав между собой и Денисом пробел в пару дюймов.

Обычно он чувствовал ее настроение, но сегодня, похоже, не замечал предупредительных сигналов. Вместо того чтобы освободить ее руку и отступить, он наклонился вперед, медленно приближая к ней лицо.

– Иногда здравый смысл может быть отброшен, – прошептал он.

– О… о чем ты?

Его губы оказались в непосредственной близости от ее рта.

– Вот о чем, – проронил он, и его губы коснулись ее губ.

Лесли закрыла глаза. Она сейчас отнюдь не планировала свою работу на завтра, она вообще ни о чем не думала. Разве только о том, что Денис целуется совсем не так, как Альфред. Но эта мысль вспыхнула и погасла. Денис сильнее сжал ее талию. И мыслей не осталось вообще, одни только ощущения… Глубоко внутри нее вновь вспыхнуло пламя и забушевало совершенно бесконтрольно, потому что Лесли больше не способна была что-либо контролировать…

4

Лесли и Бланш, как всегда в пятницу, то и дело поглядывали на часы в ожидании появления разгневанного Маркуса. Чем на этот раз будет вызван его гнев – они не знали. Но были уверены, что ровно в пять тридцать дверь в приемную Лесли распахнется и на пороге появится Маркус – Великий и Ужасный.

Бланш в очередной раз посмотрела на часы.

– Подозрительная тишина в благородном семействе, – подивилась она. – Где наш грозный босс? Неужели не смог придумать причину для очередного разноса? Может, он попросту иссяк, и это твоя вина? Ты не даешь бедняге ни малейшего повода для недовольства…

– Скорее всего, Марк уже ушел, – пожала плечами Лесли. – Возможно, поехал в аэропорт – встречать дочь. Сегодня она возвращается домой из Европы.

– А, так вот в чем дело! Ну, раз Маркуса нет, я тоже побегу, пока ты не устроила мне разнос вместо него.