различных миров, которое изучается через анализ критических ситуаций, когда существам разной природы (то есть акторам и объектам, связанным преимущественно с одним из «градов») одновременно придается ценность (raise en valeur). Мы рассматриваем здесь чувство несправедливости, которое возникает при искажении испытания (corruption de Vepreuve) за счет «переноса величия» (transport de grandeur) (то есть замены той формы величия, в рамках которой та или иная ситуация рассматривалась изначально, на новую форму), равно как и критику, порождаемую несогласием не только с результатом испытания (epreuve), но и с выбором принципа, в соответствии с которым оно осуществляется. Разногласие такого типа может быть разрешено с помощью повторного испытания. При этом новое испытание должно исходить из критериев либо изначально выбранной формы величия, либо той формы, адекватность которой для данной ситуации будет показана в результате критического анализа. Восьмая глава посвящена анализу критических суждений на материале пособий, использованных нами для представления различных миров.

В девятой главе мы анализируем сложные ситуации, в которые вовлечены люди и вещи из различных миров и в которых удается избежать разногласия при помощи компромисса, не основанного, однако, на процедуре испытания, то есть приведения и оценки доказательств. Анализ таких ситуаций показывает, что для того, чтобы рассматриваться как приемлемый, компромисс должен быть направлен на достижение общего блага (bien соттип) более высокого уровня, чем те формы величия, согласованию которых он должен служить.

Но это общее благо остается неопределенным до тех пор, пока оно не будет эксплицитно сформулировано и не найдет опоры в виде того или иного града, и это делает такой компромисс неустойчивым, хрупким. Всегда остается возможность, ссылаясь на один из принципов, вошедших в его состав, оспорить достигнутый компромисс как беспринципное примиренчество. Компромиссы являются менее хрупкими, если они укоренены в диспозитивах. Анализ того, как устанавливается компромисс, позволяет представить, каким образом могут создаваться новые грады. В десятой главе мы обсуждаем различные формы компромиссов, которые, как и рассмотренные ранее формы критики, идентифицированы на основе того же корпуса текстов. В заключительной главе мы анализируем другие способы выхода из конфликта, без обоснования сторонами справедливости своих требований. Так, например, с помощью утверждения, что все относительно, люди могут уклониться от необходимости доказывать свою позицию и избежать конфликта, просто согласившись, что «все это не так уж важно». Анализ подобных ситуаций показывает, как социальные науки переходят от релятивизации, которая по определению всегда остается половинчатой и непостоянной, к релятивизму, когда, постоянно рассуждая о «соотношении сил», мы, по сути дела, рассматриваем силу как «всеобщий эквивалент», никак не связанный с идеей общего блага. Тем самым социальные науки отдают предпочтение лишь одному из возможных способов понимания социальной связи. Мы же, напротив, стремимся исследовать многообразие форм сосуществования людей друг с другом, одной из которых является режим публичного обоснования справедливости (regime de justification). Рассмотрение этого режима и составляет предмет данной книги.

Осуществление данной программы исследований стало возможным благодаря участию многих коллег.

Работы Бруно Латура (Latour, 1983, 1989; Latour, Woolgar,

1988) и Мишеля Каллона (Callon, Latour, 1981; Callon, Law,

1989) на протяжении многих лет оказывали на нас большое влияние, тем более что их авторы всегда высказывали полезные комментарии по поводу нашей собственной работы. Ценность этих новаторских исследований в том, что они, с одной стороны, показали взаимоотношение между установлением социальных связей и созданием объектов, а с другой — способствовали диалогу современных социальных наук и политической философии. Мы имеем в виду, в частности, использование политической философии Гоббса для развития и переосмысления некоторых достижений этнометодологии.

Работа Альберта Хиршмана «Страсти и интересы» (Hirsch-man, 1977)’ а также комментарии и критические замечания автора в адрес наших первых работ, посвященных социальной идентификации, во многом воодушевили нас. А сам его труд стал для нас прекрасным примером научного размышления над отношениями между политической и моральной философией и социальными науками, в частности экономикой.

Работы Луи Дюмона (Dumont, 1966, 1977, 1983) также оказали сильное влияние на наши исследования. Особый интерес для нас представляли его рассуждения о подчинении частей целому в социальных системах (subordination a la totalite) и предпринятый им анализ понятия «идеология». Пересмотру традиционных представлений об идеологии с точки зрения «практического разума» также в значительной степени способствовали работы Поля Рикёра (Ricceur, 1969, 1979). Ценными для нас были и труды Франсуа Фюре об истории и историографии Французской революции (Furet, 1978). В нашей работе мы постарались сблизить политические построения, к которым он привлек внимание социальных наук, с обыденным поведением людей, являющимся предметом социологического анализа.

Параллельно с построением теоретической модели мы разработали программу эмпирических исследований, реализованную сетью ученых, сложившейся вокруг наших семинаров в Высшей школе социальных наук (EHESS) и связанной с Группой политической и моральной социологии (Высшая школа социальных наук и Национальный центр научных исследований — CNRS) и Центром исследования проблем занятости (Centre d’etudes de l’emploi), который содействовал развитию программы «Протей» (Protee) и изданию первой работы о «порядках величия», которая послужила рабочим инструментом для текущих исследований. Эта научная сеть во многом обязана работам Франсуа Эймар-Дюверне (Francois Eymard-Duvernay), Жан-Луи Деруэ (Jean-Louis Derouet) и Алена Дерозьера (Alain Desrosieres). Их работы в области экономики предприятия, социологии образования и истории статистики были для нас очень ценными, и мы благодарны им за то, что у них хватило терпения быть рядом с нами на всех этапах нашей работы, и за поддержку, которую они нам оказывали в трудные моменты, когда неочевидность взаимосвязи между отдельными нашими исследованиями вполне могла обескуражить коллег. Мы бы хотели выразить особую благодарность Алену Дерозьеру за его щедрость, доброжелательность, дельные и конструктивные замечания и умение способствовать возникновению связей между коллегами. Без него данная работа просто не была бы осуществлена.

Возможность обсуждения различных этапов нашей работы была для нас бесценна. Критические замечания студентов, аспирантов и исследователей, а также анализ трудностей, с которыми они сталкивались при выполнении собственных работ, в частности, в рамках написания магистерских работ (DEA) или диссертаций, помогали нам двигаться вперед. Наше исследование во многом опирается на работы Пьера Буазара (Pierre Boisard), Аньесы Камю (Agnes Camus), Франсиса Шаторено (Francis Chateauraynaud), чьи острые замечания оживляли дискуссии и стимулировали наши размышления; а также на исследования Филиппа Коркюфа (Philippe Corcuff) с их нацеленностью на синтез, Виноли Деламура (Vinoli Delamourd) и Николя Додье (Nicolas Dodier), которые заинтересованно и безотказно оказывали нам помощь компетентными советами. Мы обязаны также Франсису Крамарцу (Francis Kramarz), Клодет Ла-фай (Claudette Lafaye), чьи вопросы, связанные с собственным опытом полевого исследования, требовали разъяснения, Мари-Терез Летаблие (Marie-Therese Letablier) и Андре Висслеру (Andre Wissler), тщательно проанализировавшему