Наконец добрались до дома, как раз в самый пик истерики, Яна уже и не пыталась остановить слезы. Кому какое дело, плачет она или смеётся, счастлива или нет, если все вокруг это игра.

Зайдя в квартиру, наконец достав телефон, увидела кучу пропущенных звонков и сообщений от неизвестного номера, и пропущенные от Стаса. Перезванивать никому не собиралась, гори они все в аду. Но только умылась холодной водой, как позвонили уже в дверь. А вот это начинало напрягать, но пришлось открыть.

Она даже не была удивлена, увидев на пороге Максима. В спортивном костюме, с влажными волосами.

– Куколка, ты почему не берешь трубку и не отвечаешь на сообщение? – вот так с порога Грек сразу сыпал претензиями.

– Что тебе нужно? Уже поздно, и я хочу спать. Зачем ты пришел? – голос строгий, он не растопит ее ледяное и так расколотое сердце своим «куколка» и «сладкая».

– О, ты решила поиграть в секси-училку, – руки мужчины потянулись к ее талии, но были остановлены на половине пути.

–Я ни во что никогда не играю, как некоторые. И не надо со мной так обращаться. Я хочу, чтобы ты оставил свои грязные словечки и шуточки за порогом моей квартиры, ушел, и чтобы я больше тебя не видела. Я не собираюсь дальше участвовать в этом фарсе.

Сердце леденело как горные вершины, покрывалось толстой коркой равнодушия. Яна больше никогда не позволит играть им и ее телом. Какие бы фантастические оргазмы ей не сулили, она, в первую очередь, человек и женщина, у которой есть гордость. И дело даже не в охренительном сексе, а в самом отношении к ней. Все-таки Яна поверила словам Марго, может потому, что ее уже раньше так использовали, а потом бросили.

– Не понял.

– Так вот иди погуляй, подумай, может поймешь. И да, привет Марго.

Яна захлопывает дверь перед носом этого, ну чего уж греха таить, шикарного мужчины. На душе маленькая, но победа. Может быть, она окажется не права и слишком строга, но это надо было сделать.

После хлопка дверью звонки прекратились. Сразу стало жутко тихо так, что Яне пришлось включить телевизор, чтобы хоть что-то бормотало, создавая иллюзию присутствия. Да, может быть она и вспылила, так дернувшись и убежав, наговорила еще глупостей, приплела Марго.

Сама виновата, надумала, накрутила, сделала выводы. Хотя, по сути, кто ей эти мужчины? Да никто! Так, случайное знакомство, случайный секс, которого у нее уже сто лет не было, а уж такого не было никогда. Надо просто не зацикливаться, жить легко и свободно, она никому ничего не должна, так же, как и ей.

Это все Виктор, это она по его мерке теперь мерит всех вокруг. Даже тех, кто и не претендует на место в ее сердце и жизни. Она все равно считает, что они могут обмануть, предать, использовать. У Яны раскалывалась голова от всех этих мыслей. Хорошо, что впереди два выходных, Рябинкина звала на дачу, поедет отдыхать и не думать ни о чем. Главное, ничего не рассказывать подруге, иначе потом придется рассказывать все в деталях и подробностях.

Утро понедельника выдалось дождливым. Яна, не слушая прогноз погоды, вышла на улицу, конечно, не взяв с собой зонт, и у остановки попала под проливной дождь. Под крышей остановочного комплекса скопилось много народу, вода подбиралась к самым ногам. Автобус не ехал. Яна опаздывала.

Набрала сообщение Ольге с просьбой о том, чтобы ее третий несчастный курс и любимую группу с Титовой кто-то занял до ее прихода. Потому что им еще сдавать курсовую, а так как они готовятся, они ее могут никогда не сдать, Яна слышала отчетливые сигналы автомобиля, к которому подключились и другие.

Посередине остановки, не давая проехать автобусу, стоял огромный джип с тремя единицами на номерах. Плавно опускается стекло, и мужчина, сидящий за рулем, пристально смотрит на Яну.

– Куколка, двигай булочками сюда! – Грек кричал на всю улицу, заглушая шум дождя и объезжающие его автомобили.

Вся остановка резко посмотрела именно на нее. Видимо «булочки», о которых кричал Грек, из немалого числа окружающих были только у нее. Можно, конечно, было сделать вид, что она знать не знает этого человека, но он реально мешал движению. Пришлось идти.

– Здравствуй, Максим, – Яна решила не устраивать больше сцен, а быть взрослой и разумной женщиной, коей она себя и считала.

Машина резко трогается с места, вливаясь в общий поток автомобилей. Мужчина за рулем не смотрит на Яну, едут молча.

– Максим, извини меня, пожалуйста, за те слова и сцену, что я устроила. Я совершенно не истеричка, не знаю, что нашло, наверное, устала.

– Что тебе сказала Марго? – ни тебе «здравствуй, Яна», так сразу вопрос в лоб.

– Ничего особенного.

– Что именно тебе сказала Марго?

– Спроси у нее, если тебе это так интересно. Я уже и забыла, что она говорила, вообще она любит поговорить, трещала без умолку.

– Я спросил у нее. Теперь хочу знать правду.

Мужчина явно был не в духе, смотрел исподлобья, хмурил брови, крепко сжимал руль. Костяшки сбиты, но раны не свежие, в корке подсохшей крови. Отмалчиваться и выгораживать Марго не было смысла. Хотя, так ябедничать было неприятно.

– Она сказала, чтобы я держалась от тебя подальше, потому что ты ее мужчина. А то, что ты уделяешь мне внимание, это всего лишь из жалости, в качестве благотворительности, мол, любишь ты иногда так делать. Ну и чтобы я не лила потом слезы, она ведь предупреждала.

– И ты ей поверила? – одновременно удивленный и вопросительный взгляд.

– Максим, вот давай не будем. Теперь уже не имеет никакого значения, поверила я или нет. Одна часть меня, это разумная взрослая женщина, конечно, не восприняла сказанное серьезно. Я ничего не знаю о тебе, твоей жизни и отношениях. И вполне могу допустить, что вы встречаетесь, но не имею при этом права осуждать тебя за секс со мной.

– Выключи училку, я и так все понимаю без разжевывания. А вторая часть?

–Что?

– Одна часть тебя понимает, а вторая?

– А вторая, там сложнее. Слова из «жалости» и «благотворительность» очень резанули по нервам. Я склонна в это верить, посмотри на себя и меня.

Они давно уже приехали, стояли на все той же парковке университета, дождь поливал, не останавливаясь. Максим неотрывно смотрит на Яну, как она старается и подбирает слова, как кусает губы от волнения.

– Куколка, ты такая сексуальная, когда злишься. Я как вспомню, как ты захлопнула дверь перед моим стояком, так яйца ломит.

– Зачем тебе был нужен мой ответ, если ты опять озабочен только своей эрекцией?

– О, вот опять начинается. Только не кусай больше губы, а то трахну твой сладкий ротик прямо тут, под окнами деканата.

– Макс! Я тебе, можно сказать, душу выворачиваю, а ты все свои пошлые грязные намеки и шуточки сыпешь!