– Артур, так я войду? – Василиса налегла грудью на дверь. – Или ты занят?

Кажется, история повторялась. Именно с такой ситуации начиналась последняя встреча Василисы с Саней Сигитовым.

– Занят я, Васек, еще как занят, – вздохнул Глебов, но ногу убрал и войти позволил. – Никакой личной жизни с вами… А ты так вообще решила у меня прописаться. Вечером приходишь, с утра покоя не даешь…

– Арчи! – возмутилась Василиса, вешая плащ на вешалку. – Ты обкурился, что ли? Мы же с тобой договаривались утром встретиться.

– Не с тобой, а с Сигитовым, между прочим, – поправил Глебов со вздохом. – А его, как вижу, с тобой нет.

Прошел за ней следом в гостиную, быстро прикрыл дверь в спальню, где на кровати под шелковым одеялом угадывался женский силуэт. Упал в глубокое кресло, водрузил ноги на стеклянный журнальный столик, сцепил руки на голом животе (к слову, Арчи встретил ее в одних трусах и даже не поспешил одеться). Глянул на нее как-то недобро и со значением и сообщил:

– Твой муж мне звонил с утра, между прочим.

– Что хотел? – Василиса сцепила зубы, чтобы не выругаться, слов-то всяких-разных из своего отрочества, окруженного мальчишками, она вынесла немало.

– Хотел, чтобы я оставил тебя в покое, – фыркнул Глебов, задвигав ногами по стеклянной столешнице. – Можно подумать… А, ладно.

– Что ты ему ответил?

– А что я мог ответить? Уж извини за прямоту, но гад он, твой Вадик. Вот говорил тебе, давай со мной замутим, нет же…

– Черт! – Василиса с раздражением глянула на Глебова. – Убери ты ноги со стола, Арчи! Отвратительно же!

– Извини, – буркнул тот, но не подумал подчиниться. – Я дома, Васек. Кстати, а почему из нас троих ты так никого и не выбрала? Меня давно этот вопрос мучил, все времени не было его задать. Мы ведь все были в тебя влюблены, Василиса. Все! А Санек так вообще родился, кажется, запрограммированным на пылкую любовь к тебе.

– Ты хочешь сказать… – Она недоверчиво покосилась на Глебова. – Несешь непонятно что!

– А ты хочешь сказать, будто не знала, что Саня всю жизнь любил тебя? Вроде никогда не догадывалась? Позволь тебе не поверить. – Арчи делано рассмеялся, но глаза его оставались холодными и недобрыми. – Тебе нравилось манипулировать нами, Васек. Очень нравилось. Особенно Санькой. Как он страдал! Знала бы ты…

– Не знала, Арчи. – Василиса опустила голову. – Поверь, не знала. Как-то еще в ранней юности попыталась строить ему глазки, он надо мной посмеялся, сказал: забудь. Я и забыла.

– Да? Странно… Удивлен, честно! Он ведь даже однажды хотел повеситься из-за тебя. – И, видя ее недоумение, Глебов закивал быстро и часто. – Да-да, не сомневайся. Ты тогда замуж собралась, мы напились все втроем, а он как раз тему задвинул. Тут мы с Димоном ему по зубам, конечно, задвинули. Каждый по разу, чтобы он не дурил и одумался. Санька пообещал. Но тема такая была.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Чтобы ты почувствовала себя полной дрянью. Чтобы смогла понять, кого потеряла. Чтобы…

– Ты хочешь сделать мне побольнее, да? Но ведь мне и без того паршиво, поверь.

И вот тогда Глебов, сбросив наконец ноги со стеклянного столика и приосанившись, выкатил накачанную безволосую грудь колесом и заявил:

– Я ведь не просто так про те давние дела вспоминаю, Васек. Я долго думал вчера после твоего ухода… Очень долго думал! И вдруг понял, что все это может быть очень хорошо продуманной фикцией.

– Чем-чем? О чем ты?

Василиса растерялась. Глебов снова начал говорить невнятно и непонятно для нее. И она запуталась, потерялась в цепи его пространных умозаключений.

– Об этой байде, о которой тебе рассказал Сигитов! – разозлился Глебов, неловко выбираясь из глубокого кресла и подскакивая к ней. – Он ведь мог специально все придумать, Василиса!

– Зачем?

– Затем, чтобы ты обратила на него чуть больше внимания, чем обычно. Неужели не понятно?! – продолжил он возмущаться. – Вот скажи, при вашей последней встрече ничего такого не происходило? К примеру, никакого между вами разговора не было?

– Что ты имеешь в виду?

Щеки ее под пристальным взглядом Артура мгновенно загорелись. Тут же вспомнился тот самый их с Саней разговор, когда тот заявил, что не может жить без нее. Именно после него она не звонила ему непозволительно долго. И не приходила в гости. А потом вдруг у него начались неприятности.

– Васек, ты что-то недоговариваешь, – удовлетворенно цокнул языком Глебов, метнулся к двери в спальню, заглянул туда, чуть приоткрыв створку, снова закрыл. И опять пристал: – Давай, давай, рассказывай. Что там между вами произошло? Вы часом не того… Не переспали наконец, нет?

– Ну, о чем ты говоришь? Нет, конечно! – возмутилась Василиса. – Просто… Саня начал… что-то такое говорить о чувствах, а я…

– И что ты? – обрадованно подхватил Глебов и даже в ладоши хлопнул. – Ты его, как всегда, послала, не так ли?

– Вовсе я его не посылала, я просто ушла. Ведь я замужем, Арчи!

– Замужем она… – фыркнул тот. – Твой муж настоящий гад, повторюсь. А Саня всю жизнь тебя любит. Понятно, нервы не выдержали, столько-то ждать. А ты наверняка психанула после его признания и убежала. И не звонила потом.

– Не звонила, – эхом откликнулась Василиса.

– Ну! А я что говорю! – Он захохотал теперь уже без притворства и в полный голос. – Ай да Санька, ай да молодец! В общем, так… Придумал он все это, Васек. Точно тебе говорю. Придумал, чтобы ты попрыгала, побеспокоилась, поволновалась за него. Сама подумай…

Она и подумала. Правильнее сказать, думали они вместе. Вспоминали, сопоставляли. И чем больше этим занимались, тем больше склонялись к уверенности, что Сигитов и в самом деле их разыграл. То есть объектом розыгрыша должна была стать Василиса, Глебова затронуть никто не хотел. Санька же позвонил ему сразу с утра и поставил в известность, что его якобы отпустили из милиции и что никакого вмешательства Глебова не требуется.

– А тебе не позвонил, между прочим. Почему? – распалялся с каждой минутой все больше Арчи.

– Почему? – с надеждой вопросила Василиса.

– А потому, что не хотел, чтобы ты успокаивалась. Хотел, чтобы помучилась, побеспокоилась и к нему прибежала. Ты ведь прибежала?

– Ну да.

– Вот! Я снова прав!

– Хорошо, ладно. Пускай будет так.

Она немного пришла в себя. Утреннее беспокойство постепенно отпускало, и теперь уже все произошедшее не казалось ей таким уж драматичным. Скорее всего, все так именно и было, как утверждал Артур: Саня Сигитов и в самом деле, отчаявшись дождаться от нее взаимности, решил действовать наверняка, разыграв как по нотам страшную историю, которую сам же и придумал.