– Вот здесь, пожалуйста. – Майор ткнул ручкой в распахнувшиеся недра папки. – Хорошо, даже отлично, а это вам.

Простаков удивленно разглядывал зеленый квадратик запаянной в пластик бумаги, неведомо как оказавшийся прямо в его огромной ладони. С квадратика столь же изумленно взирало лицо солдата, честно отслужившего свой первый год. Отнюдь не та допризывная карточка, которую военкомат подклеивал во все документы, и уж совсем не одна из тех редких фотографий, которые Леха бережно хранил для своего дембельского альбома.

– Это где вы меня успели?..

– Где положено, – уклонился от прямого ответа представитель самой осведомленной структуры в армии. – Следующий, пожалуйста!

Следующий, Ларев, получил такую же зеленую карточку, а вот Резинкину досталась желтая. Багорин и Заморин удивленно разглядывали свои розоватые, а когда очередь дошла до Валетова, на свет появилась и вовсе красная.

– И что мне теперь, обратно ехать? – проныл Фрол. – Товарищ майор, а что это все значит?

– В вашем случае именно то, что вы слишком любите задавать такие вопросы, – устало улыбнулся Сытин. – Поэтому для всех будет лучше, если вы так и не узнаете ответов. Теперь вам, товарищ лейтенант. – Особист продемонстрировал красную книжечку.

– Я что, тоже... ненадежный? – поинтересовался Мудрецкий.

– Нет, что вы! – Майор ободряюще улыбнулся. – Вы же здесь, не так ли? Были бы ненадежны – мы бы сейчас разговаривали в другом месте. Это просто офицерский пропуск, здесь система другая. Вот, например, видите штампики с цифрами? Ваш допуск третий, то есть включая секретные объекты. Вот совершенно секретные для вас, увы, закрыты. Если захотите продолжить службу у нас – тогда дело другое. Подумайте, кстати, о такой возможности. Коллеги о вас достаточно лестно отзываются, да и специализация у вас вполне подходящая. Подумайте, Юрий Борисович, подумайте, у нас научная часть сейчас понемногу поднимается, перспективы есть... Так, на сегодня наши беседы, как мне кажется, закончены. До свидания, товарищи, еще увидимся!

После этих слов взвод замер. Все ожидали или плавного исчезновения особиста в колышущемся мареве, или мгновенного – с блеском, треском и запахом серы. Не произошло ни того, ни другого: майор Сытин захлопнул красную папку, аккуратно уложил ее в полевую сумку и неторопливо направился к «уазикам». То ли бетон перегрелся и дрожало возле него марево, то ли мозги у химиков перекосило в одну сторону, но всем показалось, что блестящие черные сапоги майора совершенно не касаются дороги.

Ефрейтор Резинкин плакал, и срывающиеся с его подбородка слезы прочерчивали блестящие дорожки в густой серо-зеленой пыли. Пыль ровным слоем покрывала броню чуда советской военной техники – боевой машины БРДМ-2рхб. Чудо только что притащил на стальном тросе обычный грузовик «ЗИЛ-131», поскольку самостоятельно передвигаться оно не могло. В поисках причины такого состояния выданной взводу техники Резинкин с Мудрецким только что открыли тяжеленный люк, заменявший броневику капот, и на ефрейтора снизошло откровение. Он понял, что приводить в рабочее состояние эту развалину будет он, только он и никто, кроме него. Ну, может быть, лейтенант кого-нибудь на подмогу выделит. Если двоих, тогда лет через пять они все сделают. А если всем взводом, то могут и до дембеля успеть. До его, Резинкина, дембеля.

– Ну как вам аппарат? – на броню весело запрыгнул седоусый подполковник Васьков. – Почти новый, и пяти лет не проездил! Потом, правда, на площадке долгонько простоял, но зато консервировали машинку по всем правилам. Еще в Советской армии паковали, солидола не жалели!

– Вижу... – мертвым голосом откликнулся водитель и смахнул каплю с кончика носа.

– Вот то-то! А еще мы сюда два года назад резину переставили. У нас тут одни раздолбаи... Ладно, неважно. В общем, запчасти у нас лишние появились, вот мы и подновили, что могли. Так что пару дней на косметику – и будет вам свой персональный лимузин! Да еще какой – бронированный, как у президента какого-нибудь!

– Сколько дней? – переспросил Резинкин, тупо глядя на обрывки проводов, поднимающиеся над коричневым сугробом. Увидеть еще что-нибудь через застывшую смазку было совершенно невозможно. О состоянии двигателя можно было только догадываться по торчащим тут и там дырявым трубкам и великолепно сохранившимся беззубым шестеренкам. – Двадцать? Не справимся, товарищ подполковник.

– Два дня, и справитесь, ефрейтор, – под чуть желтоватыми от табака усами обозначился хищный оскал. – Я вам обещаю, что справитесь. Выбор у вас простой: или вы послезавтра делаете круг по полигону на этой машине, или едете со мной на рыбалку. Мы с вами будем сомов ловить – я со шнуром, вы на крючке. Согласны? Нет? Ну ничего, есть и другие варианты. Тут у нас бочки подтекают, покрасить надо, могу вас туда послать.

– А что в бочках-то? – из командирского люка высунулся Мудрецкий, проверявший полагающиеся машине химразведки приборы.

– Иприт-люизитная смесь. Бочки немецкие, трофейные, – охотно пояснил подполковник. – Как у вас там дела, лейтенант?

– На букву «х», – доложил Юрий. – Только не подумайте, что хорошо. Прицела нет, навигационной апппаратуры нет, АСП нет... Полный список я к вечеру составлю, но пока что ясно одно – раскулачили машину. В таком виде я ее принимать не буду, а гнать в батальон – тем более. Если комбат в нее заглянет, мне уже никакой вазелин не поможет.

– Ничего-ничего, привыкайте, – задумчиво произнес Васьков. – Хотите, мы вас тут пока потренируем? Оно, конечно, правильно, что принимать не будете, это ваше право. Было дело, снимали мы с машин НЗ приборы, ставили на боевые... В общем, списочек к обеду подготовьте, я вам постараюсь найти что-нибудь. Но вот сами подумайте – зачем вам тот же АСП? Вы что, включать его собрались? Так он вам сигнал сразу выдаст, как только вы с места тронетесь, это я обещаю. Он не срабатывает только в чистом горном воздухе, если машина несколько часов постояла на сильном ветру. И помыть ее перед этим хорошо. И на броню не выходить. Так зачем вам этот прибор, если честно? Только место занимает, а его внизу и так немного.

– Чтобы был, – пояснил Мудрецкий. – По инструкции он на эту БРДМ устанавливается, значит, пусть стоит. Подвинемся.

– Щоб було... – так же задумчиво пробормотал подполковник и пригладил ладонью усы. – Ну, пусть будет. А пулемет вам не нужен? Прямо с боекомплектом и прямо сейчас?

– Да неплохо бы и пулемет, – кивнул Юрий. – Из автомата нас учили стрелять, а вот из пулемета – ни разу. А если завтра война?

– Если завтра будет такая война, на которой потребуются химразведчики, то вы о ней не узнаете, – успокоил Васьков. – Может быть, будет больно, но недолго. Вряд ли успеете понять, что произошло, особенно если ночью начнут. Нас с вами в этом приятном месте постараются накрыть первыми же ракетами. В этом, лейтенант, преимущество нашей профессии перед десантниками, танкистами и прочими летчиками. Не исключен, конечно, и вариант с каким-нибудь новым Чернобылем, но в этом случае стрелять вам и не потребуется. А потребуются вам комплект химзащиты, прибор ДП-5 и чистое белье. В случае химической аварии – комплект химзащиты, прибор ВПХР и чистое белье. В случае биологической опасности – комплект химзащиты и два комплекта чистого белья.