litbaza книги онлайнФэнтезиУбить Бенду - Лев Жаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 110
Перейти на страницу:

– Как не помнить, мы уж все ходы-выходы выучили, уж больно заковыристые улицы там.

– Кривой заботится о своей заднице, – согласился Юлий. – Когда я войду – подтягивайте стражников к самому дому. А как выйду – вваливайтесь и вяжите всех. Проверьте второй этаж, может, Кривой туда уйдет.

Сержант слушал, кивая. Затем спросил:

– Слышь, малец, правда, что Кривой тебя с улицы подобрал, умыл, всему научил?

Нищий нахмурился:

– Тебе какое дело?

– Да так, интересуюсь. Интересные у вас, разбойников, обычаи. Вроде как отца продаешь.

– Ты бы такого отца тоже продал. – Юлий сплюнул. – А я сирота, понял?

– Да мне-то что, я сторона, – пожал плечами сержант. – Только все ж нехорошо этак.

– Вот и молчи, коли сторона!

– Поговори! Ус еще не вырос, а старших поучаешь. Попадешься мне...

Юлий не стал дожидаться, когда плешивый сержант поднимется, и выскочил вон, пустился по дороге, иногда оглядываясь. Скоро он приметил за собой шпиона. Пока все получалось как надо. Лишь бы не сорвалось.

Улицы, которыми он шел, не слишком торопясь, но и не медля – солнце неуклонно сползало с неба, – становились все уже и грязнее. Булыжник под ногами давно закончился, и Юлий шлепал босыми ступнями по теплой вязкой глине, смешанной с навозом и отбросами. Кое-где поверх грязи были накиданы плохо обструганные доски, сбитые к обочине ботинками прохожих или развалившимися поперек дороги свиньями. Когда юноша обходил одну, наверху хлопнули ставни и ведро помоев выплеснулось перед самым его лицом. Юлий отскочил, задев плечом сутулого кожевенника, пропахшего ядовитыми испарениями. Тот, беззлобно ругнувшись, толкнул парня, однако Юлий увернулся от тычка, перепрыгнул грязную тушу и двинулся дальше, легко проскальзывая между прохожими.

В квартале, куда он вскоре попал, людей стало меньше. Солнце еще не село, но последние слабые лучи не доходили сюда: дома сбились друг к другу, нависали выступающими далеко над улицей вторыми и третьими этажами. Здесь, в конце квартала, чуть на отшибе, стоял дом, сквозь закрытые ставни которого пробивались веселый смех, голоса. Нищий дождался, когда следующий за ним шпион приблизится, – и вошел.

В глаза ударил яркий свет. На люстре, на столах, расставленных там и сям по всему помещению, на стойке, тянувшейся по правую руку вдоль всей стены, на подоконниках, даже на перилах ведущей наверх лестницы – везде горели свечи. Воздух был спертый, пахло горелым салом, пивом и потом, под закопченными балками потолка витал сизый дым. За столами сидели человек пятьдесят, они подпирали друг друга плечами, пили, ели и громко разговаривали. Когда дверь открылась, впуская посетителя, все замолчали и повернулись к нему. Только в дальнем углу еще звучал пьяный голос, но и он быстро стих.

– Кто это у нас здеся? – Из-за широких спин выступил коренастый плешивый человек, разодетый пестро, как диковинная птица попугай. У человека был широкий лягушачий рот и такие же, как у лягушки, холодные малоподвижные глаза. Быстро шевелились тонкие губы, а глаза смотрели не мигая, словно приклеились и никак их не оторвать. – Ты, голубушка? Припозда! Заходь, заходь. – Пестрый одним движением переворошил волосы на голове Юлия, для чего ему пришлось привстать на цыпочки. – Што столбом вста? Идь к нам, щас тя откормим.

– На убой! – крикнули неподалеку, и помещение содрогнулось от общего хохота.

– Я те щас самому убой сделаю, – отозвался Юлий, идя за плешивым.

В комнате возобновилось веселье. Между столами сновали две девушки в белых передниках. Ловко огибая бандитов, они разносили тарелки с мясом и хлебом, кружки с пивом, кувшины с вином. На симпатичных личиках можно было заметить следы недавнего страха, хотя девушки уже улыбались, смеялись некоторым шуткам.

– Где взял? – спросил Юлий, втискиваясь на скамью и кивая на прислуживающих девиц.

– Не узнал? – ухмыльнулся сидящий рядом одноглазый громила. – Это ж дочки старого пердуна, которому ты жабу в кувшин подкинул. – Громила, хохотнув, кивнул в сторону окна, и Юлий вспомнил замарашек, что месили глину для отцовских горшков на соседней улице.

Плешивый, что встретил Юлия, и был известным на весь город Кривым Пальцем, на которого устраивала сегодня облаву городская стража. Грабитель и убийца, глава разбойной шайки, второй десяток лет основательно портившей кошельки горожан и приезжих, репутацию города и настроение короля.

Кривой выделялся пестротой наряда даже в толпе бандитов. Убийцы и воры одевались просто, но украшали себя частью добычи. Кто цветной кафтан надел, кто шитый золотом кушак вокруг пуза накрутил, кто в красных сапогах красовался, кто шапочкой бархатной сальные волосы покрыл, кто в эти волосы перо воткнул, поломанное, ободранное, но сохранившее остатки былой пышности, кто прицепил к поясу дорогое оружие – в изукрашенных позолотой или камнями ножнах. Большинство, правда, и того не имели, потому что награбленное тут же спускалось в ближайших трактирах и борделях.

Кривой надел желтую шелковую рубашку – из-под нее выглядывал подол белой, исподней, – синие шаровары, снятые даже и не догадаешься сразу с кого, с заезжего ли мавра или же другого иноземца; препоясался фиолетовым кушаком, из-под которого выбивалась зеленая с золотыми цветами жилетка – модная новинка, – и поверх всего натянул голубой кафтан, на чей ворот падали концы красного шейного платка. Сегодня Кривой праздновал юбилей.

– Вроде ничего такие... – Юлий оглянулся на Кривого, который гладил его по спине.

– Чего? – удивился Кривой. – Папаша щастлив бут, што избавился от ртов. У него еще вон две штуки растут. А ты бы б, голубушка, оделся. В чистое.

Юлий дернул плечами, сбрасывая руку бандита.

– Я седни праздную. – Кривой отпил маленький глоток вина из глиняного бокала, что держал в руке. – Ребятам тоже ж надоть развлечься, покамест я отдыхаю, верно?

– А то! – поддакнул одноглазый громила и потянулся к платью горшечниковой дочери, как раз проходившей мимо с подносом, уставленным кружками. Девушка побледнела.

Кривой шлепнул громилу по запястью:

– Не трожь!

Девушка поспешила прочь.

– Я сказа: никаких рук, пока пир. Тупица. Три кинжала те в задницу. Пока не уйду наверх – девок не трогать. Еще речь никто не сказа.

Юлий поднялся, держась за живот.

– Прихватило, што ль, голубушка? Че корчисся? Идь одеваться-то! И мордашку водой обмахни, што ль. И другое тож.

Юноша прошел к лестнице, не глядя по сторонам. От волнения живот и правда прихватило, кишки перекрутились, как веревки на запястьях ведомого на эшафот. Но, преодолевая боль, нищий поднялся на второй этаж, зашел в комнатенку в конце коридора и быстро переоделся, обтер ноги, сунул в ботинки, кое-как зашнуровался и вышел. Пора было тикать.

– Ай, красавец! – вздохнул Кривой, когда Юлий спустился. – Толкни речь, голубушка. Ты самый языкастый средь нас. Идь сюды.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?