ли женская магия, то ли бабкин дар не прошел мимо бесследно…

– Что ты хочешь узнать, Кристоф?

– Три пути, – этот расклад был моим любимым. Не нужно задавать лишних вопросов или как-то направлять мысли ведьмы, и тем более подсказывать ей. И он оставлял простор для выбора.

Иронично – в обычной жизни у меня не было выбора, зато есть его иллюзия на карточном столе.

Полина еще с минуту сверлила меня взглядом, воплощая то представление Пифии, которое ей казалось самым достоверным. Потом медленно перемешала колоду и выложила пирамидой – одна карта, ниже еще три. Отложила колоду в сторону, но не стала убирать. За это я ее отдельно ценил, она всегда уточняла и докладывала карты.

– Сигнификатор. – Пифия (уже именно Пифия, а не привычная мне Полина) схватилась за первую карту. – Ты сейчас…

– Дьявол. – Я позволил себе посмеяться, разве могло там быть что-то другое?

– Луна. Ты многое не видишь или не хочешь видеть. Полагаясь на логику, ты теряешь то, что способна разглядеть лишь интуиция, твой внутренний глаз…

– Дорогая, не читай мне значения карт из учебников, я знаю их лучше тебя. Ты не за это отдала три года.

На мгновение умудренная маска ведьмы слетела, являя миру раздраженную Полину, и мне даже показалось, что свечи полыхнули ярче.

– Ну что мне тебе тут новенького сказать?! Так и есть, Крис, сейчас вся игра идет у тебя за спиной. Ты смотришь на тени на стене пещеры, но не видишь, кто их отбрасывает.

– И надеюсь не увидеть еще лет сто хотя бы… – мрачно ответил я.

– Ах, даже так. – Она поняла меня без слов. Непреложный закон о сохранении тайн Котерии знали все, кто хоть однажды задумывался о настоящей магии. И рука Пифии дрогнула над следующей картой. Она подняла ее и повернула к себе.

– Первый путь… Крис, давай не будем продолжать? – Вот это было неожиданностью. Она подняла руку, чтобы смахнуть неоткрытые карты со стола, но я поймал ее за запястье. Сначала за одно, потом за другое.

– Полина, какого черта?!

Я вырвал карту и развернул к себе. Но под рубашкой оказалась пустота. И я тоже растерялся.

Свечи вспыхнули еще ярче, и я разобрал легкое шипение – будто на кончиках пламени что-то сгорало.

– В моей колоде есть пара пустых карт, на всякий случай, они почти никогда не выпадают… Когда смотреть дальше не стоит.

– Или когда смотреть нечего, я понял. Говоришь, их две? Я правильно угадал следующую?

Полина вздохнула и перевернула карту второго пути – пустота. Значит, я снова не имел выбора. Но мне не привыкать.

– Крис, карты – это только часть реальности, это вилка в любом случае, всегда есть второй путь.

– Открывай дальше, Пифия. Мне уже не тридцать, я сам разберусь, что делать с твоими картами.

– А что было в тридцать? – Она спросила между делом, уже подхватывая вверх последнюю карту, которая могла определить мой дальнейший путь, уже без других вариантов.

– Я умер.

Сегодня у карт было дрянное чувство юмора. Передо мной развернулся черный всадник тринадцатого аркана Таро – Смерть.

– Я кардинально сменю взгляды? Уклад жизни? Тачку?

– Нет. В твоем случае значение только прямое – завершение пути дилера Кристофа. – Она постаралась сказать это мягче, тише, но слова все равно звонким эхом ударились о стены.

По ее лицу я видел, как она хочет ослабить эту новость, уменьшить градус фатальности. Но утешения застревали в горле, и Полина молчала.

Как молчал и я, стараясь сделать свое лицо абсолютно непроницаемым. Я мог делать вид, что я бесстрашный и бесчувственный демон на службе Котерии, каким и должен быть. Моя роль всегда давалась мне легко, но именно сейчас игра была бы заметной. И, что спорить, фальшивой. Поэтому – ни единой, черт его побери, эмоции! Чтобы никто не понял, что эта новость значит для меня…

– Открывай дальше, – ровным, как мне показалось, тоном сказал я, когда тишина совсем затянулась.

Полина взяла колоду и продолжила медленно выкладывать карты цепочкой, одна за другой. Они ложились, как ступени на мой эшафот.

Положив тринадцатую, она резко откинула колоду в сторону и выдохнула.

Нужно было лечь спать.

Первые две карты, озаглавливающие всю вереницу, она перевернула махом. Колесница и Отшельник.

– Ты уверен? – в последний раз переспросила, и я кивнул. Ну что за черт дернул меня кивнуть?! Тут же вернулась спокойная Пифия, выполняющая свою работу профессионалка. Что бы ни лежало на ее столе, теперь она зрит будущее и расскажет все. – Ты видишь, события уже запущены, и Колесницу не остановить. Ты можешь попробовать как-то влиять на этом этапе, чтобы изменились исходные и перегнуть ситуацию… Сможешь ли ты сбить колесницу, не ложась под колеса? Тут точно не скажу, но есть человек, который противостоит тебе.

– Именно человек?

– Скрыто, – удивленно подняла брови Пифия. – Но это одиночка, во всяком случае, сейчас союзников не вижу. Но вижу силу, способную погубить многих. И вижу его дух, сильный, уверенный.

– Он? – я насторожился. – Или она?

– Ничего больше не вижу, нужно открывать дальше.

Я кивнул. Вот и мои ступеньки. Девятка мечей, веселое начало – на карте девушка уткнула лицо в руки, а стена за ее спиной была увешана мечами. Не любил я эту карту. Хотя кто любит страдать?

– Знаешь, это вроде чужая боль, но порежет и тебя. Не сочувствием, от него ты открестишься, но чем-то глубже. Боль всплывет из прошлого и привяжется к этой. Ой…

– Давай дальше, – теперь я по лицу понял, о чем она догадалась. Или увидела.

– Ты думаешь, это тебя убьет? Но ты ведь можешь…

– Дальше.

Следующая ступень перевернулась на столе. Рыцарь пентаклей – самоуверенный юноша на коне, несущий в руках монету. Если это не я, то хорошего не жди. Эти заносчивые юнцы, мечтающие выслужиться, – одна беда.

– А это тоже старый знакомый. Всплывет довольно скоро, мощный тип.

Она потянулась к следующей карте.

– И это все? Мощный тип?

– Я не стану говорить тебе вещи, которые могут помешать…

– Да чему тут мешать? – Я снова закипал. Нет, стоило лечь спать, дурацкий день. – Я двину кони со дня на день, а ты утаиваешь.

– Крис, будущее всегда вариантно, тебе ли не знать. Кстати, три месяца.

– Ну обнадежила, не то слово!

Но она уже переворачивала следующую карту. Восьмерка мечей. Связанная девушка на поле, утыканном мечами. Классика страдашек – бессилие.

– Это опять смерть, – тяжело выдохнула Полина. – Пока чужая, но уже запланированная, ты не можешь помешать. Но будто она на твоих глазах… Отвратительно, человека пустота поглощает.

– Выжженный разум всегда