— Ну что вы так отчужденно стоите? — высунулась из-за мольберта возмущенная Алетина. — Вы же влюбленные! Забыли, что ли? Встаньте поближе, говорите друг другу какую-нибудь приятную ерунду, а то серьезные такие, что хоть героический эпос с вас пиши.

Совершенно не обратив на нее внимания, Ивор вдруг произнес:

— Мне пора.

Прозвучало настолько отчужденно, что я едва подавила желание разреветься. На этот раз от разочарования. Чересчур уж быстро теплота Ивора сменялась холодным равнодушием.

Не дожидаясь слов прощания, он развернулся и пошел прочь.

— Ивор! — окликнула я, не удержавшись.

Он обернулся.

— Завтра во дворце Правителя будет праздник. Ты ведь придешь? — с робкой надеждой пролепетала я.

Несколько мгновений Ивор молча на меня смотрел. Все бы на свете отдала, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.

— Приду, — наконец произнес он без каких-либо эмоций в голосе.

И, больше не сказав ни слова, скрылся в ближайшем переулке.

— Странный какой-то, — фыркнула Алетина не без недовольства и тут же бодро добавила: — Ну ничего, главное, я зарисовать все же успела, — она сложила мольберт и подхватила его под мышку. — Если картина получится удачной, я ее вам подарю.

— Подари, пожалуйста, — прошептала я. — Даже если не получится…

Опускающиеся сумерки разбавили яркую зелень сада фиолетовыми красками, отчего потемневшая трава с желтыми колокольчиками цветов казалась отражением вечернего неба с его первыми звездами. Наверное, красиво было бы это нарисовать.

— Ты такая задумчивая сегодня, — Клеон упорно не желал оставлять меня наедине с моими мыслями.

Мы сидели на скамейке в саду, оставив родителей в гостиной. Для бурного обсуждения предстоящей свадьбы им наше присутствие и не требовалось. Да и меня не особо интересовали все эти разговоры. Уловила только краем уха, что жить мы будем в доме, оставленном Клеону дядей, и что он просторный, с богатой отделкой и шикарным садом. Хотя какая разница. Собственное равнодушие поражало. Мне вообще казалось, что время, отмеренное мне для жизни, истечет в день свадьбы. И в тот момент появится уже другая Авиона, которую будут интересовать и дом, и сад, и прочие особенности семейной жизни. А меня уже не будет. Я как личность умру. Потому мне в последние дни так плохо, это просто-напросто предсмертная агония.

— Клеон, знаешь, я что-то уже не очень уверена… насчет свадьбы… — пробормотала я, поддавшись приступу откровения.

— Глупости какие, — он засмеялся. — Это нормально, не переживай. Ты, видимо, еще толком не осознала, вот и не можешь поверить в свое счастье.

— Да? — я с крайним сомнением на него посмотрела.

— Несомненно, — он улыбнулся.

Такое впечатление, что я видела его впервые. Что-то исчезло в нем. Что-то, казавшееся мне таким важным. Что-то такое, от чего раньше сердце так радостно замирало, рождая искреннее буквально переполняющее меня счастье. Правда, я уже не была уверена, будто это «что-то» вообще когда-то существовало. Вдруг я все себе лишь придумала? Я могла однозначно сказать, что Клеон красив, умен, обходителен — да просто идеален. Но теперь он не вызывал у меня и тени прежних восторженных эмоций. С чего я вообще так хотела связать с ним свою жизнь? Я даже головой тряхнула, отгоняя назойливые мысли. Нет, со мной определенно происходило что-то не то.

— Авиона, — Клеон придвинулся почти вплотную и взял меня за руку, — ты только представь, каких-то несколько дней, и мы станем мужем и женой. Разве это не счастье?

— Пока не знаю. Счастье — сложная штука, — неуверенно пробормотала я, отведя глаза. Еще не так давно я считала счастьем то, что стану Стражем и выйду замуж за Клеона. Но теперь я не видела в этом ничего счастливого.

— Не переживай, я тебе докажу, — он ласково улыбнулся.

Наклонился к моему лицу, но поцеловать не успел — я резко отпрянула. С трудом подавила желание вообще сбежать.

— По-твоему, я тороплю события? — хотя Клеон улыбался, в его голосе отчетливо проскользнула обида.

— Да! — выпалила я и тут же сбивчиво пояснила: — То есть нет… Просто я всегда мечтала о прекрасном первом поцелуе во время свадебной церемонии… В саду, конечно, мило, но все же это не то…

Очень надеялась, что опускающаяся ночь скроет пунцовый румянец вранья на моих щеках. Но не говорить же Клеону, что я просто-напросто не хочу с ним целоваться.

— Понимаю, — он кивнул. — Но и ты пойми меня, пожалуйста. Я столько времени ждал этого момента, когда мы наконец-то останемся наедине, вот и не сдержался. Но если для тебя это так важно, буду держать себя в руках, обещаю.

— Спасибо, — я натянуто улыбнулась. Снова села на скамейку, но на всякий случай все же подальше от Клеона.

— Вот уж не думал, что ты такая робкая, — он со смехом покачал головой.

— Я тоже не думала, — я невесело усмехнулась. Я вообще много чего раньше о себе не думала. Мне теперь даже казалось, что я совсем себя не знаю.

И как показал следующий день, лучше так и оставалась бы в неведении.

Праздник в честь победы над Адором Темным проводили каждый год. Но вот во дворце Правителя Ксандора впервые. Мама не без иронии предположила, что все дело в Валесии — дочери Правителя. Вроде как ей пару месяцев назад исполнилось двадцать, и теперь ее отец активно искал достойного жениха. Ведь шутка ли, именно этот счастливый избранник должен был занять после Ксандора трон Правителя Тариса. Так что сегодня наверняка должно было присутствовать целое сборище разномастных женихов.

— И все равно у нас самый лучший, — с довольным видом приговаривала мама, заканчивая с кружевами на моем платье. — И ты сегодня будешь самая красивая.

— Думаешь? — мне лично все казалось из рук вон плохо. Да и собственное отражение с самого утра подло удручало, хотя обычно я себе более-менее нравилась.

— Уверена, — мама, похоже, вообще не сомневалась. — Сбегай пока к тетушке Илле. Я у нее как-то такие чудесные цветочки видела, как раз подойдут к твоему платью.

— Мам, у нее этих цветочков великое множество, ты точнее сказать не можешь?

— Ну такие они, с красивыми лепестками, синенькие вроде бы, — неуверенно пробормотала мама. — В общем, сама там выбери.

Оставив ее и дальше колдовать над моим праздничным платьем, я побрела к тетушке Илле. Соседские кованые ворота гостеприимно скрипнули, пропуская меня в царство цветов — иначе назвать этот сад я не могла. От множества ярких красок мгновенно устали глаза, но, видимо, тетушке Илле это разноцветное буйство было нипочем. Тихо напевая, старушка сейчас как раз пропалывала одну из клумб.

— Авиона, доброе утро! — радостно поприветствовала она, выпрямляясь и вытирая испачканные землей руки о передник. — Ты ко мне за цветами?