Только в память о тех счастливых временах Хью решил сохранить накопленные матерью вещи, хоть в душе и считал их всего лишь барахлом.

Даже теперь, когда Эйприл Спенсер на его глазах разбирала коробки, он не мог расстаться с этими вещами. И самое интересное, что его новая работница, которую он знал совсем недавно, понимала его лучше, даже чем он сам понимал себя.

Хью не представлял, на что еще готова пойти Эйприл, чтобы сохранить все эти сентиментальные безделушки. Она словно чувствовала, что он и на самом деле не готов избавляться от них… И она была права. Коробка с надписью «Хью» до сих пор стояла на кофейном столике, будто издеваясь над ним.

Хью оказался бессилен перед этим домом. Он никогда не сможет выкинуть эти вещи…

Как жаль.

Вчера он с таким энтузиазмом бросился на помощь Эйприл только потому, что сам себе хотел доказать: атмосфера дома больше не властна над ним. И правда, у него получилось полностью контролировать себя. Единственное, чего он не смог сделать, — игнорировать красоту Эйприл. Вчера он почти беспрепятственно мог ее разглядывать, правда, он не ожидал такой бурной реакции своего организма на близость к ней.

Хью и раньше замечал, что его влечет к Эйприл, но он легко мог справиться с этим влечением, потому что они довольно редко общались. Теперь же они стали проводить больше времени вместе, узнавать друг друга, и он смог разглядеть интересные грани ее характера: пусть она и вредничала, пытаясь оставить вещи, его это не пугало. Она была такой милой, когда запуталась в этой нелепой блузке. Ему нравилось быть к ней так близко, чувствовать аромат ее шампуня, втайне восхищаться австралийским загаром. Ее футболка задралась, обнажив полоску смуглой от загара кожи. Хью понимал, стоит ему сделать один маленький шаг вперед, и он сможет ощутить, как она дрожит от его прикосновений, услышать, как ускоряется ее дыхание. Момент, когда он помогал Эйприл избавиться от блузки, был настолько интимным, словно он раздевал ее, собираясь заняться любовью. Хью был настолько возбужден, что одного взгляда достаточно было, чтобы полностью потерять контроль. Но он никогда не терял контроль.

И поэтому Хью просто отступил. Он сделал шаг назад, даже несмотря на то, что ему ужасно не хотелось этого делать. Он постарался включить голову: Эйприл работала на него, в ее задачи входила уборка дома его матери, а вовсе не роман с начальником.

Он вообще избегал какой бы то ни было физической или эмоциональной зависимости от женщины. Со всеми бывшими пассиями он знакомился в Интернете. Там он мог полностью контролировать свое поведение, тщательно следил за тем, что говорить. Сложных и сильных чувств к бывшим девушкам он просто не позволял себе испытывать.

Хью никогда не начинал отношения с физической близости. Но именно мысли о сексе с Эйприл заставили его встать посреди ночи и измерять шагами гостиную. Он думал о ее бархатистой коже, о губах, так смело открывшихся ему, когда он смотрел на них, совершенно себя не контролируя… Он знал, что стоило лишь наклониться к ее губам, и они уже через минуту оказались бы в постели… Эйприл хотела его не меньше, и они неизбежно занялись бы сексом.

Но он просто ушел.

И вот теперь отправился на эту длительную велосипедную прогулку, в надежде привести мысли в порядок и разобраться в себе, в беспорядке вещей его матери, в с своих зарождающихся чувствах к Эйприл… Отличный план!

Хотя нет, план провальный: возвращаясь домой, Хью так и не смог избавиться от воспоминаний о теплой мягкой коже и прекрасных голубых глазах Эйприл.

«Полюбуйся на него!»

Получив в мессенджере фотографию Нейта, отправленную Айви, Эйприл тут же напечатала ответ:

«Покажи ему это на совершеннолетие».

На фотографии Нейт сидел в детской ванночке, весь покрытий мыльными пузырями.

Все три сестры решили пообщаться в общем чате.

«Как идут продажи, Мила?»

Мила совсем недавно увлеклась гончарным делом и теперь запустила в продажу множество готовых изделий.

«Пока неплохо. Я сейчас экспериментирую с ценой. Я до сих пор не уверена, что люди в состоянии оценить по достоинству ручную работу…»

Мила рассказывала Эйприл подробности ведения собственного бизнеса, затем отправила фотографии своей мастерской. Эйприл всегда гордилась обеими сестрами. Ее восхищала уверенность и целеустремленность Милы, которая смогла без финансовой поддержки родителей устроить свое дело.

Самой Эйприл потребовалось больше двадцати лет, чтобы понять: единственное, что она умеет делать по‑настоящему хорошо, — это посещать вечеринки, фестивали, показы, благотворительные вечера и встречи.

Именно поэтому Эйприл решила основать «Молинье фаундейшн». При этом она сознательно отказалась выступать лицом фонда, отдав бразды правления матери, выступившей покровительницей. Но без сомнений, основательницей этого предприятия стала именно она, Эйприл. Вместе с небольшой командой профессионалов она трудилась день за днем, убеждаясь, что проект продолжает расширяться. Они дорожили каждым пожертвованным долларом. Эйприл охотно экспериментировала с разными идеями: сначала занялась раскруткой сайта, потом завела блог в популярной во всем мире сети Инстаграмм. Эйприл и ее команда сотрудничали со многими известными фирмами, которые не прочь были разместить рекламу своего продукта в ее соцсетях. Такие действия, как правило, щедро оплачивались.

В душе она гордилась успехами фонда, но почему‑то по‑прежнему не считала себя главной его соучредительницей, полагая, что уделяет этой работе не так уж и много времени.

В это время к диалогу в чате подключилась Айви.

«Как обстоят дела на новой работе?» — поинтересовалась она.

«Хорошо… в основном. Только вот коробок очень уж много».

Эйприл хотела опубликовать фотографию комнаты матери Хью, полностью заваленную ящиками, но вовремя остановилась, вспомнив о договоре и о необходимости соблюдать полную конфиденциальность.

«Мой босс — довольно интересный мужчина».

Эйприл написала это прежде, чем успела подумать о последствиях.

«О! И насколько же интересный?)))»

Эйприл никогда не умела хранить секреты от сестер.

«Весьма».

«Фото в студию», — написала Мила.

«Нет, и не просите, я даже имя его не могу вам назвать. Но он высокий, у него черные волосы, темные глаза. Соблазнительная щетина. Но он мой босс, и хватит об этом».

«Почему нет? По‑моему, весьма здорово, если в семье есть хотя бы один генеральный директор», — заметила Айви.

«Стоп. Я действительно не собираюсь развивать с ним отношения».

«Почему же?» — поинтересовалась Мила.

«Сейчас не время для романа. Мне нужно побыть какое‑то время одной. Разве не так должны вести себя брошенные жены?»