Вахтенный начальник докладывает о сигнале по трубе.

На адмиральском корабле быстро мигает красный огонек. Крейсера, не отрываясь от кильватерной струи, ворочают влево и ложатся на курс 295. Итак – бой в 7 часов утра. Командир приглашает к себе в рубку старшего артиллериста.

Вокруг по-прежнему легкий туман. Он может быть причиною того, что встреча не состоится. Но крейсера придут к месту боя, какова бы ни была погода. Бой, точно по расписанию, назначен в 7 часов утра. Еще есть время отдохнуть. Младший штурман спускается вниз и, несмотря на томящие его волнение и любопытство, быстро засыпает.

Гулкою дробью постукивает рулевая машинка. Поворчит и отдохнет. Опять поворчит и снова отдохнет. Легко спится под ее ворчанье. Но вот и другой стук. Слегка дребезжит дверь. Вестовой просовывает в каюту голову и, подергивая штурмана за полу пальто, внушительным шепотом докладывает:

– Вашсокродь, боевая тревога!

Лейтенант мгновенно вскакивает и вылетает наверх. «Что так рано», – думается ему.

Но наверху уже рассвело. Туман отодвинулся далеко к горизонту. Волны рябят стальной чешуей. Солнце лениво проглядывает через прозрачную пелену тумана и золотит крылья чаек, плавающих в воздухе вокруг кораблей.

Под полубаком бьют пять склянок. Половина седьмого. Офицеры и команда на местах. Медленно ворочаются башни, проверяя механизмы. В батарейной палубе щелкают тяжелые затворы. Дальномерщики вращают на тумбе бар и струд, зорко вглядываясь в горизонт.

В боевой рубке артиллеристы надевают свою сбрую, – широкий пояс с кронштейном, поддерживающим у подбородка переговорную трубу, наушники с микрофоном, бинокли с градуированным полем зрения.

Командир и старший штурман впереди штурвала смотрят в узкую, горизонтально вырезанную в броне щель. Младший штурман сбоку, у откидного столика, прилаживает карту с прокладкой курса корабля.

Без десяти семь еще ничего нет. Может, ничего не будет.

Без пяти – легкое облачко дыма подымается над туманной полосой, стелющейся по горизонту. Крейсера идут точно рассчитанным курсом. Встреча неизбежна.

Прорезавшись через туманную завесу, на горизонте появляется трехтрубный крейсер.

– «Аугсбург»!

Указание командующего флотом оказалось вполне точным. Впрочем не совсем. Позади «Аугсбурга» вытянулся вверх еще один дымок. За ним третий – четвертый – пятый. «Аугсбург» не один. С ним еще четыре корабля.

Их силуэты выступили из тумана, и перед бригадой крейсеров вытянулась целая колонна.

На чьей стороне сила – еще сказать нельзя. Три концевых силуэта кажутся приземистыми, растянутыми по воде… Может быть, дредноуты, а может быть, только миноносцы. Но решение принято. Будет бой.

Из носовой башни «Макарова» сверкнул огонь. Гулко разнесся по морю первый выстрел. Вызов брошен. Отступление невозможно.

– Расстояние 80 кабельтов! – передали из дальномерной рубки.

– Товсь, – нервно крикнул в трубу старший артиллерист и, после второго выстрела с адмирала: – Пли!

«Баян» вздрогнул. В прорези боевой рубки дохнуло теплой воздушной волной, едва не сорвавшей с голов фуражек. Тупая боль кольнула в уши. Ординарец мичман пустил в ход секундомер. Снаряд пролетит 80 кабельтов в 25 секунд. Корабль узнает падение своего снаряда по секундомеру, измеряя время его полета.

Все ждут. Пристрелка. Мичман молча следит за бегущей стрелкой. С двадцати начинает считать вслух.

– Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Падение!

За «Аугсбургом» поднимается белый столб воды. Перелет.

– Два кабельтова меньше, – командует старший артиллерист.

– Пли…

– Двадцать один, двадцать два… Падение!

Столб закрывает цель. Недолет и вилка.

– Прицел 79, беглый огонь.

Башни начинают самостоятельную стрельбу. Гул орудийных выстрелов наполняет воздух. Немыслимо говорить.

Сквозь тяжелый рев стрельбы послышался свистящий звук.

– Тий-йюп!

Под бортом «Баяна» встали три белых столба. Неприятельский залп накрыл его.

– Тий-йюп! – слышится с другого борта, и сейчас же за этим металлический треск и лязгающее мяуканье осколков от разорвавшихся снарядов.

Младший штурман вспомнил о сигнальщиках, стоящих на мостике открыто. Надо выйти к ним.

Боевая рубка опять сотрясается от залпа. На нее каскадом летит водяная пыль. Зловещее мяуканье режет ухо. Штурману немного страшно. Но выйти все же надо. Сигнальщики одни. Штурман оставляет свое место в боевой рубке и выходит на открытый воздух.

– Тий-йюп!.. тий-йюп!.. – слышится вокруг. Мостик окутан облаком водяной пыли. Штурман смотрит сквозь него на горизонт.

Немецкая колонна растянулась. «Аугсбург», дав полный ход, отошел вперед. Перед бригадой прямая цель – заградитель «Альбатрос» и три миноносца. Огонь перенесен на них. «Альбатрос» в густом лесу белых водяных столбов. Ход его падает. Валится мачта. Стрельба его слабеет. Уже не слышно мяуканья под бортом. Миноносцы пытаются прикрыть его собой. В строе пеленга они отважно идут в атаку на бригаду. Силуэты их растут.

– Как красиво, – слышится сверху. Младший штурман подымает голову и видит на площадке главного компаса ревизора, невозмутимо щелкающего фотографическим аппаратом навстречу неприятельским снарядам.

Командир отдает приказание младшему артиллеристу установить огневую завесу, беглый огонь на постоянный прицел 40 кабельтов, и перед атакующими миноносцами вырастает на этой дистанции целая стена водяных столбов. Не решаясь пройти сквозь эту стену, они выпускают свои мины и ворочают обратно. От места их поворота потянулись по направлению к крейсерам борозды быстро режущих воду торпед. Следуя движениям адмирала, крейсера ворочают навстречу минам и вдогонку миноносцам. Мины, отмечая пенистыми струями свой бег, прошли благополучно между кораблями.

На месте поворота миноносцев появилась полоса жирного белого дыма. По воде, под дымом, протянулась полоса огня. В боевой рубке высказывается предположение, что миноносцы отделили себя от нас газовой волной. Но спустя минуту крейсера проходят через нее, не чувствуя вреда. То была лишь дымовая завеса, которую немецкие миноносцы хотели прикрыть гибнущий «Альбатрос».

Увидев, что цель не достигнута, миноносцы, обогнув бригаду, зашли с противоположной стороны и повторили маневр атаки, чтобы отвлечь крейсера от «Альбатроса». Крейсера снова ответили огневой завесой и продолжали преследовать «Альбатрос».

Изрешеченный нашими снарядами, со сбитой мачтой и сильным креном, «Альбатрос» повернул на обратный курс, пытаясь скрыться за островком Эстергарн.

Младший штурман неожиданно заметил, что горизонт очистился вполне и невдалеке открылись берега острова Готланд.

– С «Макарова» семафор: «„Баяну“ отрезать неприятеля с норда», – громко доложил сигнальный старшина.