— Ты так часто об этом говоришь, — ответила сияющая от счастья Долорес, — что теперь я начинаю бояться встречи с почтенной сеньорой Буффон даже больше, чем до этого боялась новой встречи с сеньором Доменико!

— Какие глупости! Моя мать — чудесная женщина, и я не сомневаюсь, что ты ей очень понравишься, — заверил Джордж, пылко целуя возлюбленную.

— Итак, вы утверждаете, что у вас пропала дочь? — сухо спросил глава сыскного агентства «Глаза и уши», отводя собственные глаза в сторону, чтобы не встречаться с требовательным взглядом мисс Элизабет Эванс.

Эта пятидесятилетняя, модно одетая дама сидела напротив него и нетерпеливо постукивали идеально наманикюренными ноготками по столу. Разговор происходил в рабочем кабинете Найджела Гудвина, щедро украшенном плакатами с самыми экзотическими видами Латинской Америки, привезенными его помощником из Аргентины. Сам Джордж примостился на подоконнике и внимательно наблюдал за обоими собеседниками.

— Ну и как же это случилось? — продолжал лучший сыщик Канады. — Будьте любезны, расскажите подробнее.

— Неделю назад она ушла из дому, не оставив никакой записки, — страдальческим тоном произнесла мисс Эванс. — И до сих пор не появилась.

— А почему вы решили заявить об этом только сейчас и обратились к нам, а не в полицию?

— Кэтлин и раньше могла исчезнуть дня на два, на три, но сейчас я чувствую, что с ней что-то случилось. Знаете, материнское сердце не обманешь! А обратилась я к вам потому, что верю: только вы, дорогой мистер Гудвин, сможете вернуть мне мою дочь! — Последняя фраза была произнесена с таким мелодраматическим надрывом, что сыщик поморщился и взглянул на своего помощника.

— Ладно, ладно… Начнем по порядку. Сколько лет вашей дочери?

— Д-двадцать.

— Она носит вашу фамилию или фамилию вашего бывшего мужа?

— У меня никогда не было мужа, — многозначительно произнесла мисс Эванс. — Моя дорогая Кэтлин — плод свободной любви двух творческих людей, брошенных в объятия друг друга внезапно вспыхнувшей страстью под влиянием чудовищного буйства феромонов…

— О феромонах потом. Попросту говоря, ваша дочь — внебрачный ребенок?

— Да. Знаете, мистер Гудвин, я давно поняла великую истину, сделав ее эпиграфом к одному из своих ранних романов: в молодости мы совершаем ошибки от недостатка опыта, в зрелости — от недостатка ума…

— А в старости от избытка того и другого, — сердито прервал ее Найджел. — Скажите лучше, кто ее отец. Только не говорите, что это страшный негодяй, о котором вы не желаете вспоминать, — поспешно добавил проницательный сыщик, заметив неприязненное выражение, промелькнувшее на лице собеседницы. — Коротко и ясно: где живет, имя-фамилия, чем занимается.

— Филип Чилтон, свободный художник. Где нынче живет, не знаю.

— А где живет ваша дочь? С вами или с отцом?

— Я снимала ей квартиру. Но как только истек срок аренды, она оттуда исчезла, — сообщила мисс Эванс. — Хозяйка квартиры уже сдала ее другим постояльцам, так что что-либо искать там теперь бесполезно.

— Минуточку! Вы же сказали, что дочь ушла из дому, не оставив записки?

— Ну да, из той самой квартиры, — пояснила мисс Эванс. — Что тут удивительного?

— Несколько странные отношения между хозяйкой квартиры и молодой девушкой, хотя это и не мое дело, — заметил Найджел. — У вас есть ее фотография?

— Хозяйки?

— Вашей дочери!

— Есть, но в раннем возрасте.

— Позвольте взглянуть.

Клиентка протянула фотографию, после первого же взгляда на которую выразительная физиономия Найджела заметно вытянулась.

— Вы издеваетесь?

На фотографии была изображена пятилетняя малышка в коротком платьице, сидящая на диване в обнимку с большим плюшевым медведем.

— А что? — вполне искренне изумилась мисс Эванс. — Я принесла вам мою самую любимую фотографию дочери. Знаете, мистер Гудвин, когда дети подрастают, они начинают портиться…

— Тогда надо держать их в холодильнике, — машинально сострил Найджел. — Кстати, если ей сейчас двадцать, значит, она в этом году окончила колледж?

— Да, и вот фотография ее выпускного класса. Правда, здесь она едва видна.

На общей фотографии Кэтлин оказалась в заднем ряду. Вид ее круглой и симпатичной девичьей мордашки, выглядывающей из-за плеча рослого сокурсника, мало что давал, поэтому Найджел передал снимок помощнику, а сам снова обратился к мисс Эванс:

— А где нам ее искать, вы не знаете? Может быть, у нее есть какие-то излюбленные места для…

— Тусовок, — подсказал Джордж, впервые за весь разговор подав голос.

— Для встреч с друзьями, — уточнил шеф. — Или же вам известны адреса подруг, у которых она может переночевать.

— Увы, мистер Гудвин, — печально вздохнула мисс Эванс, — Кэтлин такая скрытная, что я даже ее подруг не знаю. Понимаете, у нас с ней выстроились весьма непростые отношения, возможно объясняемые трудностями подросткового возраста или же неблаготворным влиянием ее отца…

— Понимаю, понимаю. Ну хоть какую-то зацепку вы нам можете дать? Чем она увлекается? Музыкой, юношами, дискотеками или, не дай Бог, наркотиками?..

— Собаками, — неожиданно сказала мисс Эванс. — Моя Кэтлин всю жизнь мечтала иметь большую собаку вроде немецкой овчарки.

— А почему же вы не сделали ей такого подарка?

— Потому, что у меня аллергия на собачью шерсть.

— Н-да… — Найджел Гудвин заметно посуровел.

Наблюдая за ним со стороны, Джордж от души потешался, не понимая, впрочем, почему его шеф так холоден с клиенткой.

— Ну что ж, — после некоторых размышлений заявил тот, — если вам больше нечего сообщить, тогда остается только подписать договор, и мы начнем поиски.

— Только, мистер Гудвин, у меня к вам будет одна просьба, — обрадованная его согласием, тут же заторопилась мисс Эванс.

— Какая же?

— Постоянно держите меня в курсе всех поисков.

— Это еще зачем? — насторожился Найджел.

— Во-первых, затем, что я хочу обогатиться новым жизненным опытом…

— Боюсь, этот жизненный опыт несколько специфичен и вряд ли вам когда-либо приго…

— Любой жизненный опыт важен, — поспешно перебила его мисс Эванс. — Что уж говорить о писателе… Да будет вам известно, что последние десять лет я пишу дамские романы и выпустила уже сорок две книги. Кстати, позвольте презентовать вам мое последнее произведение. — И писательница проворно извлекла из сумки весьма увесистый том в яркой глянцевой обложке. — Я уже и надпись сделала.

Найджел взял книгу с таким видом, словно опасался подвоха. Зато Джордж так заинтересовался, что спрыгнул с подоконника и заглянул через плечо шефа.