работы с сетями, сканерами и вычислителями. Очень такая, серьёзная информация, если не учитывать, кому он её даёт: пилотам Инвиктусов, мощнейшего оружия Человечества, на минуточку. И, думаю, немногие слушатели этого курса, в отличие от меня, слушают больше чтоб защитится, а не самим скрываться или что-то там делать.

Ну да не важно, а важно то, что никаких орд врагов я не обнаружил. И в жилом модуле Рита обнаружилась одна, сидела, голо смотрела и перемещалась по модулю. Так что я после получаса принесённвых в жертву паранойи если не окончательно успокоился, то причин «тянуть время» больше не находил. Вздохнул, поставил диск на парапет-гараж здания, да и потопал к девчонке. Размышляя, а не вызвана ли моя паранойя опасениями «разборок»? Ну, неосознанное опасается всяких скандалов, типа там «попилотил и бросил» и всякого такого. Вот и подкидывает втихую дровишек для паранойи.

Так и не определившись, так это или не так, я решительно звякнул в дверь модуля. Дверь открыла Ритка, суматошно обнявшая меня несмотря на доспех и втащившая в модуль.

— Присядь, подожди пожалуйста, — озвучила она. — Я — в душ, — подмигнула она, скрываясь в комнатушке из-за которой послышался шум струй.

Так, она слегка пьяна, стал прикидывать я. Ну чувствуется, хоть и не до потери контроля. Может — какие-то вещества принимала, не до недееспособности, но заметно. В принципе — нормально. Врубил тепловиденье браскомма и вырубил — судя по тепловому следу девица ответственно обрабатывала всё ниже пояса. Ну, это она умница, конечно. Но наблюдать за теплоэлектрическим отпечатком в душе — как-то уже ну вот совсем извращённо. Так что я, наконец, расслабился, да и стал готовится к возвращению девчонки. Видимо, опасения всяких скандалов беспочвенны, а девчонка просто хочет как следует занятся сексом, напоследок. Может и её самой это нужно — с учётом эвакуации и всякого такого. Может даже… Ладно, там видно будет.

И, выбравшаяся из душа Рика мои ожидания подтвердила — как ухватила меня за деталь (как понятно далеко не только руками) так и не отпускала несколько часов. Очень энергичная была, она и так далеко не полено, но на этот раз я даже рыпаться особо не мог «всё сама». Но вымоталась, прикорнула, сонно буркнула — «я посплю» и свернулась калачиком, прикрыв глаза.

А я, пошатываясь встал, начал цеплять броню поверх комбеза

— Я сейчас… — начал было я, покачнулся, и, похолодел, отметил красную надпись о «критической концентрации ГМОК в организме» на голоэкранчике.

Это я не устал от секса… это меня отравили, падая понял я. Точнее, «отравила», была последняя мысль, перед тем как меня затопила чернота. Потому что приподнявшаяся на кровати Ритка, сволочь такая, смотрела на меня совсем не сонным, хоть и шалым взглядом. А ей денег…

Очнулся я от того, что меня волокли по полу. Сознание вернулось, но было очень «ленивым», а глаза просто не открывались, да и двигаться я толком не мог. Но слышал.

— С ним ничего не сделают? — спрашивала Ритка.

— Что-то сделают, — отвечал механический, синтезированный голос. — Но аристо… И вообще — тебе денег мало⁈

— Нормально мне денег! Жалко его просто…

— Жалко — не сдавала бы, — фыркнул голос. — Всё, деньги получила, парня передала — заткнись и не мешай.

А я почувствовал, как меня кантуют и двигают. И даже взбесится не мог! Лениво думал о том, что Ритка — сволочь. А этот, с синтезированным голосом — меня прибьёт. Пытался разозлится, дёрнутся — без толку. Меня куда то двигали, кинули, в тело воткнулись иглы — даже боль была приглушённая. Послышался хмык.

— В сознании, крепкий какой. Ну не надолго, хотя… Слушай, парень. Я — наёмник. И просто доставлю тебя к Ульверам. Что вы там не поделили — меня не е…ёт. И я просто работаю за награду, к тебе зла не имею, учти это, если тебя не прибьют. А шлюха, тебя сдавшая, — послышался смешок, — долго не проживёт, будь спокоен. Противоядие, ну конечно противоядие, — послышалось синтезированное хихиканье. — Не люблю таких стерв, но полезны.

На этом навалилась темнота. И я очнулся, точнее был в темноте, явно в сознании, начал приходить в себя, злится… и поплыл, вырубился. И так — раза три. На четвертый я врубил этикетку, и за два сумрачных пробуждения понял, что это такое.

Меня спёр наёмник, для сдачи Ульверам. Ритка, стерва, меня ему продала, видно обмазалась снотворным, вводя во время секса. А я не замечал, до поры, что и понятно. А когда заметил — было поздно. Чувствую себя идиотом — жалел её, думал даже ну как-то… Дурачьё, как Бронзовый и говорил. И ведь даже сейчас жалею немного, ну, что она сдохнет. Хотя заслужила, без вопросов. Ну и земля ей кристалло-ватой.

Я лежу в медсаркофаге, хер знает какого типа да это и неважно. Есть диагност и введение снотворного, которым он меня удерживает без сознания. Причём, мозг этим снотворным угнетён сильно, хоть и не настолько сильно, как от риткиной отравы. Думаю нормально, но браскомм отзывается с задержками и трудом, ни хера толком не успеваю, разве что отметить что появился голотерминал, перед тем как меня отрубает. Это, похоже, наследие папаши, в смысле то, что я хоть на секунды прихожу в себя: было что-то в моих данных насчёт нетипичных нейронов и всякого такого. Судя по тому, что наёмник меня в саркофаг свалил не обыскивая — я тут должен был просто спокойно проваляться до момента, как он меня доставит к Ульверам. И это — Путь, но времени мало и надо этот Путь не про…бать, потому что на Ульвеюле мне будет весело, но недолго.

У меня несколько секунд. Понять сколько — я не могу, даже вызываемый голотерминал не даёт данных — просто не успеваю его заметить, вырубаюсь. Пусть даже одна. И есть весь мой арсенал, в виде игольника и рассекателя. Которые я, за эту секунду, просто не успеваю использовать. Разве что рассекателям зарезаться, обломав сволочного наёмника и придурошных Ульверов. Хотя, с последними — не факт что не порадуются, потому что придурки.

Но, если подумать, я помню в какие места меня втыкались иглы этого саркофага. Вроде и бесит, что без анестезии, но на самом деле — шикарно. Потому что наёмник ограничился погружением меня в сон, даже питания не идёт — жрать-то хочется. Только снотворное (ну может ещё жидкость), а значит новых трубок нет. Из чего следует: у меня есть довольно рискованный, но, похоже, единственный Путь. А именно: обрезать рассекателем шланги вводящие в меня снотворное. Надеясь, при этом, что я себе ничего важного не отрежу и не зажарюсь в саркофаге. Потом — найти запоры браскоммом, перерезать их, надеясь, что не зажарюсь в саркофаге. Потому что, если резать крышку — зажарюсь без «надеюсь», а гарантированно. Вариант дождаться, когда меня наёмник начнёт вытаскивать — тухлый. Он будет готов, да и никто мне обещал, что он меня Ульверам не притащит в саркофаге.

В общем, в условиях этого мерцающего прохождения в сознание — вариантов нет. И надо этот Путь реализовывать срочно. А если всё сорвётся и наёмник меня будет захватывать по новой… Самоубиваться, если выйдет. Второй раз он мне такого подарка точно не сделает, а попадать в руки Роду, который объявил мне вражду… Ну судя по всему, мне известному, рассекателем по горлу ГОРАЗДО гуманнее и быстрее. И надо действовать.

И в следующее же пробуждение я, выворачивая сознание наизнанку, яростно пожелал, и рассекатель откликнулся. Лишнего я себе не отрезал, но больно было — перегретый пар шибанул по лицу от души. Но на всякие мелочи у меня не было времени: я начал врубать браскомм, пытаясь найти эти запоры, с ужасом понимая, что могу ни черта не успеть — саркофаг, механизм сволочной, пищал зуммером, слышным даже в нём.

Успел отметить краем глаза шесть минувших с предательства Ритки дней, и тут чуть не ослеп: крышка начала открываться! Резанув мне по глазам нестерпимым светом. Это я десять дней без него, дошло до меня, я же на свету как крот слепым буду. И шаги слышны!

Что и как я сделал — я сам не понял. Но, сквозь слёзы, режущий свет и всё такое я увидел чёрный движущийся силуэт.

—…что ли сдох? — послышался досадливый голос, уже не механически синтезированный, а хрипловатый баритон. — Знал же, что эту рухлядь на…

А вот договорить он не успел — силуэт оказался в пределах досягаемости рассекателя и я со всей дурью яростно ударил ему в башку. Судя по тому, что силуэт брякнулся, стал светлеть и голоса не слышно — справился, выдохнул я. Зажмурил глаза, перекатился через борт саркофага и присел на металлический (судя по ощущениям) пол. Рыдать сквозь закрытые глаза (не от обиды, а потому что больно глазам было чертовски: режущие