— Хоть в чем-то мы не так плохи, — пробормотала я.

Джейсон продолжал забавляться с искрой, то туша ее, то, наоборот, позволяя разгореться посильнее. Мне показалось, что он делает это неосознанно. Так человек, задумавшись, играет с зажигалкой.

— Моя бабушка была рабыней на плантации. Она сбежала, когда хозяева вознамерились разлучить ее с единственной дочерью.

Картинка испуганной, но решительной женщины, прижимающей к груди ребенка, так ярко встала перед внутренним взором, что в горле появился ком. Гнев и ужас смешались во мне, и я выплюнула:

— Отвратительно! Никто не имеет право распоряжаться чужой судьбой.

Джейсон никак не прокомментировал мою вспышку. Быстро зыркнул на меня из-под полуопущенных ресниц и продолжил пощелкивать пальцами. Отблески огня мрачными тенями скользили по его лицу.

— Бабушке невероятно повезло: она сумела пересечь границу, а затем добраться до общины. Моя мать росла уже свободным человеком. Забавно.

— Что именно?

— Во мне одновременно течет и кровь королевского наследника, и потомка раба.

Мне почудилось, что он слегка замедлил движения пальцев и замолк, словно вынуждая меня что-то сказать. Я устало потерла глаза.

— Кровь — это просто кровь, отголоски былого. Люди придают этому слишком большое значение. На самом деле, чтобы идти вперед, зачастую приходится отказываться от прошлого.

Джейсон вздрогнул и посмотрел на меня уже открыто.

— Впервые слышу такую необычную точку зрения.

Я пожала плечами.

— Значит, я все-таки умею удивлять. — Он явно хотел что-то добавить, но я вернула разговор в нужное русло. — О вашей общине ходят самые разные слухи.

Джейсон досадливо дернул щекой.

— Сплетен действительно много. А вот о правде молчат: это было чудесное место.

Его голос едва заметно дрогнул, но Джейсон все равно продолжил, смотря на огонь в своих пальцах:

— Бывшие рабы сумели построить идеальную систему: в общине все были равны — никакого деления по классам, возрасту, полу или расе. Девизом стало «Каждый достоин уважения по праву рождения».

Я чуть склонила голову и задумчиво запустила пальцы в волосы. Так вот почему Джейсон так отличается от других мужчин этого мира. Он попал во дворец только в десять лет, а до этого времени воспитывался в духе равенства и братства. Для него женщина не была красивым элементом интерьера или инкубатором для производства наследников.

Пожалуй, это многое проясняло.

— Что случилось? — негромко спросила я. — С вашей общиной.

Джейсон сделал вращательное движение указательным пальцем. Огонь, прошедший по кругу, ненадолго повис в воздухе золотой петлей.

— Община разрасталась, и уже не всех стала устраивать кочевая жизнь. Старейшины пытались найти место, где мы могли бы остаться, никому не мешая. На тот момент народу было уже много: больше четырехсот человек.

Я представила этот табор в пути и мысленно присвистнула. Да, наверное, путешествовать такой гурьбой и правда неудобно.

— Выбор пал на межграничные территории. Старейшины хотели, чтобы все было оформлено правильно, поэтому они послали запросы в Кемберлинское и Ардрийское королевства. Теоретически места были дикие, ничейные, но на практике оказалось, что даже их так просто не заполучить. Начался бесконечный этап переговоров. Он продлился много лет.

— Представляю.

Вообразить себе бюрократическую волокиту мне и правда не стоило труда, а уж нежелание королей обзаводиться новыми сомнительными соседями — тем более. Одно дело, когда по континенту передвигается какое-то варварское племя, другое, когда оно заявляет о себе как о независимой политической структуре.

— За это время нас неоднократно навещали королевские делегации, в некоторых присутствовал и Его Величество. Вот после одного из таких визитов моя мать и забеременела.

Фантазия сразу подбросила мне самый страшный вариант, поэтому, сглотнув, я уточнила:

— Это случилось… добровольно?

Джейсон хмыкнул.

— Учитывая, что ты не встречалась с королем в его молодые годы, я понимаю твой вопрос. Нет, мать никто не принуждал. Говорят, Его Величество прежде обладал определенной харизмой… Да и маниакальной подозрительностью он заразился позже. После неудачного политического переворота, в ходе которого его едва не убили.

Точно, вроде был такой лет семнадцать назад… Я об этом что-то слышала, но мельком.

— Мне нравилась жизнь в общине, — продолжил между тем Джейсон. Его взгляд блеснул в полутьме. Наверное, при желании в нем можно было рассмотреть воспоминания о счастливом детстве. — Полная, абсолютная свобода. За околицей — озеро, а за ним — бескрайний лес, за которым виднеются горы. В них наши смельчаки иногда вылавливали диких лошадей, а затем объезжали их. Я даже не думал, что через какое-то время тоже почувствую себя таким вот жеребцом.

Я почти на физическом уровне ощутила его боль. Он, как и я, был здесь чужим. Даже прожив десяток лет в статусе бастарда Его Величества, Джейсон все равно тянулся домой, в свой мир.

Тот, который был уничтожен.

— Когда мне исполнилось десять, мать сказала, что я должен некоторое время пожить с отцом. Поначалу я даже воспринял эту идею с энтузиазмом, мне было любопытно. Но при виде дворца я разревелся, как ребенок. Впрочем, я тогда и был им. — На губах Джейсона промелькнула мимолетная улыбка, а затем он помрачнел. — Как я ни просил мать передумать, она все равно оставила меня. Никогда не забуду тот момент, когда жался к ней под колючим взглядом отца. Она обняла меня, а затем подтолкнула вперед, к нему.

Это «к нему» прозвучало без всякого восторга. Очевидно, теплых отношений с отцом у Джейсона не было.

— А спустя пару месяцев пришла страшная новость — в общине сначала вспыхнула неизвестная магическая хворь, унесшая жизнь половины населения. Среди них оказалась и мама.

Сердце сжалось от боли. Я подалась вперед и порывисто дотронулась до ладони Джейсона.

— Мне очень жаль.

Тот кивнул.

— Оставшиеся в живых снялись с места и затерялись где-то в лесах. Говорят, их видят то там, то здесь. Они кочуют, как это делали наши предки.

Джейсон посмотрел вниз, на мою ладонь, обхватившую его, и словно вернулся в реальность. Я вздрогнула, когда он провел большим пальцем по моему запястью. Такой мимолетный, но наполненный теплотой жест.

В комнате снова повеяло напряжением, но теперь оно имело уже другую природу. Меня тянуло к Джейсону даже сильнее, чем в тот момент на поле, когда я поцеловала его. После его рассказа о себе мне тоже хотелось стать к нему ближе.

Пусть даже и физически.

— Вот тебе и сказка на ночь! — буркнул Бред за моей спиной. — Повеселее ничего не мог выбрать? Как она теперь уснет?