К счастью, в Версале все было по-другому. Княгиню дез Юрсен приняли с большой пышностью. У входа в Большую галерею ее встретила госпожа де Ментенон, на глазах всего двора обняла подругу и сама отвела к королю, с которой тот беседовал в кабинете больше часа. Возможно, Людовик XIV предложил ей заняться каким-нибудь другим делом государственной важности? Ведь она настолько в этом преуспела! Но правдой было и то, что Анна-Мария чувствовала себя старой, усталой. Последнее испытание выбило ее из седла. Теперь она жаждала только отдыха, и полная достоинства старая княгиня вернулась в свой римский дворец, где тихо скончалась пятого декабря 1722 года, после того, как в течение многих лет оказывала покровительство королю и королеве Англии в изгнании. Жажда деятельности оказалась сильнее усталости.

Голгофа графини де Сен-Жеран

От автора. История, о которой я собираюсь рассказать, произошла очень давно. Касается она неблаговидных действий персоны, чьи потомки в настоящее время пользуются заслуженной репутацией честнейших людей, далеких от всяких подозрений. Из уважения к ним дама, ставшая ее героиней, будет фигурировать под именем «госпожа Н». Впрочем, поступая таким образом, я лишь следую примеру моих предшественников, прежде меня описавших это мрачное «семейное дело».

* * *

В тот день, когда графиня де Сен-Жеран поняла, что скоро станет матерью, она с трудом смогла в это поверить. Затем, едва врач подтвердил счастливую новость, молодая женщина была вне себя от восторга: не было числа радостным возгласам, слезам и молитвам. Решили спешно отправить посыльного к маршалу де Сен-Жеран, который в то время сражался в Эльзасе в составе французских войск. Жестокая Тридцатилетняя война была в самом разгаре, и кардинал-герцог де Ришелье не давал спокойно спать своим солдатам.

– Главное, – наставляла графиня гонца, – обязательно разыщи господина маршала и передай ему письмо лично в руки! Уверяю, ты об этом не пожалеешь. Еще бы, такая новость!

Новость и в самом деле была потрясающей, ведь к началу этого 1641 года супруги были женаты уже четырнадцать лет и потеряли всякую надежду на рождение наследника. Как только они не молили небеса, сколько сделали пожертвований и благодеяний беднякам со всей округи, какие обеты не давали! Но до сей поры небо оставалось глухо к их мольбам, к огромной радости сестры маршала, госпожи Н, совсем небогатой, для которой отсутствие потомства у брата означало, что ее собственный сын может унаследовать большое состояние.

А надо признаться, наследство было завидным. Владения Сен-Жеранов простирались почти по всей долине реки Алье; это были плодородные земли и множество селений, например Сен-Жеран-де-Во, где высился величественный родовой замок, построенный еще Жаком Кёром[23], или Сен-Жеран-ле-Пюи, где на пересечении дорог от берега Алье и той, что вела от Мулена до Клермона, располагалась превосходная усадьба XV века.

Сказать честно, госпожа де Сен-Жеран не очень-то жаловала золовку, жадность которой уж слишком была явной, но, потеряв всякую надежду стать матерью, она невольно привязалась к племяннику Аженору, милому и живому мальчику, о котором сама только могла мечтать. Кстати, госпожа Н постоянно твердила, что Аженор любит тетю «не меньше матери», и не упускала случая привезти его к дядюшке. Пребывание в замке позволяло ей приятно проводить там время, поскольку ее собственное финансовое положение оставляло желать лучшего. Учитывая все это, нетрудно понять, что ожидаемое рождение наследника нанесло ей жестокий удар.

Но если для госпожи Н новость была скорее печальной, то кое-кого в замке Сен-Жеран она привела в восторг. К графине была очень привязана Гийометта, единственная дочь ее управляющего Гийома. Это была хорошенькая белокурая девочка, умная и деликатная. Мать ее, главная горничная графини, умерла от родов, дав жизнь Гийометте, и не было ничего удивительного в том, что госпожа де Сен-Жеран взяла на себя заботу о несчастной сироте, перенеся на нее несостоявшуюся материнскую любовь, которую хранила в глубине сердца.

Гийометта обожала графиню, рядом с которой она проводила долгие часы, учась у нее искусству ткачества или вышивания либо просто слушая ее рассказы. Золовку графини, от которой девочка видела только презрительное отношение и окрики, напротив, она не любила. И ликование ее по поводу предстоящего рождения наследника объяснялось не только тем, что известие осчастливило ее благодетельницу, но и тем, что оно сильно раздосадовало госпожу Н.

Подобно всем остальным, она думала, что корыстная золовка графини теперь предпочтет сидеть дома и будет редко появляться у Сен-Жеранов. Не тут-то было! Едва госпожа Н узнала, что невестка ждет ребенка, как тут же собрала вещи и переселилась в замок.

– В отсутствие супруга, дорогая сестра, я обязана быть рядом. При беременности в вашем возрасте следует быть очень осторожной.

– Но все же хорошо, Мария! Я не хочу, чтобы вы шли на жертвы, нарушая привычный образ жизни. Ведь у вас дом, хозяйство…

– Довольно, милочка. Я старше вас и, уж поверьте, более опытна в таких делах. Вы должны отдыхать, и как можно больше, притом вам нужна кормилица, здоровая и умелая.

Придя в ужас от такого внимания золовки, однако не осмеливаясь сказать, что та лишь осложняет ей жизнь, графиня смирилась.

Никогда прежде госпожа Н не проявляла по отношению к графине столько заботы и внимания. Она носилась с ней как наседка, уберегая от малейшего сквозняка и вечерней прохлады с помощью кучи шалей и шарфиков. В то же время она заказала колыбельку, самую роскошную из всех возможных: наследник Сен-Жеранов был достоин всего самого лучшего!

– А если родится девочка? – шутливо спрашивала будущая мать.

– Тогда дождемся сына, который придет вслед за ней. Главное, начать.

Она так усердствовала, что госпожа де Сен-Жеран начала уже упрекать себя в предвзятом отношении к золовке. «В глубине души она добра и куда менее корыстна, чем я считала. Словно ей даже доставляет удовольствие, что богатство Сен-Жеранов ускользает от Аженора».

Не обманывалась на ее счет разве что Гийометта, не изменившая своего мнения насчет госпожи Н. Но та словно собиралась покорить всех и вся в замке. С Гийометтой она решила действовать хитростью.

Одажды утром госпожа Н позвала девочку в свою спальню и открыла сундучок, в котором находились несколько платьев. Малышка, привыкшая лишь к бумазее да грубой шерсти, увидела перед собой шелк и бархат.

– Хотелось бы тебе носить эти платья, Гийометта?

– Что вы, госпожа! О таких прекрасных я и не мечтала!

– Превосходно, считай, что они твои. Платья принадлежали раньше моей дочери Жюли – она старше тебя тремя годами. Жюли из них выросла, а тебе, думаю, они подойдут. Давай-ка примерим…

Гийометту не пришлось просить дважды. Через мгновение, надев чудесное платье из нежно-голубого бархата, которое необыкновенно шло к ее светлым волосам, девочка выбежала из замка, чтобы показать отцу подарок госпожи Н.